Власти страны провели девальвацию. Неожиданный итог: нелегальных доходов лишатся чиновники
Узбекистан девальвировал свою валюту почти в два раза – курс, установленный Центробанком, вырос с 4,2 до 8,1 тысячи сумов за доллар. Это не стало шоком для экономики: официальный курс давно не отражал реальной стоимости валюты, жители страны – включая бизнесменов и чиновников – ориентировались на курс черного рынка. По сути, теперь его легализовали.
Девальвация стала частью стратегии правительства. Фактически речь идет о том, чтобы привести валютную систему к норме. В стране заработали официальные обменные пункты (годами купить или продать валюту в банках было практически невозможно). Пока что они лишь принимают доллары и евро, купить их нельзя. Хотя можно обменять наличные сумы с зачислением долларов на карту для заграничных поездок.
Судя по сообщениям из Ташкента, потребительские цены практически не изменились. Это нетипично в условиях девальвации, но в Узбекистане этого следовало ожидать. «Импортные товары, которые продаются на потребительских рынках, ориентированы либо на черный курс, либо на биржевой курс (по более высокому биржевому курсу банки продавали валюту юридическим лицам. – Republic)», – отмечал ранее узбекский экономист Юлий Юсупов.
Нынешний курс, по данным Центробанка Узбекистана, установили «на основе анализа динамики курсообразующих факторов за 2003–2017 годы, а также с учетом результатов тестовых сделок по реализации банками иностранной валюты предприятиям-импортерам». Хотя по неофициальной версии, власти просто вывели среднее арифметическое между черным курсом (7,7 тысячи сумов) и биржевым (8,5 тысячи).
Что будет с черным рынком, пока неизвестно. Валютчики – привычный атрибут узбекских рынков – уже столкнулись с давлением властей: на крупнейших точках обмена в Ташкенте прошли облавы. Сворачивание черного рынка наносит также удар по доходам, которые он приносит чиновникам. То, что его контролируют представители власти, не секрет (об этом рассказывали и местные предприниматели, и сами валютчики). По неофициальным оценкам, местной элите нелегальный бизнес приносил сотни миллионов долларов. Среди бенефициаров называли чиновников самых разных уровней – включая одного из представителей правительства.
Как это было?
Черный обменный рынок в Узбекистане появился еще в 1990-е годы. Его популярности способствовали как дефицит иностранной валюты, так и ограничения на обмен, вводимые властями. Жителям страны разрешили покупать не более двух тысяч долларов в квартал – но в реальности даже такую сумму они получить не могли (обменные пункты нередко продавалидефицитные доллары лишь по знакомству).
В последние годы официальная продажа наличной валюты была прекращена. Физическим лицам разрешили лишь заводить карты для заграничных поездок – туда можно было внести сумы, которые конвертировались в доллары и евро, и только ограниченную сумму (несколько сотен долларов) и для определенных целей – лечения или образования. И даже попав за границу, снять можно было не более $300 в месяц.
С ограничениями столкнулся и бизнес. Теоретически компании могли покупать валюту у банков по биржевому курсу. Но объем операций был ограничен, а ждать приходилось месяцами. В комментариипредставителей правительства США отмечалось, что процесс сопровождался масштабной бюрократией, а период ожидания составлял более года. Иностранные компании неоднократно жаловались на сложности с конвертацией: Россия даже грозила закрыть небо для узбекских авиакомпаний, если российские деньги, зависшие на узбекских счетах, не будут конвертированы.
Как следствие, нелегальный обмен стал массовым явлением. В нем участвовали как потребители, так и бизнесмены. Валютчики открыто рекламировали свои услуги – зачастую на виду у милиции. Неофициальный курс устанавливали их кураторы, контролировавшие бизнес. На него влияли самые разные факторы – от экономической ситуации в России, где работают узбекские трудовые мигранты, до приближения выборов (по указанию властей валютчики могли снизить курс, чтобы вызвать небольшое падение цен на товары).
Официальный курс мало отражал реальность – как ценность узбекской валюты, так и состояние экономики в целом. Бывший сотрудник министерства финансов Шермамат Абдуллазаде рассказывал, что его фактически придумывало правительство, согласовывая цифры с президентом Исламом Каримовым.
Кто на этом зарабатывал?
Формально операции на черном рынке были преступлением. На валютчиков иногда проводили облавы. Но, как правило, вскоре отпускали. «Такие облавы происходят у нас часто, – рассказывал один из валютчиков. – Задерживают, увозят. Затем наши покровители разговаривают с соответствующими людьми и всех отпускают. И мы продолжаем свою работу».
Показательной стала недавняя история в Ташкенте, когда прокуратура попыталась задержать одного из координаторов валютного рынка, некоего Асила Хакимова. Однако он и его друзья избили силовиков, а затем скрылись. «Когда он понял, что к нему пришли с проверкой, вместе с дружками избил гостей до полусмерти и отобрал деньги, – сообщил один из очевидцев. – Милиционеров вызвали, но они ничего не сделали, постояли и ушли».
Версии о том, кто контролировал теневую систему, в которой, как считаетузбекская служба «Радио Свобода», конвертировались и доходы трудовых мигрантов (в целом их переводы исчисляются миллиардами долларов в год), расходятся. Согласно одной из них, частью доходов распоряжался сам президент Ислам Каримов. В причастности к бизнесу подозревали и главу Центробанка Файзуллу Милладжанова. Среди кураторов черного рынка называли и представителей Службы национальной безопасности. Сайт узбекской оппозиции утверждал, что в домах двух сотрудников спецслужбы, арестованных несколько лет назад на фоне конфликта во властных структурах Узбекистана, нашли более 100 миллионов наличных долларов у каждого.
По словам главного редактора сайта «Фергана», эксперта по Центральной Азии Даниила Кислова, на разнице курсов в Узбекистане играли и государственные банки – «покупали доллары по государственному курсу и отправляли их на базар, имея при этом чистую прибыль в 50–60%». К системе, по его сведениям, имел непосредственное отношение и нынешний вице-премьер Рустам Азимов. Последнего считали одним из возможных преемников Ислама Каримова. После того, как это место занял премьер Шавкат Мирзиеев, Азимов остался на должности вице-премьера и министра финансов (правда, последней он поздней лишился, что расценили как сокращение его влияния).
Источники в узбекской оппозиции утверждали, что во власти он – вместе с главой СНБ Рустамом Иноятовым – входит в группировку, противостоящую новому президенту Шавкату Мирзиееву. Якобы они даже строили планы, как саботировать его курс (в прессу попала информация о том, что СНБ противится реформе валютного рынка, необходимой для восстановления сотрудничества Узбекистана с Европейским банком реконструкции и развития, а также привлечения инвестиций). Если неофициальные сведения верны, сворачивание черного рынка может лишить обоих значительной части доходов.
Михаил Тищенко
Источник: “Republic”
