Сотрудники КГБ тайно проникали в иностранные посольства
Энциклопедия определяет посольство как дипломатический орган, учреждённый одним государством на территории другого для поддержания отношений. Однако испокон веков посольства использовались не только для дипломатии, но и в качестве легального прикрытия для работы разведки. Потому вполне естественно, что за секретами, хранящимися в посольских резидентурах, всегда шла большая охота. Самый надёжный способ – перевербовать чужого разведчика, но такая удача выпадала нечасто. Потому в 60-е годы в КГБ была предпринята масштабная операция, в рамках которой кадровые сотрудники тайно пробирались в иностранные посольства, потроша секретные сейфы.
Сложившееся в мире дипломатическое право определяет, что территория дипломатических представительств, как и дипломатическая почта, обладает статусом неприкосновенности. Но когда разведка обращала внимание на законы? Одну из первых попыток проникнуть в чужие тайны иностранный отдел ГУГБ НКВД предпринял в середине 30-х годов. В это время у Москвы складывались напряжённые отношения с Токио: милитаристская Япония вовсю присматривалась к советскому Дальнему Востоку. Так у чекистов возникла идея посмотреть почту, которую получает японское посольство в Москве.
В отсутствие авиасообщения диппочта перевозилась по железной дороге. Запломбированные пакеты с депешами загружали в следовавший из Владивостока почтовый вагон, откуда их по прибытии в Москву забирал сотрудник посольства. Идея выглядела просто: в вагоне тайно оборудовали лабораторию, где «почтовики в штатском» за время поездки аккуратно вскрывали конверты, переснимали содержимое писем, после чего запаковывали всё обратно. Впрочем, просто всё выглядело только на словах. Сначала разведке пришлось добыть образцы клея и сургуча, которыми пользовался японский МИД. Затем выяснилось ещё одно обстоятельство: в целях безопасности японцы вкладывали в конверт лист тончайшей рисовой бумаги, которая рвалась при вскрытии. Пришлось искать и её, попутно находя способ вскрывать пакеты, не оставляя следов. Для этого использовался даже микроскоп. Из-за повышенной сложности работы велись только во время остановок, когда вагоны не качало на рельсах. По воспоминаниям чекистов, всё это требовало такой концентрации, что спецбригада перлюстраторов по приезде получала недельный отпуск. Зато корреспонденция японского МИДа для Москвы на несколько лет перестала быть тайной.
Развитие техники открыло перед советской разведкой новые возможности. В 1945 году чекистам удалось пробраться в святая святых американского посольства – кабинет посла Аверелла Гарримана. Во время визита посла в пионерлагерь
«Артек» пионеры подарили ему в знак благодарности за помощь американских союзников в борьбе с фашизмом выполненную из дерева Большую печать США. Растроганный Гарриман повесил презент рядом со своим рабочим столом. В течение семи лет никто не догадывался, что внутри герба находилось уникальное подслушивающее устройство. Аппарату, разработанному Львом Терменом, не требовался элемент питания, кроме того, «жучок» было невозможно обнаружить обычными способами. Сигнал передавался в конспиративную квартиру, расположенную в доме напротив посольства. Только в 1952 году во время сканирования эфира американцы случайно обнаружили прослушку. Сейчас подарок пионеров хранится в музее ЦРУ.
Без лишней дипломатии
В 60-е годы противостояние КГБ и зарубежных разведок достигло апогея. Лубянка пачками вербовала агентов, проникая к самым закрытым секретам. Вероятно, именно это ощущение всесильности подтолкнуло руководство Первого главного управления, отвечавшее за разведывательную деятельность, к авантюрному, но многообещающему решению.
«Вскоре после вступления в должность руководителя венской резидентуры советской внешней разведки я получил только «для личного сведения» ориентировку о том, каких государств шифродокументы требовались для нашей криптографической службы. Документ был кратким, в нём в порядке важности перечислены капиталистические страны», – вспоминал генерал-лейтенант Виталий Павлов.
Для разведки иностранные шифры являются самой лакомой добычей. Перехватить сообщение нетрудно, но без ключа добытую шифровку прочитать невозможно. Стало быть, нужно добыть шифроблокнот. Пробраться в чужое разведывательное управление нечего и думать, зато шифроблокноты обязательно имеются в посольских резидентурах. Но в Советском Союзе посольства охраняются, словно райские врата, – иностранцам хорошо известно, на что способна советская разведка. А вот в Европе «вероятный противник» расслаблен. Значит, там и следует вести охоту на шифры. Воспоминания генерала Павлова позволяют представить, какими возможностями обладала советская разведка, поскольку полученный приказ вовсе не показался ему невыполнимым. Впрочем, похожий опыт у него уже имелся – незадолго до этого венская резидентура провела операцию «Сирена», сумев подслушать, о чём говорили на проходившем в Вене совещании руководители пропагандистских и информационных служб американских посольств в европейских странах. Имевшийся у КГБ в американском посольстве агент Амур тайно пронёс в закрытое от посторонних глаз помещение «жучок», установив его под крышкой стола. Вот и на этот раз, писал генерал, тоже помог агент. В МИДе страны, шифры которой было решено выкрасть (Павлов её не называет, говоря лишь, что речь идёт о европейском государстве), работал завербованный сотрудник, имевший псевдоним Гермес. Его удалось перевести в венское посольство. Там пронырливый Гермес подружился с сотрудником секретно-шифровального отдела, со временем начав его подменять. В результате он смог узнать, где находятся шифродокументы и ключи к ним, а также изучить систему сигнализации и замки сейфов.
