К стратегическим предприятиям сначала приедет прокурор
Минэкономики предлагает усложнить банкротства стратегических предприятий. Порог долга для них увеличится в пять раз, до 5 млн руб., а заявление руководителя “стратега” о несостоятельности до суда в течение трех месяцев будет изучать профильное ведомство. Процедуры банкротства также будут длиннее. Кроме того, в банкротных делах появится новый участник — прокурор. По мнению экспертов, усложнение и затягивание банкротного процесса лишь затруднит доступ стратегических организаций к финансовым ресурсам.
Проблемы стратегических предприятий, находящихся в предбанкротном состоянии (“ЮТэйр”, “Мечел”, Уралвагонзавод), вынудили Минэкономики переписать главу закона “О несостоятельности (банкротстве)”, касающуюся особенностей их банкротства. Законопроект опубликован на regulation.gov.ru, он проходит согласование с другими ведомствами, сообщили в Минэкономики.
Отметим, что действующая редакция закона допускает банкротство стратегического предприятия при неисполнении им обязательств более чем на 1 млн руб. в течение полугода. Министерство предлагает увеличить порог до 5 млн руб. “Эта сумма — очень правильный порог, чтобы отсечь наиболее агрессивные попытки рейдерства”,— говорит председатель думского комитета по вопросам собственности Сергей Гаврилов.
Заявить о собственном банкротстве можно будет не сразу. Согласно проекту, руководитель “стратега” должен сначала уведомить профильное ведомство. Подать заявление о своем банкротстве он сможет лишь спустя три месяца после такого уведомления, если ситуация не изменится. Роль госорганов будет усилена — по их запросам арбитражный управляющий должен будет обеспечить их представителям осмотр имущества должника. Чиновники смогут участвовать в его инвентаризации. Если в процессе между министерством и арбитражным управляющим возникнут разногласия, решать их нужно будет в суде, а сам управляющий может быть отстранен по ходатайству чиновников.
При этом управляющий должен будет описать имущество, которое используется для основной деятельности стратегического предприятия,— оно будет считаться неделимым производственно-технологическим комплексом и выставляться на торги единым лотом. Участвовать в торгах смогут “только лица, которые могут иметь на праве собственности или на ином вещном праве входящее в его состав имущество”. Как отмечает партнер юридической фирмы ЮСТ Александр Боломатов, вероятнее всего, покупателями смогут стать только такие же “стратеги”. Впрочем, сейчас доступ к продаже ограниченно оборотоспособного имущества и так имеют лишь квалифицированные покупатели.
Еще одна существенная новация проекта Минэкономики в том, что впервые в банкротном деле будет участвовать прокурор. Он сможет вступать в процесс на любой стадии и ходатайствовать о проведении экспертизы для выявления признаков преднамеренного или фиктивного банкротства. Сами банкротные процедуры в проекте удлиняются — финансовое оздоровление будет занимать до пяти лет (сейчас — два года), а внешнее управление — два года с возможностью продления до пяти (сейчас — 18 месяцев с продлением на полгода). Для продления нужно будет погасить требования первой и второй очередей, иначе суд может признать предприятие банкротом и открыть конкурсное производство.
“Думаю, мы будем поддерживать данный проект”,— говорит господин Гаврилов, отмечая, однако, что усложнение и затягивание процедуры банкротства не полностью соответствует задаче финансового оздоровления предприятий, это может привести к тому, что банки будут менее охотно кредитовать их. С ним соглашается Александр Боломатов: “Банки, понимая, что в случае банкротства взыскать долг будет крайне сложно, начнут кредитовать стратегические организации по повышенным процентам. Придется лечить уже эту болезнь”. Нужны субсидии на погашение задолженности по налогам, механизм принудительной смены собственника, возможность конвертации долга в акции и другие меры финансового оздоровления, “это помогло бы избежать сложных банкротств, как, например, “Мечела””,— полагает господин Гаврилов.
