Раскрыты дикие зверства финнов во Второй мировой
В годы Второй мировой войны одним из союзников нацистской Германии, напавшей на Советский Союз, стала Финляндия. Эта пасторальная страна сумела отличиться тогда весьма специфическим образом. Финны смогли превзойти даже немцев по части создания адских условий для советских военнопленных и мирных жителей, оказавшихся на оккупированных территориях.
Принципы культурного ведения военных действий на Восточном фронте против Красной Армии были заранее «выключены» не только руководством германского вермахта, но и другими союзниками Третьего рейха, направившими свои войска сражаться с Советами. Однако степень жестокости, проявленная к противнику солдатами из страны Суоми, давала фору едва ли не всем остальным участникам гитлеровского блока.
Заживо сваренный
Историки единодушны: русофобия являлась в те годы политикой, официально одобренной руководителями Страны тысячи озер. Среди населения активно пропагандировалось неприязненное отношение к рюсся (популярно было такое презрительное обозначение). Многие вступали в ряды гражданской стражи — шюцкора, который изначально создавался для борьбы с теми русскими, которые жили на территории отделившейся от Российской империи Финляндии.
Показательны признания, данные на допросе захваченным в плен заместителем начальника Олонецкого лагеря №17 для военнопленных лейтенантом Пелконеном: «Я полностью разделял проводимую финнами фашистскую пропаганду. В лице русской национальности я видел исконных врагов моей страны. С таким мнением я пошел воевать против русских. Мой начальник, лейтенант Соининен, говорил, что русские даже в плену продолжают оставаться для финнов врагами».
Однако даже с учетом всего упомянутого зверства белофиннов в отношении к захваченным в плен советским воинам вызывают оторопь. Перед финскими заплечных дел мастерами пасуют даже их коллеги из числа немецких извергов с нашивками СС.
Вот лишь некоторые свидетельства, зафиксированные в документах, в публикациях того времени.
«Вырвавшийся из белофинского плена красноармеец Терентьев Сергей Павлович рассказал о невыносимых страданиях советских военнопленных, томящихся в лагере близ города Питкяранта. «В этом лагере, — сообщил Терентьев, — содержатся раненые красноармейцы. Им не оказывают никакой медицинской помощи. …В сутки нам выдавали по кружке мучной похлебки. Финские палачи придумали для нас ужасную пытку. Они опоясывали пленного колючей проволокой и волочили по земле. Ежедневно из лагеря вывозят трупы замученных советских бойцов». (Из сообщения Совинформбюро 7 октября 1942 г.)
«Чудовищным пыткам был подвергнут красноармеец Лазаренко, попавший в лапы маннергеймовцев. Финские палачи вогнали ему в ноздри патроны, а на груди раскаленным шомполом выжгли пятиконечную звезду. Но и этого показалось мало гнусным садистам. Они разбили своей жертве череп и запихали внутрь сухари». («Правда», 25 июля 1944 г.)
«Дорогой товарищ редактор! Взгляните вот на это фото. На нем снят лейтенант финской армии Олкинуоря. В руках у него череп замученного и убитого им красноармейца. Как показали пленные, этот зверь в мундире решил сохранить «на память» череп своей жертвы и приказал солдатам выварить его в котле и очистить. И в чемодане у взятого в плен финна Саари мы нашли фотоснимки вроде этого. Саари истязал пленных, отрубал им руки и ноги, вспарывал животы. Он даже установил систему: сначала отрубал ступни, кисти рук, потом голени, предплечья и только потом отсекал голову». (Из письма старшего лейтенанта В.Андреева, опубликованного в «Комсомольской правде» 11 августа 1944 г.)
«…Множество найденных трупов замученных советских офицеров и бойцов имеют ножевые раны, у многих отрезаны уши, нос, выколоты глаза, конечности вывернуты из суставов, на теле вырезали полосы кожи и пятиконечные звезды. Финские изверги практиковали сжигание людей заживо на костре…
…О том, до каких гнусных, изощренных пыток доходят финские садисты, свидетельствует акт и постановление военного следователя о найденном 25.VI.1944 г. на берегу Ладожского озера трупе неизвестного красноармейца, заживо сваренного на костре в большой железной бочке…
…В концлагерях был установлен режим, рассчитанный на вымирание военнопленных медленной, мучительной смертью. Их морили голодом. Бараки, в которых были размещены пленные, как правило, круглый год не отапливались. Ужасающие антисанитарные условия жизни военнопленных и гнилая, несъедобная пища были причиной массовых желудочных и других заболеваний. Самой же распространенной болезнью, чаще всего имевшей смертельный исход, было общее истощение…
…Не единичны случаи, когда охрана лагерей устраивала гнусную, кровавую забаву, натравливая собак на беззащитных людей.
