Президент Хорватии дала эксклюзивное интервью “Ъ”
Президент Хорватии Колинда Грабар-Китарович стала одной из знаковых фигур и едва ли не символов недавнего чемпионата мира по футболу в Москве. Телезрителям особенно запомнились кадры, когда во время церемонии закрытия чемпионата она стояла под дождем рядом с президентом России Владимиром Путиным. По ее словам, она пригласила российского президента в Загреб и приглашение было принято. Об этом и о многом другом президент Хорватии рассказала в интервью корреспонденту “Ъ” Галине Дудиной.
«Я просто не могла не расплакаться»
— Прежде чем перейти к политическим вопросам, хочу спросить: вы не жалеете, что на заключительной церемонии чемпионата у вас не было зонта?
— Вовсе нет! Я как будто даже не заметила, что шел дождь, пока он не закончился. Моя прическа и то, как я выглядела,— все это для меня в тот момент не имело значения, я думала только об игроках, о тех, кто смотрел футбол у нас на родине и по всему миру, о тех, кто нас поддерживал.
— Вы не разочарованы поражением хорватской сборной?
— Конечно, у нас были смешанные чувства. Мне этот чемпионат принес бурю эмоций. Я завидовала мужу, ведь он смог посмотреть нашу игру с Аргентиной, а я нет. Потом, когда мы вышли в play-off, я смотрела все игры, кроме полуфинала, когда мне пришлось поехать на саммит НАТО — но и там казалось, что футбол затмил переговоры. На полях встречи мы все следили за игрой и договорились с президентом Макроном, что уже в воскресенье мы увидимся с ним в Москве.
Когда я прилетела в Москву, больше всего мне хотелось, чтобы Хорватия выиграла чемпионат мира. Хотя я знала, что попасть в финал — это уже было одним из наших величайших достижений. Тем более что этот чемпионат мира в России привлек столько внимания во всем мире…. И я так гордилась нашей командой, нашим тренером, который смог сплотить эту команду из отдельных игроков, думала: вот это и есть ключ к нашему успеху — не просто компетенции каждого игрока, а командная работа. Вот чего я желаю для Хорватии.
— Не только в футболе?
— Не только в футболе, но и по жизни.
Так что мне было вообще не до этого зонта — я была и воодушевлена, и в то же время переживала за наших игроков, за то, как они огорчились, что не выиграли кубок. Особенно когда я увидела Луку Модрича, который шел ко мне со своей наградой лучшего игрока этого чемпионата… По его глазам я поняла, что он бы все отдал, чтобы переиграть все и идти сейчас с другим кубком… И я просто не могла не расплакаться — за него и за команду. Я знала, что мы все равно будет праздновать участие в этой игре: во всем мире говорили, что Франция выиграла кубок, а Хорватия завоевала сердца людей. Но здесь и сейчас мне надо было поддержать наших игроков, которые не осознавали этого успеха. Они знали, что проиграли игру, которую должны были выиграть,— просто нам немного не повезло.
Это был потрясающий вечер — не могу вспомнить, чтобы я когда-нибудь такое переживала, разве что в ночь после победы на президентских выборах. Я была взволнована, но в то же время чувствовала ответственность за тот пост, который занимаю.
И я не хотела скрывать своих чувств от мира, я просто хотела быть собой. Конечно, я пришла туда как президент, я вела переговоры с вашим президентом, но прежде всего я чувствовала себя гражданкой Хорватии, гордилась этим, была счастлива за нашу команду и за то, какой они показали Хорватию миру.
И пока я не забыла, хочу еще сказать о хорватских футбольных фанатах. Не знаю, видели ли вы огромный транспарант «Спасибо, Россия!» (его хорватские болельщики развернули на Триумфальной площади в центре Москвы.— “Ъ”). Я должна признаться вам, что во время игры в Сочи и после нее я опасалась, какая будет реакция в России. Ведь из двух команд одна должна была вылететь, другая — пройти дальше. Проигрывать не всегда приятно, особенно если ты принимаешь чемпионат у себя. И для меня, как для президента и страстной болельщицы всех хорватских спортсменов, было важно создать на стадионе дружественную атмосферу, показать, насколько мы ценим россиян и то, как вы организовали — думаю, наилучшим образом — этот чемпионат, обеспечив гостям свободу, комфорт и безопасность.
