Наталия МЕТЛИНА о наркоторговле, наркоторговцах и «секретах» работы Госнаркоконтроля
На прошлой неделе Москву потрясла новость, которую по силе дискредитации правоохранительных органов можно сравнить только с историей майора Евсюкова, расстрелявшего посетителей супермаркета.
Двое наркополицейских были обнаружены на улице Лизы Чайкиной в «Жигулях» 14 модели практически без признаков жизни, но с признаками передозировки наркотических средств и должностного преступления. Майор Сергей Челидзе пришел в себя в институте Склифосовского, но разыгрывает амнезию, а вот второй инспектор – Никита Калугин до сих пор находится в тяжелом состоянии в реанимации Боткинской больницы.
В машине был обнаружен весьма внушительный груз наркотиков. Причем, в каждом новом сообщении полиции груз уменьшался и уменьшался. Но мне больше верится в первую цифру – около 200 килограммов наркотических средств. Одного кокаина там было 7 килограммов, мешок гашиша и прочие амфетамины. Естественно, на место происшествия прибыл весь наркобомонд. И пошли следы заметать.
Мне кажется, что пресс-служба пишет свои релизы под диктовку людей, которые не вполне адекватно воспринимают действительность и подставляются на ровном месте. Каждая строчка – должностное преступление. Если они изъяли крупную партию наркотиков, то почему отправили на подмогу двух мужичков на «Жигулях». И вообще, кто изымал? Где эти люди?
В Москве инкассаторы забирают из магазина сто тысяч рублей в сопровождении автоматчиков, а тут – многомиллионный груз, за которым посылают безоружных оперов. И только через три часа про них вспомнили, когда бригада ППС обнаружила пару в закрытом автомобиле без сознания. А, может, их и не искали вовсе? Если бы их искали, то это ЧП засекретили. В этом я не сомневаюсь. Но инцидент тут же стал достоянием республики.
Ну, конечно, они пали жертвой «кого-то из участников черного рынка, …кто решил отомстить наркополицейским, накачав их одурманивающими веществами до полусмерти». Охотно верю. А как еще оправдать то, что мы увидели? Я прямо вижу эту картину, как в закрытую изнутри машину вламывается на светофоре «участник черного рынка» и вкалывает обоим полицейским в горло по шприцу с героином. А те мужественно доруливают до обочины и там отрубаются, что называется, при исполнении. Только вряд ли «участники черного рынка» оставили бы в машине хоть грамм зелья.
Смешно звучит и постоянное изменение массы изъятого. Это наводит на мысли, что не все изъятое всегда учитывается. И не исключено, что и сами наркополицейские являлись участниками пресловутого «черного рынка».
А ведь это не первый случай в Москве. В 2009 году задержали двух участковых-уполномоченных ОВД «Коньково» Тимура Фархутдинова и Александра Кузьмина, которые, не выходя из опорного пункта, торговали наркотиками. И вот что интересно, их тогдашний начальник с говорящей фамилией Монако получил должностной нагоняй. А Владимир Колокольцев, который в то время командовал ГУВД Москвы, попросил в свойственной ему мягкой манере – следить за подчиненными. Еще один случай произошел несколькими месяцами раньше – в отделении ФСКН по ЗАО г.Москвы. Там были найдены мертвыми двое наркополицейских, один из которых оказался мужем младшей дочери Александра Коржакова. И тогда, в 2009 году, ФСКН нас тоже убеждала, что ребята просто поели чего-то несвежего, вот и умерли в один час на рабочем месте.
Я за этой ложью слежу неусыпно. И не только потому, что ко мне регулярно обращаются совершенно незнакомые люди с просьбой помочь в лечении родственников, а я не могу ничего посоветовать. В России – 4 реабилитационных центра. И все. А еще и потому, что тема наркотиков совершенно ушла из информационного пространства, она перестала быть интересна журналистам, но не перестала быть актуальной.
В этом году Госнаркоконтроль с помпой отметил десятилетие службы. Так и каковы же успехи? За десять лет Россия вышла на первое место в мире по потреблению героина, а легально получить сильные обезболивающие для онкобольных просто невозможно, при этом сроки за наркобизнес просто чудовищные.
Интересна и еще одна деталь. В сентябре руководство ФСКН опубликовало свои декларации о доходах. Когда я ознакомилась с отчетом Виктора Иванова – главы ФСКН, то, как и многие, задалась вопросом: что способствовало увеличению годового дохода госслужащего в 23 раза по сравнению с предыдущим периодом. Но в отличие от многих, я послала в ФСКН официальный запрос как представитель СМИ, с просьбой ответить, откуда 55 миллионов рублей. Третий месяц я жду ответа от пресс-службы ФСКН, а ведь они обязаны ответить мне официально. Я жду.
Более того, ФСКН оказалась одной из самых богатых структур, доход только шести семей руководителей службы перевалил за два миллиарда. Особое внимание заместителю Иванова – Владимиру Каланде, супруга которого, Лариса Каланда, член совета директоров «Роснефти», заработала в прошлом году 727 миллионов рублей. Я вот до сих пор не могу понять, что делает эта женщина на своем рабочем месте, если зарабатывает в день 2 миллиона рублей (включая праздничные и выходные). Я представляю утро в семье Каланда – «мажу маслом бутерброд, сразу мысль, а как народ, и икра не лезет в горло….» Печально все это.
Печально, потому, что система оказалась прогнившей и растленной. Печально, что мы вообще не реагируем на эти доходные декларации, мы привыкли к тому, что страна живет отдельно от руководящего аппарата. Но мне, почему-то, очень хочется услышать информацию о ходе расследования инцидента на улице Лизы Чайкиной. Я хочу знать, откуда они ехали, что за точку взяли, где информация об арестах наркоторговцев, или они эту партию на улице нашли? Я хочу видеть результаты анализов этих двух ребят. Сколько и какого вещества в крови обнаружено у каждого. Я хочу увидеть официальное заявление по данному факту Виктора Иванова. Я хочу жить в правовом государстве. В отличие от наркоманов, у меня нет возможности уколоться и забыться. Я все помню. И жду…
Наталия МЕТЛИНА
А что делают другие топ-менеджеры российских компаний, которые зарабатывают 1 миллион рублей в день?