Зачем компания Burford Capital, потерявшая в нынешнем году треть своей капитализации, лоббирует в России принципы судебного инвестирования
Казалось бы, давно прошли времена, когда в России любого англо- американского бизнесмена принимали с таким же трепетом, восторгом и безоговорочным доверием, как когда-то островитяне встречали европейских торговцев с блестящими безделушками. Однако, похоже, западные партнеры не оставляют экзотических попыток колонизации суверенного российского пространства, а в России все еще находятся группы влияния, которые не прочь урвать себе на этом хороший куш.
В качестве примера можно привести британскую финансово-юридическую компанию Burford Capital, которая позиционирует себя как лидер рынка так называемого судебного инвестирования. Этот бизнес, который в западных СМИ нередко называют “бизнесом стервятников”, строится на финансовой поддержке одной из сторон крупного судебного спора: инвестор берет на себя расходы по найму адвокатов, частных детективов и т.д., и в случае выигрыша получает до 70% от суммы иска в качестве комиссии. В странах с высоким уровнем коррупции список предоставляемых услуг нередко дополняется подкупом судей, свидетелей и другими весьма деликатными пунктами.
На первых порах подобная коммерциализация правосудия приносила Burford Capital и их коллегам неплохие дивиденды, однако со временем репутацию “стервятников правосудия” подмочили громкие скандалы, связанные с незаконными способами добывания информации, несанкционированными вмешательствами в личную жизнь участников процессов и пр. В итоге нынешние биржевые показатели деятельности компании Burford Capital находятся в отрицательном сегменте, фиксируя операционный отток денежных средств в 12 млн фунтов. Весной стоимость акций Burford Capital на Лондонской фондовой бирже одномоментно рухнула на 22 процента. Напуганные столь резким падением акционеры компании устраивали даже уличные пикеты у входа в её головной офис, о чем писали британские газеты.
А на прошлой неделе случился ещё один, 8-процентный, провал. “Спорные активы Burford поддерживаются растущей кучей долгов”, –пишут британские финансовые аналитики. Суммарный долг Burford уже составляет 331 млн долларов. К тому же растут операционные издержки компании, а также расходы, связанные с проигранными исками. По данным аналитиков Jefferies, Burford выигрывает менее 2/3 из процессов, в которые инвестирует. Это негативно отражается на репутации Burford и ее финансовых показателях. То есть, при имеющейся закредитованности компании такие итоги работы – прямой путь к банкротству.
Судя по всему, Burford пытается выйти из кризиса за счет экспансии на территории России. То, что перестало продаваться на Западе, при наличии блестящей обертки может иметь совсем другую цену в России. Burford Capital умудрилась заключить несколько договоров с российскими структурами, включая и госкорпорацию ВТБ, которая доверила британским дельцам улаживание своих споров за рубежом.
Оставим за скобками вопрос о том, что возглавляющий Burford Capital сэр Питер Миддлтон сделал карьеру на госслужбе и дорос до фактически министерской должности в Казначействе Ее Величества, что указывает на его плотную связь с британскими спецслужбами. Хотя бы только поэтому российским государственным компаниям стоило бы поостеречься и не давать доступ к своем документации “адвокатам”, чья нейтральность и готовность беречь тайны клиента вызывают серьезные сомнения. А с учетом непростых отношений между Россией и Великобританией, которая продолжает выступать инициатором все новых беспрецедентных по своим масштабам антироссийских санкций, а также нескрываемой охоты, объявленной финансовыми властями этой страны на российских предпринимателей и их активы, сотрудничество отечественных компаний с Burford Capital может иметь негативные последствия не только для предпринимателей, но и для государственных интересов.
Burford Capital, по сути, пытается навязать России британскую модель судебного инвестирования с превращением арбитражных процессов в состязание “тугих кошельков”, со стимулированием судебной коррупции и с практически нескрываемой экспансией британского права на территорию РФ.
Мысль, что российская судебная система, которая по многим позициям еще находится в процессе становления, станет ареной открытого состязания “юристов-инвесторов”, кажется абсурдной. Еще более абсурдной в условиях судебных преследований, которые в различных юрисдикциях ведутся против Роснефти, Газпрома и других российских компаний, выглядит и любой шаг, направленный на превращение любой составной части российского правосудия в филиал зарубежных судов. Тем не менее подобные опасения отнюдь не беспочвенны.