— Многие россияне были рады принимать у себя чемпионат.
— Да, поэтому я записала для них видео, мне хотелось обратиться к российским болельщикам. Вы знаете, я всегда летаю обычными рейсами, и в тот раз я тоже летела с болельщиками чартерным рейсом. Утром накануне вылета я предложила им снять это видеообращение. Надеюсь, было понятно, что я говорю!
— Все было понятно! Кстати, насколько хорошо вы знаете русский язык?
— Я репетировала слова видео с вечера с носителем русского языка. Я понимаю русский, если вы будете говорить медленно, но я никогда не изучала его.
«Я вовсе не критикую Россию»
— У вас была возможность пообщаться с президентом Путиным и в неформальной, и в формальной обстановке. Вы нашли с ним общий язык?
— Думаю, да. Конечно, Хорватия — член ЕС и НАТО, и мы придерживаемся тех же ценностей, принципов и общей политики по ряду направлений. Так что мы поддерживаем двуединый подход к России. С одной стороны, мы настаиваем на соблюдении международного права и выступаем за реализацию минских договоренностей по Украине. С другой стороны, вторая часть этого подхода — это сохранение диалога с Россией. Он неизбежен, Россия — это великая держава, и в самых горячих точках мира, например в Сирии, без России не обойтись.
Для меня, как для президента Хорватии, важна еще и та роль, которую Россия играет в Юго-Восточной Европе. Россия выступила гарантом Дейтонских соглашений и взяла на себя ответственность за мир и стабильность в Боснии и Герцеговине. И для нас важно, что Россия продолжает поддерживать территориальную целостность Боснии и Герцеговины, и мы совместно продолжаем работать над стабилизацией в этой стране, у которой почти тысяча километров общей границы с Хорватией. Хорваты — один из трех государствообразующих народов Боснии и Герцеговины, и, если они отделятся, страна распадется, и это может обернуться дестабилизацией всего региона.
Наконец, Россия играет важную роль и для экономики в нашей части Европы.
— Вы полагаете, что вопросов по двусторонней повестке достаточно, чтобы пригласить в Хорватию Владимира Путина?
— Очень на это надеюсь! Я пригласила его приехать, когда была в прошлом году в Сочи, и повторила приглашение в Москве. Это был бы первый государственный визит российского президента в Загреб, и думаю, сейчас самое время для него. Мы очень ждем Владимира Путина, и отношение хорватов к России можно было увидеть во время чемпионата.
Помните тот огромный баннер «Спасибо, Россия!»? Думаю, что наши переговоры могли бы пойти на пользу не только России и Хорватии, но и всему региону Юго-Восточной Европы.
— А когда такой визит мог бы состояться?
— Это зависит от расписаний нас обоих, но как я сказала президенту Путину — как только ему будет это удобно.
«Наша экономика слишком зависит от туризма»
— В сентябре 2017 года Хорватия после почти семилетнего перерыва вернулась к долгосрочному контракту с «Газпромом». Почему?
— Мы производим около 50% природного газа. Но практически весь остальной объем нашего импорта идет из России — других газопроводов у нас нет.
— А президент Болгарии Румен Радев в интервью “Ъ” заявил, что хотел бы, чтобы через территорию Болгарии прошел прямой газопровод из России. Вы бы таким проектом заинтересовались?
— Для меня пока это только абстрактные рассуждения. Мы до того уже обсуждали столько проектов, которые не были реализованы, что я сначала хотела бы посмотреть на конкретные планы, а потом уже высказывать свое мнение.
