Что не так с космической отраслью России?

Мы строим планы по покорению Марса и Юпитера, но не справляемся с рутинным запуском спутников. Причины неудач – в управлении

«Ракета-носитель “Союз-2.1б” с российским спутником дистанционного зондирования Земли “Метеор-М” №2–1 и группой из восемнадцати малых космических аппаратов успешно стартовала с космодрома Восточный» – такое сообщение поступило на новостные ленты российских СМИ примерно в 8:45 утра 28 ноября, спустя всего четыре минуты после запуска. Однако вскоре выяснилось, что спутник не вышел на орбиту и, по-видимому, упал в Атлантический океан.

Эта далеко не первая космическая неудача последних лет снова ставит вопрос о соотношении долгосрочных и краткосрочных задач. Геополитическая логика российских властей при принятии любых важных решений ведет к тому, что в погоне за призрачной и не всегда разумной целью упускаются текущие приоритеты.

Для того чтобы понять, почему никак не удается выстроить работу по успешному развитию российской космической отрасли и космических программ, стоит обратить внимание на несколько важных особенностей.

1. Превалирование геополитической ⁠логики над управленческой. ⁠Если внимательно ⁠посмотреть на амбиции «Роскосмоса», то в планах госкорпорации ⁠– все, что угодно, только не решение текущих ⁠рутинных и скучных ⁠задач, от которых зависит ⁠полноценная работа сегодня, а не на горизонте ближайших двадцати, а то и пятидесяти лет. В 2019 году «Роскосмос»обещает начать подготовку к полету на Марс, отрабатывая «технологию автоматической посадки на Луне». Через 10–15 лет – запустить туристические модули на МКС, а еще через 35–40 лет –построить на Луне и Марсе российские орбитальные станции. Увлечение космическими Нью-Васюками – важная часть поддержания политической востребованности кураторов отрасли, очевидно добившихся выдающихся успехов в том, чтобы заинтересовать своими космическими идеями и главного распорядителя страны – Владимира Путина. Получается это неплохо: достаточно вспомнить, как страстно и детально российский лидер рассказывал про атмосферу на Марсе и Венере воспитанникам центра «Сириус» летом этого года, давая понять, что проводит немало времени, изучая перспективы колонизации других планет.

Собственно, все это очень хорошо показывает, как получить расположение президента: для поддержки крупных проектов ему нужно презентовать долгосрочный, крайне амбициозный масштабный план, который оставлял бы далеко позади всех конкурентов страны и утирал нос текущим противникам. Такой журавль в небе, который Путину обещан в будущем, и становится виновником постоянных проблем с синицами в руках. Нельзя же губить структуры, которые вот-вот выведут Россию в передовики межпланетных отношений. Придание именно такого ярко выраженного вселенского контекста работе «Роскосмоса» и его кураторам в правительстве радикальным образом меняет всю логику управления ведомых ими проектов.

Кстати, само руководство «Роскосмоса» никогда и не скрывало, что космос России нужен не столько для ее внутренних нужд, сколько для победы в Великой геополитической войне: в 2015 году, когда Владимир Путин одобрил создание единой госкорпорации «Роскосмос», ее глава, ставленник госкорпорации «Ростех» и бывший руководитель АвтоВАЗа Игорь Комаров назвал главную задачу новой структуры – «обеспечить паритет и превосходство над геополитическими противниками России». Геополитическая логика, которая лежит в основе многих кадровых, структурных, а также экономических решений, становится главным двигателем российского прогресса. А это ведет к очень простому следствию – текущие неудачи слишком легко представить несуразными мелочами на пути к большому космическому счастью.

2. Особый принцип управления космической отраслью (впрочем, свойственный всем крупным проектам в современной России). Его можно назвать «принципом исключительной ответственности», когда один из приближенных к Путину соратников получает своего рода спецзадание и расширенные полномочия на реализацию того или иного проекта. Подобная логика управления проблемными ситуациями работала во многих громких делах: так, подготовка инфраструктуры к сочинской Олимпиаде была передана на управление госбанкам; строительство Керченского моста – Аркадию Ротенбергу; стадионов к чемпионату мира по футболу – Геннадию Тимченко. Еще одно известное «спецзадание» получил Игорь Сечин – ему было поручено, например, переварить наследство дела ЮКОСа. Сергею Чемезову на этом фоне тоже досталось немало: это ОПК, машиностроение и космическая отрасль.

