Тайная история человечества: Глава VII, в которой Карл Великий возвращается на зов трубы, затем слушает глас народа, а потом вешает меч на гвоздь
История – наука неточная. Ведь исторических фактов не существует. Существует лишь контекстная интерпретация документов и источников, то есть измышления ученых, нашедших старый папирус или черепок с письменами. И измышления эти порой весьма забавны. К примеру – «Украинские археологи, исследуя стоянку древних укров близ Жмеринки, обнаружили кусок проволоки. Это неопровержимо свидетельствует, что древние укры знали телеграф… Российские ученые, исследуя стоянку древних русов близ Углича, не обнаружили следов проволоки. Это неопровержимо свидетельствует, что древние русы знали беспроволочный телеграф».
Мы – против такого исторического волюнтаризма. Наша трактовка истории порой иронична, но в ней есть определенная и в чем-то железная логика, подобная лучу свете в темном историческом царстве.
…Ронсевальское ущелье, Испания, август 778 года после Рождества Христова, пейзаж после битвы.
– Вставай, Сарах, подними свой меч и защищайся, – высокий светловолосый воин с коротким и широким мечом в руке отступил на несколько шагов, давая возможность своему противнику собраться с силами.
– Ты, Вольга, то ли глуп, то ли слишком благороден, – поднявшись на ноги, сарацин Сарах утер пот и кровь со лба. – Ты мог бы сейчас убить меня и покрыть свое имя славой.
– Слава не в том, чтобы убить безоружного, тем более лежащего воина. – Но откуда ты знаешь мое настоящее имя?
– У халифа Кордобы Абдуррахмана Великого прекрасная разведка, а я ее начальник. Нам стало известно, что на службу к франкскому конунгу поступил знаменитый воин и разведчик, прибывший из Восточных земель, княжеского звания по прозванию Всевидящий Олег… А кстати, откуда ты, Вольга, знаешь мое имя?
– Я происхожу из народа охотников и воинов, из племени древлян, что живет в десяти конных переходах от здешних мест, и с детства знаю, что на войне – главное разведать планы врага. Конунг Карл, который когда – нибудь станет великим императором Запада, призвал меня для тех же целей, что и тебя – твой халиф. А самый опасный человек в войске сарацин – это ты, Сарах. Мои лазутчики не хуже твоих.
– Ты слишком поздно меня нашел, Вольга. Я успел погубить лучших рыцарей Карла. Хрутланд и Оливье попались в засаду подкупленных мною горных племен басков и весь их отряд уничтожен. Остался только ты. Меня удивляет, зачем ты остался в этом отряде прикрывать отход главных сил Карла, если у тебя так налажена служба разведки?
– Так мы будем драться или разговаривать, Сарах? – усмехнулся Вольга.
– Да лучше поговорить…
– Добро! – Вольга опустил меч. – Я не смог отговорить Карла от этой безумной затеи, похода на Сарагосу. Я не смог заставить Хрутланда и Оливье скакать быстрее, не задерживаясь на пьяные песнопения и похвальбу своими победами. Значит, мой долг – остаться с отрядом и попытаться сразить самого опасного из сарацин, тебя, Сарах.
– Пьяные вожди бретонской марки не столько сражались, сколько спорили, трубить или не рубить в боевой рог, чтобы подать сигнал о внезапном нападении Карлу. А меня ты почему не убил.
-Не было моей заслуги в том, что ты упал. Ты поскользнулся в луже крови…
… Вольга помолчал и спросил:
– А зачем тебе было устраивать эту засаду? Ведь войско Карла и так покидало Испанию?
– Я хотел навсегда отбить у франков охоту к походам в наши края. Андалузский халифат процветает под властью мавров, все народы Испании живут в мире и довольстве. И только воинственные соседи нам угрожают войной.
– Не так давно вы сами стремились захватить всю Европу и только доблестный Карл Мартелл остановил сарацинские полчища. Теперь роли переменились и уже вы, сарацины, опасаетесь франкских полчищ.
– Аллах велик и милосерден, – запальчиво воскликнул Сарах. – Он не допустит торжества неверных над благочестивым халифом Кордобы.