Конечно, для Хорватии иметь независимые и диверсифицированные источники поставок газа было бы важно. Мы не можем зависеть то от одного, то от другого кризиса и вдруг остаться без газа для наших домохозяйств и нашей промышленности, как это было зимой 2008–2009-го. Но нам нужна диверсификация маршрутов поставок, чтобы предупредить сбои, которые оборачиваются скачком цен или заморозкой работы предприятий.
— То есть на повышение поставок газа от «Газпрома» рассчитывать не стоит?
— Нет, это зависит от наших потребностей и уровня потребления. И от решений правительства, а также соответствующих компаний и ведомств.
Могу сказать, что именно по этой причине Хорватия рассчитывает построить терминал по приему СПГ на острове Крк — потому что мы надеемся диверсифицировать маршруты поставок. Но мы не накладываем никаких ограничений по тому, кто именно сможет поставлять газ в этот терминал.
— После вашей встречи с Владимиром Путиным в Сочи в конце 2017 года он рассказал, что Хорватия заинтересована в газификации ряда регионов страны, что должно способствовать улучшению там экологической обстановки. По его словам, Россия была готова поставить и при необходимости провести туда газ. Как бы вы это прокомментировали?
— Мы обсуждали этот вопрос и с президентом Путиным, и с премьер-министром Медведевым. Я продолжу переговоры с нашими министрами — энергетики и экологии, а до того уже переговорила с нашим премьер-министром. Но решение принимает правительство, тем более что этот вопрос связан с экологической проблематикой. Сейчас, когда цены на газ и электричество почти сравнялись, то, какое решение будет принято, зависит от энергетической стратегии правительства.
Кроме того, согласно европейскому законодательству, определенный процент электроэнергии мы должны будем получать из альтернативных источников энергии, при помощи солнца и ветра. Тут мнения расходятся, многие не хотят видеть на хорватском побережье ветряные мельницы, которые по-своему — визуально — портят окружающую среду. Но вдали от главных дорог, в прибрежных местах, где очень ветрено, их все же придется строить.
— Хотела бы вспомнить историю с Agrokor, крупнейшей хорватской частной компанией. В начале июля в результате сделки по урегулированию ее долгов совладельцами почти половины акций концерна стали Сбербанк и ВТБ. Как вы можете это прокомментировать?
— Что касается ситуации с концерном Agrokor, усилия правительства помогли ее благополучно разрешить — иначе был риск «эффекта домино», причем не только в Хорватии, но и в соседних странах. И надеюсь, что Сбербанк, ВТБ и другие участники этой сделки смогут не только вернуть вложения, но и сделать эту компанию одной из лучших в Европе, способствовать развитию хорватской экономики и получить выгоду от сделки. А я сделаю все возможное, чтобы им в этом помочь: моя цель — привлечь в Хорватию инвесторов.
Говоря об инвестиционном климате: я была одним из главных сторонников реформ, которые позволили бы привлекать больше инвестиций. Для этого нам нужно, во-первых, стать более предсказуемыми, потому что инвесторы рассчитывают на долгосрочную перспективу.
— Вы о политической или экономической предсказуемости?
— Прежде всего политической. Я не говорю, что у нас что-то произойдет до следующих очередных выборов, но вы видите, что правительства в Европе, бывает, распадаются, а нам нужно, чтобы страна сохраняла такую политику, которая вызывала бы у иностранных инвесторов доверие.
Во-вторых, я выступаю за снижение налогов на труд: тогда труд станет дешевле для инвестора и в то же время работодатели смогут поднимать зарплаты сотрудникам. Налоговую систему мы уже начали реформировать.
И в-третьих, нам необходима административная реформа и отмена лишних законов и подзаконных актов. Необходимо сделать чиновников подотчетными, причем как начальству, так и тем, кому они оказывают услуги — гражданам и иностранным инвесторам. Их будущую карьеру в администрации должен определять их KPI, определенный с учетом отзывов.
