Как роман стал оружием в руках ЦРУ.
На фоне шумного, но достаточно формального успеха на Западе такого произведения российской кинематографии, как “Левиафан” Звягинцева, СМИ вспомнили о весьма неоднозначных подробностях “мирового признания” другого российского произведения искусства – романа “Доктор Живаго” Бориса Пастернака…
Российские Интернет СМИ сообщили о “рассекречивании” Центральным разведывательным управлением США целого ряда документов относительно активной поддержки американскими и британскими спецслужбами творчества Пастернака. Правда, само открытие документов породило немало вопросов.
Изначально, в 2009 году в ЦРУ с просьбой использовать информацию по Пастернаку обратилсяжурналист Питер Финн. Сначала агентство ему отказало, но потом передумало. Затем, было сообщено о рассекречивании ЦРУ 130 документов, относительно “заочной помощи” советскому литератору. Правда, на сайте американской разведки выложено почему-то только 99 ссылок. Врассекреченных документах были намеренно вымараны некоторые конкретные факты. Не ответило агентство и на один из основных исторических вопросов – каким именно образом рукописи Пастернака изначально попали в руки сотрудников западных спецслужб…
Операция по изданию и распространению романа “Доктор Живаго” оказалась столь значима для ЦРУ, что ее курировал лично директор агентства Аллен Даллес. В 1956 году Пастернак якобы передал копии рукописей нескольким своим знакомым на Западе. В 1957 году одна из копий попала в руки сотрудников британской разведки MI-6, а от них – в ЦРУ. MI-6 при этом открывать схему получения рукописей (вернее, их фотокопий) категорически отказалась… ЦРУ издало “Доктора Живаго”, и организовало распространение романа на всемирной книжной выставке в Брюсселе, причем в павильоне Ватикана. В 1959 ЦРУ снова издало книгу в Европе, выдавая ее за эмигрантское издание. Книгу специально издали в “карманном” формате, чтобы ее было легче перевозить в СССР.
Издав книгу на родном языке автора, ЦРУ создало условия, для присуждения Пастернаку Нобелевской премии. Поговаривают, что роль ЦРУ в присуждении советскому автору “Нобелевки” могла быть и куда более решающей, но подобные документы американская разведка не рассекречивала…
В СССР и на выход в свет “Доктора Живаго”, и на присуждение Пастернаку Нобелевской премии отреагировали, естественно, негативно. Через некоторое время, в среде советских “протокреаклов” даже родился миф под названием “Не читал, но осуждаю”. Якобы эта фраза была произнесена на заседании правления Союза писателей СССР. На самом деле, ни эта, и даже никакая похожая по смыслу фраза в отношении Пастернака и его “Доктора” произнесена не была. “Не читал, но осуждаю” – купированная, вырванная из контекста и лишенная изначального смысла смесь из нескольких высказываний в адрес Пастернака, произнесенных совершенно разными людьми, которую придумали и заставили “жить своей жизнью”, подчеркивая якобы нелепость советского общества.
Объективно же критике именно “Доктора Живаго” подвергли очень многие уважаемые люди. В частности, роман и самого Пастернака подверг жесткой критике Константин Симонов, которого трудно заподозрить в трусливом конформизме. Симонов – человек, прошедший войну, не боявшийся идти, когда требовала его совесть, наперекор лично Хрущеву, “вернувший” советским читателям творчество Ильфа и Петрова, обеспечивший выход в свет “Мастера и Маргариты”… Его мнение можно считать вполне объективным. Но если Симонов все же был человеком советской системы, то как можно объяснить жесткую критику в адрес “Доктора Живаго” со стороныАхматовой и Набокова? Значит, с романом что-то было не так и с художественной точки зрения?
Нужно сказать еще, что “империя зла” оказалась удивительно добросердечной к автору скандального романа. Его не судили, не расстреливали, не сажали в тюрьму, даже не лишали средств к существованию и не заставляли работать дворником. Незадачливого литератора подвергли общественному порицанию и исключили из Союза писателей СССР, оставив членом Литфонда, позволив и дальше свободно публиковаться. Страна, против которой его роман использовали вражеские спецслужбы, продолжила платить Пастернаку приличные гонорары…
А ЦРУ тем временам продолжило раскручивать схему, апробированную на Пастернаке. По официальной информации, американская разведка распространила на территории СССР более 10 миллионов (!) копий книг и журналов пропагандистской направленности. О некоторых из этих операций мы можем узнать ох как нескоро…
Использовали в пропагандистских целях не только советских, но и своих “родных” деятелей культуры и искусства. Вот фраза из статьи американского журналиста Адама Кирша:
“Вот почему ЦРУ в 1950-е и 1960-е годы стало одним из самых главных спонсоров американской культуры. Этот факт возмутил многих, когда данное обстоятельство выплыло наружу, однако в нем есть определенный базовый смысл. Если американская культура является продуктом американского образа жизни, то демонстрация продуктов такой культуры становится косвенной рекламой и пропагандой демократии. Вот почему ЦРУ и Госдепартамент отправляли в мировые турне художника Джексона Поллока и джазмена Луи Армстронга; вот почему они вкладывали деньги в такие журналы как Encounter”…
Все это известно давно и хорошо, но российские либералы упорно продолжают высмеивать “совковых параноиков” и “ватников”, якобы безосновательно обвинявших советских диссидентов и “людей искусства” с Запада в сотрудничества с ЦРУ и MI-6. Получается какой-то театр абсурда.
При всем при этом, главным пропагандистом творчества Бориса Пастернака в современной России является видный оппозиционер Дмитрий Быков, а престижные премии на международных фестивалях берут фильмы, крайне неоднозначно встречаемые в России и не сумевшие собрать в прокате даже десятой доли затраченных на них средств (речь, конечно о “Левиафане”). Не слишком ли много совпадений? Не будет ли ЦРУ еще лет 50 – 60 спустя рассекречивать документы о своей помощи неким свободолюбивым российским режиссерам, писателям, блогерам???
Максимально абстрагировавшись от личности уважаемого литератора Бориса Леонидовича Пастернака, нужно понять одну простую вещь. Изданием его “Доктора Живаго” занимались не литературные клубы, и даже не комитеты по культуре, а спецслужбы, силовые структуры, которые в этот момент вели активную борьбу с Советским Союзом и его народом. А значит, роман был ничем иным, как оружием. И использовался он не в воспитательных или просветительских, а в деструктивных, разрушительных целях. И он внес свою, пусть и небольшую лепту, в развал СССР, который Владимир Путин потом назовет “крупнейшей геополитической катастрофой века”. И его доля есть в войне в Нагорном Карабахе, Приднестровье, Чечне, Южной Осетии, в тотальном обнищании в 90-е жителей постсоветского пространства, росте уровня преступности, в том, что сегодня происходит на Донбассе…
Слово – страшное оружие. И хотелось бы пожелать нашему креативному классу – прежде, чем пускать его в ход против собственного народа из-за уязвленного самолюбия или пары тысяч долларов – подумайте о последствиях, и о том, сможете ли вы потом с этим спокойно жить…
По информации: politrussia.com