– Выходит, наши цели совпадают. И ты и я, мы оба не хотим дальнейшей войны. – широко улыбнулся Вольга. – Ты видишь, на горизонте клубится пыль. Это возвращается Карл со всем своим войском, на зов рога Хрутланда, который уже мертв. Прикажи своим воинам подобрать убитых и раненых и уходите. А я дождусь Карла и расскажу о том, как погибли его доблестные вассалы Хрутланд и Оливье..
– Ты рискуешь, -сделал предостерегающий жест Сарах, – Карл вспыльчив и может покарать того, кто первый попадется под горячую руку.
– Он вспыльчив, но не глуп. – возразил Вольга. – Прощай, Сарах… А кстати, как зовется твой прекрасный меч, и что за мастер его сделал.
– Имя меча – «Аль-Баттар», то есть «Забияка» по-франкски, а изготовил его великий мастер Ибн Салих из Толедо. А ты называешь свой меч «Аль- Каладун»?
– Меч – кладенец, Сарах, так он зовется… А меня здесь зовут Хольгер, Хольгер Датчанин.
– Я понял тебя, Хольгер Датчанин, удачи тебе. Прощай!
– Прощай, Сарах!
«Глас народа – глас Божий».
… Резиденция императора Священной Римской империи Карла Великого замок Франкенберг в Аахене. Рабочий кабинет Ректора Палатинской Академии Алкуина Флакка Альбина, 27 сентября 800 года после Рождества Христова, 7 часов утра.
– Эй, студиозус, взгляни-ка, кто там так грузно топает по ступеням?
– Ну вы же знаете, illustrissime, что так топать может только один человек на свете – шустрый парень с подвижной рожицей оторвал взгляд от тяжелого фолианта и скорчил забавную гримасу.
– Ну да, конечно, – вздохнул старик в тяжелой сутане францисканца. – Но ты не прячься. Пригодишься и на этот раз.
– В прошлый раз император меня за ухо драл. До сих пор болит.
– А ты, Арнульдий, не смей ухмыляться, когда он делает ошибки в вычислениях. Старших надо уважать.
… – В какой час дня или ночи к тебе не зайдешь, мой дорогой учитель, ты все работаешь, – громовой голос Карла заставил вздрогнуть щуплого студиозуса с распухшим ухом.
– Это тебе на лечение – император бросил пареньку кошелек, здесь пять денариев. Ты пострадал от моей руки и я жалею об этом. Не к лицу рыцарю лупить детей, но уж больно ехидную рожу ты состроил, когда я складывал и вычитал эти проклятые римские цифры.
– Государь, это же целое состояние, – пытался возразить Алкуин, но Карл перебил его.
– Пусть потратит деньги на учение, и закончим этот разговор. И кстати, раз уж на этот раз твой alumnus(ученик) не спрятался, значит вы с ним какую –то каверзу для меня придумали?
– От вашего величества решительно ничего невозможно скрыть, – проворчал Алкуин.
– Ну раз так, давай, alumnus, новую задачу, и не бойся за свою уши.
– Вообще-то это задача для детей, но пока еще никто в этом замке решить не смог.
– Не тяни коня за хвост, паршивец!
– Итак, задача такова. Два странствующих пилигрима, могучий рыцарь Бренабор и Зеленый Рыцарь, подъехали к харчевне. После долгого пути они изнемогали от жажды и решили заказать вина. Бренабору не хватало, чтобы купить кувшин вина, двух оболов, а Зеленому Рыцарю – одного. Тогда они решили скинуться, но денег все равно не хватило. Вопрос – сколько стоил кувшин вина?
– Ха-ха! – коротко усмехнулся Карл. – Не удивительно, что никто из замковой челяди не мог решить эту простейшую задачку. Они никогда за городские ворота не выезжали и жизни, можно сказать, не знают. Я всю жизнь в седле и в походах и вот что вам скажу – все эти пилигримы и странствующие рыцари – отребье и нищие бродяги, опасные для мирных селян! Бьюсь об заклад, что у этого Бренабора ни обола в карманах не было. Так значит и кувшин вина стоил два обола. А трактирщик, надеюсь, хоть в живых остался?
– Математическая наука обходит этот вопрос молчанием, -медоточивым голосом пропел хитрый школяр Арнульдий. – А решение задачи правильное, император.
-То-то же, юноша. А теперь оставь нас! – скомандовал император и Арнульдия как ветром сдуло. – Поговорим о серьезном, Алкуин!
