Четыреста лет назад с избранием на царский престол Михаила Романова якобы закончилось на Руси Смутное время. Обозреватель «НВ» Валерий ВОЛОДЧЕНКО попытался разобраться, так ли это на самом деле?
(Продолжение. Начало в № 10 от 19 марта 2013 г.)
Не даром вспомнили Кобылу
Кто он вообще такой — Миша Романов? Его избрали на царство зимой 1613 года, а летом он принял царский посох — знак власти — и венчался царским венцом в Успенском соборе в Москве. Выбрали и венчали не способнейшего, а удобнейшего.
Откуда он возник-взялся? Без исследования «генеалогического древа» Романовых не обойтись, потому сразу прошу читателя извинить меня, если он посчитает эти подробности излишними.
В документальных свидетельствах XIV века упомянут Андрей Иванович Кобыла — московский боярин при великом князе Симеоне Гордом. Старший сын Андрея, Семен, по прозвищу Жеребец, стал родоначальником Синих, Лодыгиных, Коновницыных, Облязевых, Образцовых и Кокоревых. Второй сын, Александр Елка, породил ветвь Колычевых, а также Сухово-Кобылиных, Стербеевых, Хлудневых и Неплюевых. От младшего сына — Федора Кошки — пошли роды Кошкиных, Захарьиных, а также Яковлевых, Ляцких, Юрьевых-Романовых, Беззубцевых и Шереметевых. У Ивана, старшего сына Кошки, было четыре сына. Младший из них, Захарий, дал своему потомству именование Захарьиных. Его средний сын Юрий оставил потомство Захарьиных-Юрьевых. Сын Юрия, Роман Захарьев-Юрьин, был отцом царицы Анастасии (первой жены Ивана Грозного) и брата ее, Никиты Романовича, с которого, собственно, род и обрел свое известное теперь всему миру имя — Романовы.
Необходимо отметить, что речь о решительной «династической смене» при выборах царя в 1613 году вообще-то не шла. Наоборот, особо подчеркивалось, что Михаила попросили на царство «сродственного его ради соуза царских искр». И в первых своих грамотах «царь Михаил» упорно называл Ивана Грозного «своим дедом».
Кандидатов на царскую «должность» в то время выдвинулось много. И логично было бы предположить, что первым в этой «очереди» значился предводитель народного ополчения князь Дмитрий Пожарский. Но то ли с логикой четыреста лет назад у наших предков было не все в порядке, то ли нам до сих пор не известны какие-то очень важные политические реалии и обстоятельства — только геройский князь в списке претендентов оказался всего лишь «для альтернативы». И этот отвлекающий маневр свидетельствует, по сегодняшним понятиям, о хорошо организованной и весьма грамотной выборной кампании, в результате которой на российском престоле оказался Михаил Романов.
К сожалению, подробностей выборов новой династии мы сегодня знаем немного. Известно, что в декабре 1612 года во все русские города была послана грамота, приглашавшая в Москву «лучших и разумных людей для избрания государя». Известно также, что в это же время состоялось несколько съездов, где тщетно пытались выбрать царя. «Говорили на соборах о царевичах, которые служат в Московском государстве, и о великих родех, кому из них Бог даст… быть государем». Был объявлен даже трехдневный строгий пост, служились специальные молебны — «чтобы Бог вразумил выборных, чтобы дело царского избрания совершилось не по человеческим козням, но по воле Божией». Помощь Всевышнего потребовалась еще и в связи с тем обстоятельством, что вдруг обнаружились «грязные технологии» — случаи подкупа избирателей. Сохранились откровения летописца, который печалился: «Многие же от вельмож, желающи царем быти, подкупахуся многим и дающи и обещающи многие дары».
