Наталия МЕТЛИНА о том, как Путин сделал Ходорковского главным факелоносцем сочинской Олимпиады.
Первая реакция – сюрприз. А уже к вечеру стали возникать вопросы. И первый – насколько легитимно его освобождение. Я общалась со многими заключенными. Человек получает справку об освобождении, паспорт, собирает манатки, его выводят из колонии и закрывают ворота – прощай. В случае с Ходорковским – он вышел из заключения и улетел в Германию. Но для тех, кто хоть раз летал за границу, хорошо известно, сколько дней положено на изготовление паспорта и визы. А потом Михаил Борисович очень медленно, утопая в абсолютно неинтересных деталях, рассказывал историю своего освобождения Евгении Альбац, которая, по всей видимости, 10 лет вела с ним переписку. В какой-то момент он поднял руки, и я сделала стоп-кадр. Линия его жизни на ладони имеет четкий перелом в самой середине. Это тот самый перелом, который произошел 25 октября 2003 года. А дальше были долгие 10 лет следствия, он, фактически, постоянно находился в судебных процессах. Сидеть ему было некогда. И уже было заявлено о третьем процессе, но….
Все эти десять лет мы видели только портрет за решеткой. Мы его не слышали, мы не помним его выступлений, ведь до начала дела ЮКОСа он был мало популярной фигурой. Мы получили образ мученика. А дальше началась мифологизация. Российской интеллигенции нужна была икона и она ее получила. Причем сейчас, слушая внимательно его интервью, я понимаю, что он не хотел быть путеводной звездой для всей этой паствы, что он не хотел ассоциировать себя с политзаключенными, именно поэтому он просит не считать себя жертвой политических репрессий, а скорее символом развивающегося гражданского общества. Хотя всю свою сознательную жизнь на воле он боролся исключительно за денежные знаки и сейчас это подтверждает, но так, чтобы никого не обидеть. Даже американцы в своих новостях называют его российским диссидентом.
Какой же он диссидент? Он мне напомнил одного моего героя, который договорился со следствием о сотрудничестве, вышел из управления и украл в магазине ноутбук. Мы, по сути, только сейчас увидели его полноценные интервью, которые он раньше не давал. Чувствуется полное отсутствие опыта, чувствуется, что он вообще мало разговаривал все эти годы. Он очень высокого о себе мнения, с острым хищным взглядом и повадками питона, аккумулирующего силы и готовящегося к прыжку. Он медленно говорит, с трудом подбирая слова, аккуратный питон, он сохранил осторожность в общении с журналистами такую же, как при общении со следователем. И мы понимаем – одно неверное слово и лагеря Карелии снова откроют перед ним свои комфортабельные бараки. Но берлинские бутики куда интересней. А главное – запах, запах свободы. Его он уже не променяет ни на что. Этот запах не покупается и не продается. Он только обменивается. Вопрос – на что…
Еще один мой герой, Сашка, сел в 2002 году, а вышел этой весной. И вот уже 9 месяцев никак не может выхлопотать себе российский паспорт, потому что сел по документам СССР, и когда все меняли паспорта на российские – он валял дурака. Он прошел сто кругов ада, суды, но терпеливо ждет, когда же УФМС по Рязанской области даст ему шанс легализоваться.