– Хорошо, я согласен, но только назначь сразу же моего преемника на посту ректора Академии, – невозмутимо пробурчал Алкуин.
– Это с какой стати?
– Ты стал императором, Папа Римский возложил императорскую корону на твою голову и провозгласил Карлом Августом. Ты покорил почти всех врагов, водрузил знамя христианской веры почти во всех уголках Европы. Но вот это почти не дает тебе покоя. ..Испания, страшный разгром в Ронсевальском ущелье!.. Ты собираешь армию , чтобы отомстить маврам!
-Последний поход на мавров был неудачен. Как и все предыдущие. Я вознес молитву архангелу Михаилу и осадил Сарагосу, это была последняя попытка вернуться с победой.Правитель Сарагосы должен был открыть мне ворота, присоединиться к моему войску и мы вместе должны были захватить жемчужину Испании – Кордобу. Но сарагосские мавры нас предали и ударили в тыл. Пришлось отступать. Арьергард моего войска чуть отстал, честно говоря, Хрутланд, граф Бретонской марки, командовавший арьергардом, любил пограбить местное население. Что поделаешь – армия должна сама себя кормить.
– Да говорят, они с Оливье еще и выпили изрядно, – осторожно вставил Алкуин.
– На ногах не стояли, чертовы пьяницы!- чертыхнулся Карл. – Иначе этим голодранцам-баскам их нипочем бы не взять! Однако, продолжай.
– Ты ведь знаешь, ко мне часто заходят странствующие монахи, рассказывают обо всем, что творится на белом свете…
– И о чем они рассказали тебе на этот раз?
– Два дня назад пришло известие. В Ронсевальском ущелье тебя уже ждет засада. На это раз такая, чтобы уничтожить все войско и в первую очередь тебя, Карл. Эмир Кордобы Абдаррахман Первый заключил союз со всеми племенами басков, взял заложников у всех христианских общин, освободил от налогов еврейских торговцев, и в Испании тебя ждут только враги и неминуемая гибель. А поскольку ты захотел бы, чтобы я сопровождал тебя, то мы погибли бы вместе. Так что самое время избрать моего преемника. Что и требовалось доказать. Magister dixit! – Алкуин встал во весь рост и замолчал.
– Учитель сказал… И сказал убийственно логично. – невозмутимо заметил Карл. – Прав старик Вергилий- incessu dea patebat,- по походке узнают богиню. .. Да я ведь за этой несокрушимой логикой и пришел к тебе , Алкуин Йоркский. Но скажи – почему тебя заботит только лишь твой преемник. А что будет с империей, кто заменит меня.
– Империи не будет, потому что тебя никто не может заменить.
-А если я поведу армию южным путем – по берегу моря?
– Отравят пищу и воду на пути до Кордобы, сожгут все селения…
– Не продолжай, – прервал Алкуина император. – Ты подтвердил мои сомнения. И я не стану рисковать судьбой империи ради мести за одно проигранное сражение.
– А оно вовсе не проиграно! – лукаво воскликнул Алкуин.
– Это как же? – изумился Карл.
– Студиозус, вылезай из-под стола, – позвал старик и его ученик осторожно вылез из-под письменного стола, с опаской поглядывая на императора.
– Он заканчивает пятый курс нашей Академии и каждое лето, чтобы не валял дурака во время каникул, я его отправляю в Бретонскую марку, префектом которой и был злосчастный Хрутланд, погибший в Ронсевальском ущелье. Первый раз Арнульдий поехал, переодевшись странствующим менестрелем. Он зарабатывал на жизнь в трактирах и на деревенских ярмарках, но главное – он собирал рассказы и песни о былых сражениях под знаменами славного конунга Карла , о его знаменитых двенадцати пэрах..
– Это кто такие? – возмутился Карл.
– У короля Артура они были, а Вы, ваше величество, пославнее него будете. Как же вам без пэров – вставил словечко Арнульдий.
– Ну и каковы эти сказания?
- Самая великая песнь о деяниях, chanson de jeste,или жеста, называется «Песнь о Роланде». Я исполню ту ее часть, где говорится о самом начале злосчастного сражения в Ронсевальском ущелье, когда полчища сарацин напали на крохотный отряд графа Роланда…
– Каких сарацин, какого еще Роланда? – заорал Карл, но Алкуин призвал его к молчанию и Арнульдий , гнусно завывая, начал:
-…Alors, Roland, Plus fier qu, un leopard,
En contemplant l, ennemi qui s, avanse,
Frere Olivier, dit il,de votre pars, un tel propos
Est pour moi dure offense.
