В удмуртском лесу сгинули миллионы долларов, теперь туда брошены десятки миллионов рублей
Доллары у нас издавна принято было называть «зелеными», а рубли — «деревянными». В таком случае лес — это зеленые и деревянные на корню. Историю с американским инвестором-лесопромышленником, которая случилась в Ярском районе Удмуртии в 90-х годах и нашла продолжение в наши дни, можно включать в учебники для иностранцев «Бизнес в России». В раздел «Как навсегда избавиться от лишних денег, если они у вас все еще есть». Наши бизнесмены такое понимают и без учебников…
Бизнес как темный лес
В середине 90-х, в переходный период, когда у нас гусь свинье был уже не товарищ, но еще не господин, в обнищавшем и глубоко дотационном Ярском районе неожиданно появился крупный американский лесопромышленник Эдвард Харви и призвал народ не к топору, а к мощной лесопильной технике. В ту пору у мистера Харви, не просто богатого человека, а еще и инженера-деревообработчика, в разных странах мира работали хорошо оснащенные заводы, в которые он вкладывал деньги и технические идеи. Бизнес Харви развивался успешно, и вот только Удмуртии ему не хватало…
Обнаружив на глобусе заросшую лесом точку (58°12’60’’ с.ш., 52°9’2’’ в.д.), мистер Харви решил построить здесь лесоперерабатывающий завод и выделил на это из своей заначки 2 миллиона долларов. В 1995 году это были убедительные инвестиции даже для городов, не то что для села Дизьмино.
Я познакомился с 66-летним джентльменом из Арканзаса, когда он ходил тут в телогрейке и резиновых сапогах, и еще бы «беломорину» ему в зубы, — был бы вылитый дядя Вася из Арзамаса. Личного присутствия Харви на новом объекте требовал не только характер человека, который все должен потрогать своими руками. Была еще и необходимость преодоления препятствий, которые ему здесь чинили на каждом шагу. Достаточно сказать, что 8 месяцев ушло только на отвод земли под завод. Местный колхоз исполнил в документах фантазию на тему рекордных урожаев, которые он якобы получал на этом участке, и обосновал немыслимый ущерб, который нанесет ему передача земли в аренду заокеанскому буржую. Колхоз потребовал полноценной компенсации, и Харви вынужден был пойти на дополнительное условие аренды: согласился за свой счет провести в село газ. Не упустили свой интерес пожарные, санитарные и прочие контролирующие службы. Изумленный американец, то и дело достававший доллары из кармана, так пояснял мне тогда разницу между бизнесом в США и в России: «В Соединенных Штатах в твоем бизнесе заинтересованы многие. Когда электрическая компания узнает, что я начинаю дело, она за свой счет подтягивает ко мне свою линию. Так же поступают и газовые компании, а государство строит дороги, чтобы дать мне возможность развиваться».
Да что там в США! Даже в Латвии, где Харви начал строить завод на год позже, чем в Удмуртии, предприятие уже работало, а тут инвестор все еще пытался приспособиться к местным условиям. Эдвард Харви научился ездить по нашим дорогам на уазике, пить в кабинетах начальников водку «Калашников» и усвоил, что слово «нет» — это не отказ, а лишь вступление к разговору. Мне доводилось присутствовать при его переговорах в правительстве Удмуртии и слышать эти мгновенные «Нет!», после которых следовало неспешное: «Надо подумать».
Еще Харви понял, что для пользы дела следует подключаться к любым проблемам района, даже если они его никак не касаются. Однажды глава района попросил у него взаймы 50 тысяч долларов на уборку урожая. Потом еще какую-то сумму, чтобы рассчитаться с бюджетниками. Про тогдашнего главу Леонида Возмищева Харви говорил: «Другому бы не дал, а Лео я доверяю!»
Долго ли, коротко ли, завод с названием «Харви-Яр» был построен и заработал в пусконаладочном режиме. Местные жители, уже забывшие, как выглядят деньги, устроившись сюда, стали каждую неделю получать зарплату. Поставщики леса тоже удивлялись, когда с ними расплачивались не мукой, не сахаром и не пододеяльниками, а хрустящими купюрами (пододеяльники даже накрахмаленные так не хрустят).
Но вскоре в поставку леса все и уперлось. Ярский леспромхоз, который по замыслу Эдварда Харви в основном должен был снабжать его предприятие пиломатериалами, работал через пень-колоду. У него не хватало оборотных средств, ему отключали за долги электричество. Харви решил взять поставку сырья в свои руки и готов был потратить еще 2 миллиона долларов. Речь шла о строительстве лесопильного цеха с невиданным здесь оборудованием. «Я покупаю леспромхоз! — заявил он. — Заверните!» И уже перевел деньги, но российская сторона передумала и сорвала достигнутую было договоренность. Концерн «Удмуртлес» решил, что сам справится с задачей. И если задачей было банкротство леспромхоза, то справился.
К сожалению, в дальнейшем я почти не следил за развитием событий в удмуртском лесу и упустил момент, когда Эдвард Харви капитулировал и закрыл свой бизнес в России. Весной 1998 года в Ижевске он сказал мне: «Жалею, что не выучил русский язык». Зачем ему, уже разочарованному в своей затее, понадобился русский язык? Может, в английском не хватало слов, с помощью которых он мог выразить свое отношение к здешним нормам ведения бизнеса.