Пленных используют как подопытный материал при медицинских экспериментах. Шведская газета «Фольксвильян» в начале этого года писала: «В Стокгольме среди врачей известно, что в Финляндии русскими военнопленными пользуются в качестве объектов для медицинских экспериментов. Финские врачи пользуются русскими военнопленными, чтобы установить, какое количество воздуха можно ввести в кровь человека. Это причиняет жертвам при «исследовании» ужасные мучения, после чего наступает смерть. На опытах над русскими пленными пытаются также выяснить, какое количество наркотических средств может выдержать человеческий организм». (Из Доклада о злодеяниях белофиннов на временно оккупированной территории СССР, направленного начальнику ГлавПУ РККА А.С.Щербакову его заместителем И.В.Шикиным 28 июля 1944 г.)
50 000 «лишних» русских
Весной 2020 года Следственный комитет РФ возбудил уголовное дело о геноциде по факту гибели тысяч мирных жителей в финских концлагерях на оккупированной части Карелии в период Великой Отечественной войны
Начало этому ужасу, продолжавшемуся почти четыре года, положил верховный главнокомандующий армии Финляндии маршал Маннергейм. В своем секретном приказе №132, подписанном 8 июля 1941 года, он дал распоряжение финским солдатам и офицерам: «Русское население задерживать и отправлять в концлагеря».
О том, что происходило дальше, мы поговорили с директором Института истории, политических и социальных наук Петрозаводского государственного университета профессором, доктором исторических наук Сергеем Веригиным.
— Еще до начала военных действий против СССР финские власти утвердили концепцию создания Великой Финляндии. В нее предполагалось включить часть советских земель — Карелию, Кольский полуостров. Причем в таком расширенном финском государстве должны были жить помимо представителей титульной нации лишь их «младшие братья» — карелы, ингерманландцы, вепсы. Русские же, согласно господствовавшей тогда в стране Суоми доктрине, являются для всех этих территорий пришлым народом, которому там не место. Поэтому финское руководство решило действовать по этническому принципу. Пришельцев согнать в концлагеря, а после окончательной победы над СССР отправить их прочь — в славянские регионы, захваченные Германией.
Вступив в войну, финны смогли занять две трети Советской Карелии. На оккупированной ими территории осталось 86 000 мирных жителей. Из этого количества около 36 000 оказались представителями родственных народов — карелы, вепсы… А остальные 50 000 — то самое «лишнее» русскоязычное население.
В итоге усилий финских военных, направленных на выполнение приказа Маннергейма, почти половина этих людей была отправлена в концентрационные лагеря. Тысячи из них погибли.
— Это действительно можно квалифицировать как геноцид?
— По моему мнению, именно так. Конечно, на уровне обыденного сознания геноцид связан с массовыми казнями, с газовыми камерами, расстрелами… Но в данном случае мы имеем дело с геноцидом, осуществленным фактически без применения оружия или каких-то специальных технических средств.
Мирных жителей — а в основном это были женщины, старики, дети — загнали в концлагеря. Условия обитания там были суровые. Заключенных использовали на тяжелых работах, а пищей снабжали очень скудно. Ослабленных людей косили болезни, эпидемии…
Итогом стал страшный рекорд. В 1942 году в финских концлагерях уровень смертности был даже выше, чем в концлагерях немецких: 13,75% против 10%. Потом, правда, условия для лагерников слегка улучшили. Это началось в 1943-м, когда в ходе войны наступил явный перелом. Финское руководство тогда поняло, что перспективы для него намечаются печальные, испугалось. Для пущей маскировки своих «грехов» даже решили переименовать концлагеря в лагеря для перемещенных лиц, а некоторое количество находившихся там людей освободили. Но в целом такие косметические меры никоим образом не изменили ситуацию.
На захваченной территории Карелии белофинны создали сотню мест принудительного содержания: 14 концлагерей, 34 трудовых лагеря, 42 лагеря для военнопленных, 9 тюрем и одну колонию. Я даже затрудняюсь назвать какую-либо иную оккупированную территорию, где в годы Второй мировой войны была создана столь высокая плотность лагерей для ее жителей
— Что представлял собой трудовой лагерь?