В минувшем июне по инициативе Российской Арбитражной Ассоциации в Москве состоялась конференция по проблемам взыскания долгов в международных спорах, модератором которой был заявлен управляющий директор Burford Capital Майкл Редман.
Мероприятие обернулось скандалом: после серии расследований, опубликованных в российских СМИ о недружественной деятельности Burford Capital, Майкл Редман в последний момент отказался от визита в РФ, прислав вместо себя ведущего специалиста в сфере международных судебных процессов Стивена Филиппсона, который, в свою очередь, сразу после доклада отбыл в аэропорт и покинул страну, отказавшись отвечать на вопросы российских журналистов.
Впрочем, лоббисты внедрения британской модели арбитража даже после этого конфуза пытаются навязать российскому суверенному правосудию реформу по лекалам Burford Capital. Так, по мнению управляющего партнера NLF Group Максима Карпова, в России якобы уже “сложились почти идеальные условия для реализации механизма судебного инвестирования, и в ближайшие три-пять лет российский рынок судебных инвестиций может показать темпы роста до 80-100% в год”.
При этом ряд других лоббистов этой идеи настаивают на том, чтобы институт финансирования судебных процессов был официально закреплен в российском законодательстве, над чем уже будто бы вовсю кипит работа в заинтересованных инстанциях.
Очевидные поползновения Burford Capital с целью добиться принятия федерального закона об инвестициях в российское правосудие фактически открывают шлюзы для исполнения суверенной Фемидой политизированных вердиктов западных судов. На сегодняшний день у РФ нет договоров с европейскими странами о признании подсудности и взаимности применения судебных решений иностранных судов на территории России. Но закон об инвестициях в правосудие, легализующий участие зарубежных финансово-юридических компаний в арбитражных процессах внутри РФ, фактически устраняет этот защитный барьер. Цепкие лапы англо-американского правосудия и без того уже все агрессивнее тянутся к наиболее ликвидным активам российской экономики.
Тем более, что не является секретом участие Burford Capital в преследовании российских капиталов за рубежом. Так, партнеры британской компании были замечены в игре против Газпрома в международных арбитражных разбирательствах между российским монополистом и Нафтогазом Украины.
Сотрудники Burford Capital участвовали также в коммерческих спорах структур ЮКОСа с российским государством в Гааге. К примеру, миллиарды долларов из российского бюджета в пользу команды Ходорковского-Невзлина пытался вытрясти один из нынешних топ-менеджеров Burford мистер Джефри Комишн (Jeffery Commission). Этот американский специалист по арбитражным спорам работал в свое время в составе юридической компании Shearman & Sterling, представляющей интересы акционеров “Юкоса” в гаагских судах.
Судебные тяжбы ЮКОСа с РФ (Роснефтью) продолжаются и поныне – и не последнюю скрипку в этом оркестре играет британская юридическая компания PCB Litigation LLP, работающая на подрядах у Burford, старшим партнером которой является ни кто иной, как вышеупомянутый Стивен Филиппсон, прилетавший в Москву в июне этого года для участия в международной юридической конференции. Именно интересом в “деле ЮКОСа” не в последнюю очередь определяется активность неуемных британских “стервятников от правосудия” в лоббировании законопроекта о судебном инвестировании в России. Принятие такого закона значительно облегчит работу Burford Capital и его партнеров по формированию механизма получения 50 млрд долларов с Роснефти по иску ЮКОСа.
Юристы компании Burford Capital также взялись добиваться ареста активов российского предпринимателя Фархада Ахмедова по решению Лондонского суда в рамках его бракоразводного процесса. Однако минувшей весной адвокаты Ахмедова выиграли судебный спор у Burford Capital, добившись снятия ареста с принадлежащей трастовому семейному фонду бизнесмена яхты Luna в порту Дубая.
Попытка экспансии Burford Capital в Россию с намерениями не только найти здесь выгодных клиентов, но и провести коммерческую “реформу” арбитража, связана в том числе и с оперативными целями. Конечно, поправить пошатнувшееся финансовое положение компании за счет доверчивых российских игроков является одним из основных ориентиров сэра Питера Миддлтона и Майкла Редмана. Но никто не отменял и задач проникновения в штабы российских госкорпораций, а также оказания влияния на системообразующие сферы российской государственности, к которым относится и судебная система.
Британские “стервятники правосудия” не зря закружили над Москвой. Впрочем, у России есть опыт как достойной встречи, так и выпроваживания таких гостей.
Владимир Расторгуев
По материалам: “Трибуна”