То есть предвыборная борьба развернулась нешуточная. Даже князя Пожарского обвиняли в том, что будто бы истратил до двадцати тысяч рублей (колоссальная по тем временам сумма!) на покупку голосов в свою пользу. Сколько денег «вложили в выборы» Романовы истории не известно. Поначалу в списке «кандидатов на трон» значились (среди других претендентов) и польский королевич Владислав, и сын шведского короля Карл-Филипп, и сын Лжедмитрия II и Марины Мнишек Иван, прозванный Воренком. Но уже в начале февраля 1613 года Собор определился однозначно, остановившись неожиданно на шестнадцатилетнем Михаиле Романове.
Подобная стремительность «выборов», конечно же, озадачивает и наводит на разные нехорошие размышления, порождая множество вопросов. Первый из них: почему в списке претендентов на царский престол оказался «Ивашка-воренок»? И кто он вообще такой?
Он сын, как считается, так называемого «Тушинского вора» (Лжедмитрия II) и «венчанной царицы» Марины Мнишек. Это мы сегодня в вышеприведенных прозваниях-титулах ставим как бы ироничные кавычки, а в те давние времена все было гораздо серьезнее: Марина Мнишек на русском троне, хоть и недолго, но действительно побывала, а значит, и сын ее Иван являлся «неоспоримым и законным» наследником престола…
После гибели Лжедмитрия II Марина «ушла» с отрядами казаков на юг. Мятежные казаки и провозгласили в начале 1613 года двухлетнего Ивана новым русским царем. И случилось это в Астрахани. А в московских избирательных списках он какое-то время значился «для порядка», потому что вовсе забыть и вычеркнуть «законного наследника», похоже, не представлялось возможным, поскольку и в те давние времена дорожили «мнением электората». Дорожили, как и сегодня, исключительно до момента подсчета «голосов»…
Представление о том, что после венчания на царство Михаила Смута чудесным образом прекратилась, является глубоко ошибочным и не соответствующим действительности. Сегодня мы на собственном примере удостоверились, что в пору перемен (и выборов!) все слои общества, наоборот, приходят в небывалое смятение, а будущность государства становится непредсказуемой и чрезвычайно зависимой от самых нелепых случайностей.
Применительно к нашему времени чрезвычайно интересно было бы знать, как бы развивались события, если бы Алексей Кудрин в свое время не пристроил давнего своего знакомца, безработного отставного подполковника КГБ Владимира Путина, к Павлу Бородину — в Управление делами тогдашнего президента Ельцина. История, к сожалению, не имеет сослагательного наклонения, и никакой суперсовременный компьютер не в состоянии учесть все «вводные» и, просчитав варианты, ответить на вопрос: что было бы, если бы?..
Что касается века семнадцатого, то ситуация вообще усугубляется тем обстоятельством, что изначальная «загрузочная информация» была, мягко говоря, некорректной, а если называть вещи своими именами — сфальсифицированной. И единственно, о чем можно уверенно говорить: у каждого времени — и свой Чуров, и своя Болотная площадь!
И еще один малоизвестный и замалчиваемый момент присутствует в русской истории: не с умиротворения и решительной ликвидации Смуты, а с жесточайшего и подлого преступления началось в России «время Романовых».
Захваченный казацкий атаман, оказывавший «царице Маринке» с сыном «содействие», немедленно был посажен на кол. Полетели головы и с других «астраханских избирателей», возмечтавших об альтернативе. И совсем уж необъяснимое и греховное — малолетнего Воренка (который еще недавно фигурировал в «избирательных списках»), отнятого у матери обманом (Марину уверили, что царь не будет мстить ребенку), повесили публично на Красной площади. Сама Марина вскоре умерла в тюрьме. По некоторым сведениям, покончила с собой, разбив голову о стены пыточного подвала.
Московский люд о смерти «недавней царицы» известили официально: «А Маринка от болезни и тоски о своем выбледке умерла…»
У династии же Романовых начался трехсотлетний период самодержавного правления, и время это самым мистическим образом исчислилось от Ипатьевского монастыря до расстрельного подвала в доме купца Ипатьева…
Валерий ВОЛОДЧЕНКО
(Окончание следует)