Двадцать лет спустя
«Харви-Яр» числилось «предприятием со 100% иностранными инвестициями (США)» до 2008 года. Далее сообщалось: «Состав участников изменился на российских резидентов — частные лица». Дела у этих частных лиц шли плохо, и был замечен только один всплеск. В августе 2010 года районная газета «Сельская жизнь» под заголовком «ООО «Харви-Яр»: идет наращивание объемов» рассказала, что на заводе восстановлена пилорама, и уже пошли обрезная доска с половой доской и вагонкой. И хотя хорошие специалисты отсюда давно уволились, начальство строит планы и ведет разговоры о модернизации производства и техническом переоснащении.
Все эти разговоры в середине 2012 года перечеркнуло простенькое объявление: «В связи с переездом недорого продается лесозавод…» Кто куда собрался переезжать — непонятно, а «недорого» расшифровывалось так: «Общая стоимость $1,1 млн, возможна продажа частями». И впрямь недорого — всякий купил бы с получки, но после хозяйственного мистера Харви предприятие довели до катастрофического состояния. В итоге купил не «всякий», а уверенный в себе местный удмуртский бизнесмен Андрей Саламатов.
Кто же этот человек, рискнувший купить руины, в которые превратился лесозавод за годы поступательного развития Российской Федерации? Интернет дал о Саламатове такие сведения: «Индивидуальный предприниматель Саламатов Андрей Анатольевич. Действует с 10.02.2004. Основной вид деятельности —распиловка и строгание древесины, пропитка древесины — осуществляется в Удмуртской Республике, г. Глазов. Также работает еще по 48 направлениям».
Журналисты тоже порой работают по 48 направлениям, но иногда хочется все бросить и тронуться в 49-м. В данном случае — в направлении удмуртского леса. Время, выбранное мною для поездки, правда, оказалось неудачным: завод работал и не работал одновременно. Из-за осенней распутицы заготовка леса остановилась, и Андрей Саламатов то и дело успокаивал каких-то партнеров по телефону: «Подождите до четверга. Обещали заморозки. А сейчас в лес не въедешь».
Вывески с именем Эдварда Харви на заводе больше нет. Завезенное американцем оборудование давно разрезано, растащено и сдано в металлолом, хотя несколько уцелевших станков мне все-таки показали. Саламатов уже закупил немало новой техники и для завода, и для леспромхоза. Какого леспромхоза? Того самого, обанкротившегося, который не разрешили купить Эдварду Харви. Саламатов наряду с заводом купил и этот злосчастный леспромхоз. Вернее, то, что от него осталось после смены пяти владельцев. Воровство (это местный обычай, идентичный обычаям других мест) заставило нового хозяина сразу же установить высокую ограду и укрепить охрану. Встретившийся мне на территории начальник охраны Владимир Михайлов уже в пенсионном возрасте. У Эдварда Харви он работал мастером. Вместе с приемщицей леса Зоей Трефиловой они с теплотой вспоминают те времена, когда устроиться на «Харви-Яр» можно было только по знакомству. Кроме них, никого из прежних здесь не осталось. Люди разбрелись, а некоторые спились. А ведь Харви закладывал тут неплохие основы кадровой политики. Рассказывают, он даже пятерых-шестерых работников отправлял на недельку в США — посмотреть, как там люди живут. Где сейчас эти работники? Можно лишь сказать, что с экскурсии они вернулись…
Андрей Саламатов тоже понимает, что человеческий фактор важнее, чем трелевочный трактор. Еще не полностью восстановлено производство, а он уже построил на территории баню и строит семейное общежитие. Вовсю благоухает кухня, где с утра пекут пирожки и ватрушки. Продукты для столовой свои. Откуда? Из того колхоза, который — помните? — сочинял для Харви бумагу о фантастических урожаях. Колхоз этот в деревне Бармашур Саламатов купил еще три года назад. Не совсем добровольно. Пригласили свободного предпринимателя куда-то наверх (это еще один местный обычай) и настоятельно порекомендовали купить развалившееся хозяйство вместе с его долгами.
— Коровы там умирали от голода и болезней, — рассказывает жена Саламатова Анна Геннадьевна, помогающая ему в бизнесе. — Работать было некому. Мы привезли десяток узбеков, сняли для них жилье поближе к ферме, но приехали сотрудники миграционной службы и оштрафовали нас на 350 тысяч за то, что они живут не там, где зарегистрированы. Вот и поднимай сельское хозяйство!
Сейчас уже удалось набрать своих, хотя в современной деревне это большая проблема. Не возле магазина же их набирать. Куплена техника, увеличено поголовье коров, а павших почтили минутой мычания.
Андрею Саламатову 53 года. При советской власти работал в лесничестве. Бизнес начинал с покупки сломанного трактора «Беларусь», потом создал свою бригаду, с которой не вылезал из леса. Сейчас большой участок леса у него в аренде на 49 лет. На оформление аренды в соответствии с местными обычаями ушло аж два года.
— Свой питомник у нас, — говорит он, — шишки собираем…
Какие шишки набьет себе Андрей Саламатов на бывшем заводе Эдварда Харви? Двадцать лет прошло, а многое ли в этих краях изменилось? На сайте муниципального образования «Ярский район» появился раздел «Инвестиционная привлекательность района». Мол, у нас тут есть железная дорога, лес, торф, а также песок и гравий по берегам реки Чепцы…
Ну все как в 1995-м. Даже река Чепца по-прежнему впадает в Вятку.
Борис Бронштейн
Фото: ukr-info.com
По информации: Новая Газета