«В Центр были направлены материалы для изготовления ключа к замку на засове двери запасного выхода, образцы упаковок резервных шифров, секреты электронных замков сейфов, – рассказывал Павлов. – Мы узнали дату отъезда посла и запросили прислать в Австрию двух специалистов по вскрытию и закрытию специальных упаковок с шифродокументами».
Посреди ночи разведчики через открытую Гермесом дверь прошли в посольство, отперли сейфы шифровального отдела и принялись изучать их содержимое. Операция закончилась полным успехом – Гермес получил от КГБ солидный гонорар, а разведчики – государственные награды.
Италия, Франция и… Китай
Генерал Павлов по понятным причинам умолчал о многих подробностях операции. Куда более красочно о технике тайных проникновений в иностранные посольства рассказывал занимавший пост заместителя начальника управления контрразведки КГБ СССР генерал Вадим Удилов, в 60-е работавший в Софии. Ему удалось «вскрыть» целых три посольства. Первым стало итальянское.
«Мы намеревались снять копии с шифроблокнотов «Калабрия» и «Сардиния», одна из систем которых обслуживала отдел информации НАТО, – писал Вадим Удилов. – В течение месяца хронометрировались ночные действия дежурных и охранников. Когда они делают ночной обход здания? Открывают ли при обходе двери служебных кабинетов сотрудников посольства? Какие устойчивые паузы образуются в промежутке между обходом, с тем чтобы именно в это время можно было проникнуть к шифрам противника, снять копию, восстановить в прежнем виде, положить их в сейфы и незаметно удалиться. Для этого задействуются все оперативные и агентурные возможности. Кто-то из иностранных дипломатов приглашается в гости, на приём, на встречу с приятной собеседницей. Кому-то предлагается поездка по стране, по интересующему его маршруту. Нередко приходится выжидать, пока в среде противника сложится выгодная ситуация. Ни одной «мелочи» нельзя упустить».
В результате советская разведка смогла скопировать шифроблокноты. Удалось даже больше: как оказалось, известные своим пофигизмом итальянцы не выбросили использованные листы шифроблокнотов, которые всегда должны уничтожаться. «Честное слово, доставляло удовольствие, читая расшифрованные позднее шифрограммы, знакомиться по их содержанию с методами и приёмами работы итальянских разведчиков», – сардонически комментировал Удилов.
Вскоре пришло новое задание. Франция заявила о желании выйти из НАТО. Советское правительство поручило разведке выяснить, правда ли это или же де Голль сговорился с американцами, обманывая Москву. Выяснить это было решено с помощью прочтения французской секретной переписки. Болгарская разведка сообщила о счастливом совпадении: работающий в посольстве французский резидент уехал в командировку, один сотрудник шифровального отдела тоже в отъезде, а второй неожиданно угодил в больницу с приступом аппендицита. Это значит, что ближайшие две ночи в шифровальном отделе никого не будет.
«По прибытии из Москвы специалистов «медвежатников» мы приступили к работе, – вспоминал генерал. – В первую очередь нацелились на шифроблокноты, которые использовала политическая разведка Франции СДЕСЕ. Контроль этой шифропереписки должен был дать однозначный ответ о причинах выхода французов из НАТО. Резидентом СДЕСЕ в Болгарии в то время был известный нам господин. Мы полагали, что он тянул две лямки: резидента и старшего представителя Второго бюро французской армии, занимающегося военно-экономической разведкой. В посольстве у него было два рабочих места, и мы настроились на тот сейф, где должны были лежать шифры политической разведки. Однако нам повезло: шифроблокноты СДЕСЕ и Второго бюро лежали вместе. Они были сброшюрованы специальными скрепками, а поверхность покрыта особым лаком. Будешь вскрывать скрепки, обязательно нарушишь лакировку. Если хозяева увидят хотя бы малейшее повреждение, то вся партия шифродокументов будет заменена. Долго трудились наши специалисты, чтобы убрать следы вскрытия. И в конце концов внешний вид вскрываемого и ещё не тронутого блокнота ничем друг от друга даже под микроскопом не отличались».