Значит, полагаю я, у нас есть освобожденные двух типов – Сашка и ему подобные, и Мишка и ему подобные. Сашка неоднократно сидел в ШИЗО, потерял на зоне один глаз в результате побоев конвоиров, второй глаз – минус 10, у него практически не осталось зубов, он болен туберкулезом, пока он сидел, у него умер отец, на похороны которого его, конечно же, не пустили, хотя он просил. Сейчас ему 39 лет и он никому, кроме матери, не нужен. Но главное, что решил для себя Сашка – он теперь всегда будет жить по закону. Потому и ходит по всем инстанциям и ведет разговор с чиновниками только с точки зрения российского законодательства, которое он в местах лишения свободы изучил досконально. Ходорковский вернулся с зоны в прекрасной физической форме – все зубы на месте, он здоров, свеж, у него прекрасный цвет лица. И его выпустили, вроде как, в связи с упоминанием болезни матери. Он явно сидел в иных условиях, по-другому питался. И вышел по-другому…
Но толи от растерянности, то ли от непонимания, что все это значит, а, может, по привычке принял все, как должное. И машину тюремного начальника, которая выкатила его с зоны, и дом приемов ФСИН, и самолет, на котором его проводили до Санкт-Петербурга. В ближайшее время Ходорковский в России не появится, и надо это было знать наверняка – он на чужбине. Но чем я, налогоплательщик виновата, почему за мой счет организуется целый самолет. Месяц назад я язык сточила, уговаривая МЧС отправить борт за лежащими в коме на Родосе двумя соотечественниками. А тут – на тебе. Значит, он принял эту игру – паспорт, виза, самолет. И Путин все просчитал очень четко – он и здесь не дал ему выбора, он понимал, что такими же вопросами зададутся все, кто следил за делом ЮКОСа, и это еще одна шпилька в подмоченную репутацию.
Ходорковский выбрал себе для «серии эксклюзивных» интервью очень странный пул журналистов – куча немцев, которые вообще не понимают, что случилось 10 лет назад и как человек в 40 лет мог заработать 15 миллиардов, и наши девушки – Собчак, Альбац, Максимовская. Он знал, что они будут яростно защищать его, не будут задавать важных и нужных вопросов. Так и вышло.
Обсуждали детальки и бирюльки. Никто не произнес имени расстрелянного в 1998 году мэра Нефтеюганска Владимира Петухова, а ведь именно за организацию его убийства бывший глава службы безопасности ЮКОСа Алексей Пичугин и заместитель Ходорковского Леонид Невзлин – получили огромные сроки. Пичугин сидит, Невзлин бегает в Израиле. А ведь именно Петухов был одним из первых, кто открыто выступил против ЮКОСа в своем регионе и указал на уход дочерних компаний от налогов. Более того, Петухов в знак протеста объявил голодовку. Но был расстрелян вместе со своей охраной через несколько дней после ее остановки.
За период пребывания под следствием и в местах лишения свободы у Ходорковского отняли все. Ан, нет, есть еще порох в пороховницах – он позволил 10 ЛЕТ его семье безбедно существовать, оплачивать недешевых адвокатов, образование детей, отдых за границей. Именно поэтому сейчас Ходорковский и заявляет, что не будет бодаться за отнятый бизнес и не будет финансировать политические партии.
Он даже к Путину вопросов не имеет. А какие могут быть вопросы – он его попросил, тот прошение подписал на глазах у изумленного Запада. Путин сломал Ходорковского, заставил играть по своим правилам и еще раз доказал, кто в доме хозяин. Но показал он и другое, что закон в России только для «сашек». А для «мишек» – политическая воля. Может быть, поэтому Ходорковский и не стремиться сейчас следовать букве закона – он в другой категории. Там свои понятия, и ему нужно время, чтобы в них разобраться. Однажды он уже нарушил договоренности, теперь осознал свою ошибку и будет действовать как все, кто должен был сидеть рядом с ним на скамье подсудимых еще в начале 2000-ных, но не сели, потому что не совершили стратегических ошибок.
Ходорковского держали как козырную карту к Олимпиаде. Сочи для Владимира Владимировича – дело жизни. Это больше, чем проект – это его место в истории России, в мировой истории. Именно поэтому он летал туда каждую неделю, инспектируя объекты и втыкая всем по первое число. И когда члены Большой Восьмерки один за другим заявили о не приезде в Сочи, тут Владимир Владимирович и достал свой козырь, на который первым отреагировали немцы, а уже они как вай-фай распространили эту энергию на всю Европу, на весь мир.
По-хорошему, олимпийский факел нужно было сразу везти в Карелию и оттуда на самолете в Питер, а оттуда в Берлин. И когда Ходорковский выдавил из себя фразу о необходимости приезда на Олимпиаду, понятно было, что он и есть – главный факелоносец Сочи 2014. Посмотрим, что будет в марте 2014 года, когда олимпийский огонь потухнет. Вот тогда будет интересно, но, мне кажется, там и без Ходорковского, будет о ком поговорить.
Наталия МЕТЛИНА