— Находившиеся там вроде бы формально не считались заключенными. Но жизнь этих несчастных была сродни концлагерной. Люди обитали в деревнях хоть и не за колючей проволокой, но под постоянной охраной и без возможности свободного передвижения. Опасаясь, что «трудовики» могут податься в партизаны, финские солдаты запрещали им даже ходить в соседний лес. Кроме того взрослые обитатели такого лагеря обязаны были ежедневно выезжать на работу. Причем оккупанты приготовили для них самые тяжелые ее виды: эти люди мостили дороги, валили лес… Конечно, многие не смогли выдержать столь тяжелых условий.
Факты из прошлого:
«Вскоре после оккупации белофинскими захватчиками Карело-Финской ССР… они загнали большую часть гражданского населения, преимущественно русских, в концентрационные лагеря. В лагерях содержались советские граждане всех возрастов — от грудных детей до стариков. Режим, по существу, ничем не отличался от режима в концлагерях для советских военнопленных: голодный паек, болезни, грязь, избиения, надругательства, расстрелы. Особенной жестокостью отличался режим в Олонецком лагере №8 и в Кутижмском лагере. Изнуренных постоянным голодом людей заставляли работать по 12–14 часов в сутки. Тех, кто не в силах был двигаться, притаскивали к месту работы, а по окончанию рабочего дня опять тащили в лагерь. Избиения были обычным явлением. В лагерях имелся целый набор инструментов для истязаний: плети, резиновые дубинки, трубки от противогазов, наполненные песком. Истязания производились в одиночку и группами. За невыполнение непосильных рабочих норм женщин и девушек стригли наголо. За малейшие отступления от установленного порядка, за выход за ограду без конвоя грозил расстрел. В лагере №8 в среднем ежедневно умирало 2–3 человека.
Издеваясь над советскими гражданами, начальник лагеря №8 распорядился каждую неделю под предлогом борьбы со вшивостью загонять мужчин, женщин и детей вместе, раздетых донага, в очень жарко натопленную баню и держать их там в течение 45 мин. при плотно закрытых окнах и дверях. Люди доходили до обморочного состояния…
Врач Кутижмского лагеря Бейно Колыхмайнен превратил больницу в застенок, которого пленные боялись больше, чем карцера. Больные предпочитали скрывать свою болезнь, чтобы не попасть в лапы этого зверя. Он обычно выстраивал больных в шеренгу и бил их палкой, приговаривая «работай, работай». Больных, у которых появлялись от истощения отечности, он нередко отравлял, подмешивая в лекарство яд.
…10.III.1942 г. в Кутижму была прислана новая партия заключенных в 600 человек. К 13.VII.1942 г. из этой партии в живых осталось только 160 человек.
Дикий произвол царил не только в лагерях, но и за их оградами. За «самовольную отлучку» из деревни, за хождение по городу после 10 часов — расстрел». (Из Доклада о злодеяниях белофиннов на временно оккупированной территории СССР, направленного начальнику ГлавПУ РККА А.С.Щербакову его заместителем И.В.Шикиным 28 июля 1944 г.)
«В первых числах июня 1944 года я был в Петрозаводске. В лагере помещались дети от 5 до 15 лет. На детей было жутко смотреть. Это были маленькие живые скелеты, одетые в невообразимое тряпье. Дети были так измучены, что разучились плакать и на все смотрели безразличными глазами». (Из показаний пленного финского солдата 20-й пехотной бригады Тойво Арвида Лайне.)
«В деревне Палалахта, Ведлозерского района, белофинны арестовали карелку Анну Гумбарову, «заподозренную в сочувствии к партизанам». Девушку бросили в тюрьму, морили голодом, подвергали пыткам. Советская патриотка стойко перенесла все муки и издевательства. Ее заперли на 20 суток в мертвецкую, где лежали трупы. Когда же и это не помогло, Анну Гумбарову вывели на кладбище, заставили вырыть себе могилу и расстреляли на глазах всего населения деревни.
…Маннергеймовцы создали в захваченных районах несколько концентрационных лагерей, в которых томятся советские люди. Один из таких лагерей находится в Петрозаводске. Здесь установлен жуткий режим. Полицейские систематически устраивают пьяные оргии, во время которых заключенные подвергаются диким издевательствам. В последнее время здесь изобрели новую чудовищную пытку: избив заключенного до потери сознания, полицейские раздевают его, закутывают израненное тело в простыню, пропитанную солью, и в таком положении оставляют на несколько часов, а иногда и суток». («Красная Звезда», 28 ноября 1943 г.)
