К 80-летию со дня рождения первого космонавта планеты
(Продолжение. Начало — в 8-м номере «НВ»)
Наш научный обозреватель Владимир Губарев имел счастье знать Юрия Гагарина, встречаться с ним, наблюдать за тренировками, когда он готовился к своему второму полету, который, к сожалению, так и не состоялся.
О некоторых мгновениях из жизни первого космонавта планеты, которые мало известны вообще, а нынешнему поколению — тем более, известный журналист и писатель рассказал в книге «Тайны Гагарина» (ее новое издание вышло на днях), главы из которой и публикует «Новый вторник».
3. Кто же полетит?
В конце марта заведующему отделом обороны ЦК партии из штаба ВВС пришло два набора фотографий — Юрий Гагарин и Герман Титов были сняты как в военной, лейтенантской форме, так и в гражданском. Был приложен и листок с биографиями.
Конечно же, в оборонном отделе определить, кому именно лететь не могли. Фотографии начали свое путешествие «по инстанциям». В конце концов они легли на стол Н.С. Хрущеву.
«Решайте сами! — сказал он. — Мне нравятся оба!»
Мнение главы партии и правительства немедленно было передано на космодром. И тогда все поняли, что первым лететь Юрию Гагарину — он явно импонировал С.П. Королеву.
Официально основным пилотом «Востока» Гагарин был объявлен 8 апреля.
Вечером 10 апреля состоялось заседание Государственной комиссии. От технического руководителя пуска ждали, что он подробно расскажет о подготовке корабля и носителя, о комплексных испытаниях. Неприятности были, и еще накануне СП в довольно резких выражениях отчитывал и рядовых инженеров, и главных конструкторов. Несколько раз звучало знаменитое королевское: «Отправлю в Москву по шпалам!». Да, сейчас ему представлялась прекрасная возможность детально проанализировать все сбои в подготовке к пуску и, невзирая на звание и положение, публично «дать перцу» всем, кто в предстартовые дни доставил немало неприятных минут Госкомиссии.
Сам Сергей Павлович готовился к таким заседаниям тщательно, считая их необходимыми, потому что здесь, в комнате, собирались все, кто имел отношение к пуску. «Наше дело коллективное, — часто повторял он, — и каждая ошибка не должна замалчиваться. Будем разбираться вместе…». И что греха таить — заседания Госкомиссии продолжались долго, причем Сергей Павлович никогда не прерывал выступающих, даже если что-то не нравилось в их докладах. На стартовой площадке Королев становился иным: резко отдавал распоряжения, не терпел «дискуссий», требовал кратких и четких ответов на свои вопросы.
И вот теперь председатель предоставил ему слово…
Сергей Павлович встал, медленно обвел глазами присутствующих. Келдыш, который сидел рядом, приподнял голову. Глушко что-то рисовал на листке бумаги… В конце стола заместители Сергея Павловича, сразу за ними — представители смежных предприятий, стартовики — все затихли.
— Товарищи, в соответствии с намеченной программой в настоящее время заканчивается подготовка многоступенчатой ракеты-носителя и корабля-спутника «Восток». — Королев говорил медленно и тихо. — Ход подготовительных работ и всей предшествующей подготовки показывает, что мы можем сегодня решить вопрос об осуществлении первого космического полета человека на корабле-спутнике.
Королев сел. Председатель Госкомиссии, приготовившийся записывать за техническим руководителем запуска, недоуменно поднял на него глаза: «Неужели все?». Келдыш улыбнулся. Кажется, он единственный, кто предугадал, что Королев сегодня выступит именно так. И Мстислава Всеволодовича (через несколько дней в газетах его назовут Теоретиком космонавтики) обрадовало то, насколько хорошо он изучил своего друга…
В тишине было слышно, как Пилюгин наливает в стакан воду. Почему-то все посмотрели на него, и Николай Алексеевич смутился. Отставил стакан в сторону, пальцы потянулись к кубику из целлофана — шесть штук уже лежало перед ним. У Пилюгина была привычка мастерить такие кубики из оберток сигаретных коробок.
Королев не замечал этой тишины.
Он смотрел на группу летчиков, но видел лишь одного — того старшего лейтенанта, о котором через несколько минут скажет Каманин.
«Волнуется, — подумал Королев, — конечно же, знает — его фамилия прозвучит сейчас, но еще не верит в это… И Титов знает, и остальные…».
Нет, ни разу не говорилось публично, что первым назначен Гагарин. Решение держалось в тайне от большинства присутствующих, не это было главным до нынешнего дня. Основное происходило там, в монтажно-испытательном корпусе…
При встречах Сергей Павлович ничем не выделял ни Гагарина, ни Титова, ни остальных. И это выглядело странным, потому что уже при первом знакомстве Гагарин ему понравился.
Королев не сумел, да и не захотел этого скрывать. Именно тогда, вернувшись с предприятия, Попович сказал Юрию: «Полетишь ты». Гагарин рассмеялся, отшутился, но и он почувствовал симпатию Главного…
Конечно же, решение пришло позже. Хотя к самому Сергею Павловичу намного раньше, чем к другим. Еще в декабре, том трудном декабре, каждый день которого он помнит до мельчайших подробностей. Сначала неудача с кораблем-спутником первого числа… Потом аварийный пуск, когда контейнер упал в Сибири и только чудом удалось спасти собачку… Это были жестокие дни…
Космонавты приехали к нему как раз после второй неудачи. Он был благодарен этим молодым летчикам. Они успокаивали его. Им предстояло рисковать жизнью, а этот старший лейтенант с удивительно приятной, располагающей к себе улыбкой говорил так, словно в космос предстояло лететь ему, Королеву.
А может быть, так и есть?
— Старший лейтенант Гагарин Юрий Алексеевич… — вдруг услышал Королев, — запасной пилот старший лейтенант Титов Герман Степанович… — говорил Каманин. Он рекомендовал Государственной комиссии первого пилота «Востока».
Голос Гагарина прозвучал неожиданно звонко:
— Разрешите мне, товарищи, заверить наше Советское правительство, нашу Коммунистическую партию и весь советский народ в том, что я с честью оправдаю доверенное мне задание, проложу первую дорогу в космос. А если на пути встретятся какие-либо трудности, то я преодолею их, как преодолевают коммунисты.
Что-то было у него мальчишеское. И все заулыбались, смотрели теперь только на этого старшего лейтенанта, которому через два дня предстоит старт.
Владимир ГУБАРЕВ
(Продолжение следует)