Ne parlons plus, frappez de votre lance.
Et je frapperais moi de ma Durandale.
Et si je meurs, on en dira, je pense :
Qui la brandit, fut un noble vassal. Aoi!
– Звучит красиво, alumnus, но ты мне это переведи на простую германскую речь, на которой мы, природные франки, говорим.
– Хорошо, государь, расскажу попросту, как ты просишь. В переводе с поэтичного языка труверов и менестрелей эта жесть звучит примерно так:
«Граф Оливье сказал: “Врагов – несметно,
А наша рать мала, сдается мне.
Собрат Роланд, трубите в рог скорей,
Чтоб Карл дружины повернуть успел”.
Роланд ответил: “Я в своем уме
И в рог не затрублю, на срам себе.
Врага найдет мой верный Дюрандаль.
И ты не бойся затупить свой грозный меч.
А если я паду от вражеской руки,
То скажут – граф Роланд был доблестный вассал.Аой!»
– Не так складно, как во французском изводе, но понятней простому вояке вроде меня, – император Карл Великий усмехнулся, но тут же нахмурил брови. – А с какой стати ты, сочинитель, имечко героя переврал? Правда меч его красиво называется … Друдандал, что ли?
– Дюрандаль, ваше величество, Дюрандаль. Рад, что вы одобрили это славное имя славного оружия. Что же касаемо имени нашего героя, то выговорить его сложновато будет. И звучит непоэтично – Хрутланд. Как будто кто-то чихнул или пукнул. Кстати и Хольгера Данске , то бишь Датчанина, бившегося в Ронсевальском ущелье рядом с Роландом,переименовали согласно канонам французского извода в Ожье Ле Дануа. А уж как он в своей датской деревне назывался – Аутхер вроде бы – при дамах и молвить стыдно.
- Хрутланд был графом бретонской марки моей великой империи и в тех местах такие имена! Хольгер –тоже храбрый воин и не его вина, что мать с отцом его так назвали. Ладно, я спорить не стану, для благозвучия пусть они Роландом и Ожье зовутся. Тем более, что жесть эта чисто народная…
– А глас народа – глас божий, государь! – веско резюмировал Алкуин.
– А как прозываются мечи других славных рыцарей?
-У Хольгера – Кортана- Коротышка и Саважин -Дикарь, у Оливье – Альтеклер-Высокосветлый, у вас, ваше величество – Жуайез – Весельчак.
-А у Роланда Дюрандаль означает Крепыш, – закончил рассказ студиозус Арнульдий.
– Прочти самое начало, парень, – попросил Алкуин.
-Король наш Карл, великий император,
Провоевал семь лет в стране испанской.
Весь этот горный край до моря занял,
Взял приступом все города и замки,
Поверг их стены и разрушил башни,
Не сдали только Сарагосу мавры.
Марсилий-нехристь там царит всевластно,
Чтит Магомета, Аполлона славит,
Но не уйдет он от господней кары. Аой!
– Понимаешь, государь, народу, который и есть истинный творец истории, нет дела до того, что напали в Ронсевале, баски, а не мавры, что завоевания Испании никакого не было, а Марсилия и подавно. Народное сказание или легенда рождается и живет по своим особым законам, создавая сказочный мир, который по прошествии сотен лет станет реальной и не подлежащей сомнению историей.
– Выходит, что прошлого не существует, Алкуин?
– Существуют развалины и обломки, заброшенные могилы и сожженные города… Существуют сказания и легенды, а также старинные манускрипты. Кто их написал, тот и создал историю прошлого, как ему было угодно.
Суди сам. Что мы знаем о Троянской войне – только то, что поведал нам слепой Гомер. .. Или те, кто на самом деле написал великую «Илиаду». Впрочем это неважно. Кто бы там ни победил, каковы бы ни были причины этой войны – их деяния канули в Лету, а бессмертная поэма, которую Александр Великий возил с собой во все походы, будет жить вечно. И навечно останутся героями те, о ком сказано, что они герои. И навсегда останутся презренными те, о ком сказано иначе. Что мы знаем о подвиге греков в персидской войне, – только то что написал Ксенофонт в своем «Анабазисе»… Откуда бы ни произошли на самом деле римляне – их прославил как потомков Энея великий Вергилий. Ученые старцы могут все это, конечно, оспаривать. Но кто их услышит.