Самой сложной оказалась третья операция. В этот раз тайной атаке подверглось посольство страны, которую Удилов не называет, именуя «одним из главных вероятных противников СССР в 60-е годы». Значит ли это, что речь идёт о Китае? По крайней мере, именно с восточной хитростью пришлось столкнуться разведчикам, пытаясь пробраться в здание. Для начала выяснилось, что замки в посольстве сделаны так, что при повороте ключа издают звон, который слышит ночной охранник. Кроме того, замок в шифровальную комнату имел шифр, а дверь – самозакрывающийся запор. В связи с этим операция превратилась в решение математической задачи. В течение трёх месяцев служба наблюдения засекала по секундомеру поведение охранника, устанавливая его привычки: когда он делает обход, когда садится ужинать, когда укладывается спать. Заодно в его комнате установили прослушку, анализируя шумы. По силе храпа стало ясно, что крепче всего охранник спит после ужина, затем спустя два часа просыпается и идёт делать обход.
«Когда он начинал храпеть, мы искусственно вводили шумы, напоминающие звук открываемых дверей, в том числе музыкальные. Охранник не реагировал, – описывал Удилов ход операции. – Если он заподозрит что-то неладное и ринется наверх, у главного входа стоял наготове наш почтальон. Он по команде должен был звонить в дверь, тем самым отвлечь охранника поступившей «телеграммой». Для регулирования всех действий был создан пульт управления, куда вывели технику слухового контроля, радиосвязь со всеми участниками и даже рубильник электросети, если возникла бы необходимость внезапно погасить свет».
Преград, впрочем, оказалось слишком много, из-за чего операция растянулась на несколько ночей. Уже проникнув в шифровальную комнату и вскрыв сейфы, разведчики увидели, что блокноты имеют спецзащиту от постороннего вскрытия – особую вышивку по краям. Взяв один, они вернулись в резидентуру, где в течение дня учились делать такую же вышивку. На следующую ночь пришлось снова пробираться в посольство, рискуя в любой момент быть обнаруженными, вскрывать блокноты, копировать содержимое и сшивать их обратно.
Подкоп под Израиль
Проводились ли подобные операции на территории СССР? Каких-либо упоминаний на этот счёт практически не существует, что и понятно. Как уже говорилось, по международным законам посольство считается частью иностранного государства, а потому факт проникновения туда сотрудников разведки – прямой повод для громкого дипломатического скандала. Тем не менее было бы наивно предполагать, что чекисты пренебрегли бы возможностью без приглашения посетить иностранные диппредставительства.
26 августа 1977 года в здании посольства США на Новинском бульваре произошёл пожар. Горели верхние этажи, из-за чего возникла опасность, что здание может сгореть дотла. Тушить пламя примчались московские пожарные. Позже американцы отмечали, что некоторые из них обходились с баграми и шлангами так, будто впервые держали их в руках. Что могло интересовать «пожарных в штатском», догадаться было нетрудно – как раз на седьмом этаже посольства за бронированной дверью квартировала московская резидентура ЦРУ. Её шеф Гас Хэтуэй, обнажив пистолет, встал перед входом, пригрозив пристрелить любого, кто попробует подойти ближе, – пусть лучше всё сгорит, но в святая святых ни один не проникнет. Огонь в итоге потушили, а позже появилась версия: пожар искусственно вызвали сотрудники КГБ, направив на здание посольства сильный микроволновый импульс!
В середине 90-х разведка Израиля рассекретила один из эпизодов прошлого. Как сообщалось, в начале 60-х годов КГБ предпринял попытку проникнуть в израильское посольство, проведя под его зданием тайный тоннель. Однако посольская служба безопасности засекла проведение подземных работ. Скандал, впрочем, было решено не поднимать – советской разведке деликатно дали понять, что её затея провалена, после чего КГБ организовал «прорыв трубы», затопив тоннель. Заодно оказалось подтоплено и здание посольства. Спасать его тут же прибыли «водопроводчики», которые между делом заблокировали подкоп. В общем, обе стороны сохранили лица.
Кроме того, о некоторых подробностях работы 19-го отдела (наблюдение за посольствами) Второго главного управления КГБ СССР также рассказывал его бывший начальник Василий Картузов. Среди прочего он приводил пример: сотрудники одного из посольств, располагающихся в Москве, заметили, что за ними ведётся наблюдение. После этого они перестали вести в своём офисе разговоры на серьёзные темы, а построили во дворе беседку, куда и уходили, чтобы поговорить о делах. Однако чекисты нашли способ проникнуть на территорию посольства и заменить в беседке одну из досок на специальную, содержащую подслушивающее устройство с передатчиком. Операция прошла успешно, и подмены никто не заметил. Увы, но оказалось, что беседка была экранирована антипрослушивающей техникой, блокирующей радиосигнал.
«У нас было много возможностей, и мы использовали их все, – говорил Картузов. – Сотрудники нашего управления могли снимать информацию как из машин, проезжавших мимо иностранных посольств, так и из домов, находившихся, к примеру, напротив здания посольства США. Только очень наивные люди могут полагать, что в составе посольств трудятся исключительно дипломаты. Поэтому контрразведка всегда будет искать способы проникнуть к тайнам, которые хранятся в стенах дипломатических представительств».
Игорь Киян
По материалам: “Наша Версия”