Госкорпорация «Роскосмос» была создана в 2015 году после того, как Сергей Чемезов пролоббировал слияние одноименного агентства с Объединенной ракетно-космической корпорацией (ОРКК). Тогда же после длительного конфликта (между «Роскосмосом» и ОРКК) удалось сместить главу агентства Олега Остапенко, а на его место продвинуть Комарова, предварительно освоившегося в кресле руководителя ОРКК.

В зоне влияния «Роскосмоса» – вице-премьер Дмитрий Рогозин, который курирует космическую отрасль со стороны правительства, но де-факто является ключевым лоббистом интересов Чемезова. Именно Рогозин политически несет ответственность за работу космодрома Восточный, успешность запусков ракет, развитие космических программ. Кстати, Рогозин и Комаров получили в прошлом году выговор от Путина за сбои при первом запуске, осуществленном с нового, еще не достроенного космодрома в Амурской области, куда российский лидер прибыл специально, чтобы понаблюдать за обещанным ему успехом. Запуск был произведен лишь со второй попытки. Спустя год – новая неудача.

Сращивание управленческой и политической функций ведет к тому, что любой неуспех используется как повод для нового административно-финансового накачивания: «Роскосмос» добивается для себя привилегий и возможностей, оправдывая провалы недостаточными полномочиями или ресурсами. Так, после нынешнего сбоя Комаров вполне может удвоить свои силы, чтобы наконец ускорить процесс получения непосредственного контроля над ключевыми активами отрасли, формально находящимися в руках ОРКК.

3. Высокая степень внутриэлитной конфликтности космических проектов. «Роскосмос»судится с Минобороны за финансовые ресурсы, якобы неэффективно использованные военными строителями космодрома Восточный. Институциональный конфликт между Минобороны и «Роскосмосом» возникает и в контексте отношений заказчика и производителя – именно оборонное ведомство заказывало выведение на орбиту спутника дистанционного зондирования Земли «Метеор-М» №2–1, с которым была утеряна связь сразу после запуска 28 ноября. Противоречивы отношения Минобороны и с «Ростехом»: последний должен обеспечивать военных оборонным заказом, а договариваться по вопросам объемов, цен и качества продукции часто непросто (именно нежелание предыдущего министра обороны Анатолия Сердюкова закупать отечественную технику в прежних объемах стало в свое время одной из причин отставки).

Конфликтная ситуация сохраняется вокруг многих вопросов, касающихся стратегического выбора в пользу поддержки и развития того или иного типа ракет-носителей. Один из самых дискуссионных на сегодня вопросов – стоит ли дальше развивать ракету-носитель «Ангара». Время от времени появлялись слухи, что от «Ангары» откажутся, но вот в октябре Дмитрий Рогозин развеял сомнения. Он объявил о начале строительства второй стартовой площадки на Восточном, предназначенной как раз для запусков ракет-носителей семейства «Ангара»; первый запуск запланирован на 2021 год. Более того, «до 2028 года будет построен третий стартовый стол и технический комплекс под “сверхтяж” [то есть еще одну новую ракету], – говорил Рогозин, добавив при этом: – Это работа в интересах Марса, это работа на орбите искусственного спутника Луны, это полет к Юпитеру и так далее».

В итоге получается, что в управлении космической отраслью слишком много места отдано геополитике (самостоятельность в запусках, не отстать от других стран), проектам вселенских масштабов, а также удовлетворению корпоративных интересов «кураторов» и близких соратников Владимира Путина, что ведет к тому, что из поля зрения ускользают простые текущие, рутинные задачи, связанные с обеспечением должного качества производственных процессов, управления и контроля, экономической эффективности. Узкий взгляд на происходящее сегодня, оттененный мечтами о будущем великой России, которая обязательно освоит Луну, Марс, Венеру и Юпитер, мешает сосредотачиваться на вызовах и задачах, которые стоят здесь и сейчас.

Татьяна Становая

По материалам: “Репаблик”