– Если только какой-нибудь новый Вергилий не напишет …
– Вот этого не надо, государь. Что толку переписывать древнюю историю. Лучше заняться своей собственной. И причем, не такой уж давней.
– Тот проклятый поход в Испанию не дает мне покоя. Меня обманул и заманил в Испанию подлый эмир Сарагосы. Я собрал огромную армию и двинул ее в надежде очистить исконные христианские земли от владычества мавров, взять сначала Сарагосу, а потом и Кордобу, несравненную жемчужину…
– Все, о чем ты говоришь – одна сплошная ошибка, государь. Мавры настолько сильнее нас во всем – в военном искусстве, в науке, в ремеслах, в устройстве государства, что не настало еще время бросать им вызов… Учиться надо у них. И посылать способных юнцов в Кордобский университет, где единственно можно постичь все сокровища греческой мысли и в первую очередь работы Платона и Аристотеля. Ты должен закончить с походами и продолжить дело своего отца, Пипина Короткого, по возрождению римской и греческой учености. Тебя поддержит в этом святом деле Римская Церковь. Античная форма и христианское содержание – такой должна стать Священная Римская империя, которая просуществует тысячи лет. Я, Алкуин Йоркский, ученик Беды Достопочтенного, говорю это осознанно и ответственно.
– Да сбудутся твои слова. А чему ты намерен посвятить свои труды, позволь спросить?
– Платон и Аристотель были великими учеными, но Пифагор был намного выше их. Он учил, что Вселенной правит музыка и учил слушать музыку небесных сфер. Музыка это наука, которая говорит о цифрах, спрятанных в звуках… Впрочем, ты задал вопрос. Так вот, я хочу создать великую музыку европейского христианства, которая будет вести нас по пути духовного поиска, а не стяжательства и войны.
-Студиозус! – сказал Алкуин, когда император вышел, – если ты когда –нибудь проболтаешься Карлу, что по-французски меч – женского рода, и Жуайез – это Хохотушка, то останешься без ушей.
– О нет! – простонал мальчишка и снова спрятался под стол…
Карл Великий остановил завоевания и приступил к строительству европейского христианского общества. Были открыты сотни монастырских школ, где обучались будущие чиновники и священники Европы. Под руководством Алкуина был разработан и внедрен новый шрифт – «каролингский минускул» – благодаря простоте и удобству которого письменность и грамотность стала общедоступной. Карл за годы своего правления издал 65 капитуляриев-указов-которые положили основу средневековому праву. Алкуин написал основополагающие труды по вопросам литургии, ставшие основой христианской католической обрядности. Алкуину удалось найти удачное сочетание местных национальных обрядов с римской церковной обрядностью, что сделало христианскую мессу чрезвычайно популярной в народе. Современные эксперты считают, что именно развитие хорового пения в католической церкви послужило толчком к всплеску креативного внелогического мышления в более поздние века, благодаря чему стала возможной научно-техническая революция.
Труды великого императора были продолжены его преемниками, Людовиком Благочестивым и Карлом Лысым, и получили название Каролингского возрождения.
Современные историки, например Жак Ле Гофф, считают каролингское возрождение, так стали называть реформы Карла Великого, в силу его малой распространенности, не вполне полноценным. И упрекают Карла Великого в том, что он пресек просветительскую традицию Меровингов, когда в монастырских школах давалось начальное образование простонародью.
Чтобы понять мотивы, которыми руководствовались великие реформаторы системы образования, Карл и Алкуин, нужно лишь учесть крайнюю скудость государственных финансов каролингской империи. Византия и Халифат были неизмеримо богаче государства франков. Карлу нужно было выстраивать государственный механизм и духовную вертикаль, поэтому он и сделал ставку на образованную и дисциплинированную элиту.
Карл Великий и Алкуин создали не только империю, а великую западную цивилизацию, которая до сей поры не знает поражений.
…Проживи Карл Великий дольше, возможно он возродил бы народные школы.
Впрочем, всеобщее школьное образование взяли на вооружения Великая Французская и Октябрьская революции, разговор о которых у нас впереди.
Владимир Прохватилов
Фото: chicherone.com