«Необычные оккупанты»
— Сколько советских людей — военнопленных и мирных жителей — прошло через эти финские «жернова»? — спрашиваю у Сергея Веригина.
— По данным Государственной чрезвычайной комиссии, которая работала в 1944–1945 гг., в финских концентрационных лагерях, созданных на территории Советской Карелии, за годы войны погибло около 8000 мирных жителей, в том числе 2000 детей. К этому следует добавить также по крайней мере 7000 умерших и убитых военнопленных, содержавшихся в карельских концлагерях.
Однако все это лишь очень приблизительные цифры. Нужно учесть еще, что часть захваченных в плен красноармейцев была отправлена в лагеря, расположенные на территории самой Финляндии. Историк, доцент Хельсинкского университета Антти Куяла, на основании последних уточненных данных пришел к выводу, что в общей сложности из числа военнопленных погибло 22 000 человек.
Хотя здесь следует сделать поправку. Ведь, насколько мне известно, были нередки случаи, когда захваченного в плен красноармейца финны не отправляли в свой тыл — в концлагерь. Они попросту опасались организовывать такой конвой под артобстрелом, бомбежкой, а потому прибегали к куда более удобному решению проблемы: попросту расстреливали этих людей там же, на передовой.
5–6 лет назад финские исследователи предоставили нам базу данных, в которой были собраны сведения о 19,5 тысячи советских военнопленных. Однако они сами признают, что это далеко не полный список, говорят: мы не знаем точно, сколько ваших пленных и мирных жителей погибло в те годы. Ведь во время войны учет русских лагерников велся очень небрежно. Просматривая эти документы, видишь, что некоторые фамилии зачеркнуты, другие вписаны дополнительно… В учетных записях порой встречаются пропуски, охватывающие целые месяцы. Столь халатное отношение финских «хозяев» к учету попавших в их лагеря «живых душ» вполне объяснимо. Ведь для них русские люди — пришельцы — были ничего не стоящим расходным материалом.
Сейчас тот же Куяла дает общую цифру советских солдат и офицеров, прошедших за годы войны через финский плен, 67 000 человек. Еще раз подчеркну: из этого количества погибло 22 000. То есть каждый третий узник концлагеря не дожил до освобождения.
— Чем вызван столь большой процент жертв?
— В первую очередь люди гибли от голода. Ведь, как свидетельствуют очевидцы, кормили в концлагерях очень плохо. Во-вторых, люди не выдерживали тяжелых условий труда. Особенно страшные воспоминания сохранились о лесных лагерях в районе Медвежьегорска. Там порой состав заключенных полностью обновлялся уже через полгода: всю первую партию военнопленных выкашивало, и их заменяли другими. Кроме того лагерная охрана тоже не церемонилась. Людей били, даже расстреливали. Таких массовых казней, как у немцев, не было, но практиковали показательные казни тех, кто пытался бежать. Пойманных беглецов — пять, девять человек, — ставили перед строем лагерников и расстреливали в назидание остальным, чтобы не вздумали попробовать вырваться на свободу.
— Почему именно сейчас возбуждено дело о карельском геноциде в годы войны?
— Весной 2020-го было рассекречено около 4000 относящихся к тем событиям документов, которые сохранились в региональном управлении ФСБ. Это событие получило в республике большой резонанс. Исследователи смогли узнать много неизвестных доселе фактов о том, что творили маннергеймовцы. На основании доступных теперь документальных сведений нам удалось выяснить фамилии нескольких десятков «героев», которые виновны в издевательствах над узниками и в их гибели, — это начальники концлагерей, коменданты, охранники…
Кроме того, в то же время в Следственный комитет обратились оставшиеся в живых малолетние узники финских концлагерей. Итогом всех этих событий и стало решение о возбуждении дела по признакам геноцида.
В самой Финляндии эпопея с ныне рассекреченными у нас документами тоже наделала много шума. Многие тамошние специалисты опубликовали статьи, дали интервью. Они всячески пытались обелить военный режим первой половины 1940-х. Мол, финны были оккупантами, но «необычными оккупантами», не такими как немцы: открывали в селах и городах Карелии школы, создавали пункты медицинской помощи, детей кормили-одевали… Но при этом господа забывают сделать одно маленькое уточнение. Все это действительно делалось на захваченных финнами территориях, но только для представителей «родственных» им финно-угорских национальностей. А вот «неправильным» русским вместо бытовых благ от оккупантов доставались лишь лагерные нары, побои, изнуряющий труд, голод, издевательства.
Александр Добровольский
По материалам: “Московский комсомолец”