Наконец, нам нужно решить проблему переориентации нашей рабочей силы. Несмотря на уровень безработицы в 11%, у нас есть сектора, где нам не хватает рук. Особенно в высокий сезон у нас проблемы с официантами, поварами, горничными — с теми, кто работает на сезонных работах.
Но наша экономика слишком зависит от туризма, а это капризная, непостоянная отрасль, которая, в свою очередь, зависит от погоды, ситуации с безопасностью и даже рекомендаций популярных туристических агрегаторов, которые предлагают «десять лучших направлений для летнего отдыха».
Вместо этого мы должны перейти к производству товаров и услуг с высокой добавленной стоимостью, инвестировать в развитие секторов IT и коммуникаций, исследования и инновации.
— Говоря о Хорватии, не могу вас не спросить: Еврокомиссия буквально только что предложила выплачивать по €6 тыс. за одного мигранта, размещенного в так называемых контрольных центрах, где будут принимать и рассматривать заявки мигрантов перед дальнейшим распределением по странам ЕС. Вы не хотите открыть у себя такой центр?
— Мы еще не обсуждали это с правительством или на уровне правительства. Но, без сомнения, Хорватия не хочет превратиться в зал ожидания для всех и каждого. Наш опыт показывает, что большинство мигрантов устремляются в другие страны. У нас 11% безработных, остро стоит проблема безработицы среди молодежи. А если вы хотите интегрировать людей в общество, им нужно дать работу, профессию — иначе они окажутся еще более изолированными от общества, чем там, откуда они пришли. При таком раскладе есть риск , что люди в местных сообществах скажут: «Хорошо, мы платим налоги, а эти люди здесь просто живут?» Настоящая интеграция предполагает, что люди уважают правила общества, куда они попали: верховенство закона, права женщин, детей и так далее — все те права, которые попираются во многих странах происхождения мигрантов. Так что это очень сложный процесс, к которому надо подходить крайне осторожно, если мы не хотим своими руками создавать в нашем обществе гетто, которые окажутся вне закона и которые мы будем не в силах интегрировать.
«Я поддерживаю расширение НАТО»
— Вы как-то сказали, что Хорватия могла бы стать мостом между Россией и Западом. Тем не менее в марте 2018 года вы присоединились к европейскому демаршу по поводу событий в Солсбери и выслали одного российского дипломата. У вас было достаточно информации, чтобы принять такое решение, или вы так поступили в знак солидарности с вашими европейскими партнерами?
— В знак солидарности с Великобританией мы объявили одного из дипломатов низшего ранга персоной нон грата, Россия ответила тем же. Это было ожидаемо, и не могу сказать, что это драматически повлияло на наши отношения. Но теперь я, как и другие, также ожидаю результатов расследования событий в Солсбери.
Хорватия — член Евросоюза и НАТО, а значит, от нас ждут солидарности, ждут, что мы будем вести себя как член одного клуба, одной семьи. В то же время это не исключает наших отношений с Россией и того, что у нас есть общие интересы.
— А ваши партнеры по Евросоюзу вам никогда не давали понять, что с Москвой стоит быть осторожнее?
— Нет, мне лично такого никогда не говорили. Иногда можно прочитать критические замечания в СМИ, но я думаю, что отношения с Россией есть у всех членов ЕС — у кого-то больше, у кого-то меньше. И хотя у нас в ЕС есть совместная внешняя и оборонная политика, в основном внешняя политика остается прерогативой национальных государств, защищающих национальные интересы.
Не могу сказать, что и с российскими партнерами я во всем соглашаюсь. Но по крайней мы ведем искреннюю, открытую дискуссию по тем вопросам, в которых нет согласия. И пытаемся там, где можно, найти общий язык.
— Возможно, свою роль играет и тот факт, что ваши полномочия как президента Хорватии во внешней политике небезграничны?
— Да, они ограниченны, и, согласно конституции, я делю их с правительством. Но я думаю, что в любом случае правильно обсуждать такие вопросы внутри страны, с парламентом и правительством и определять, чего мы хотим, в том числе во внешней политике.
Многие подчеркивают, что с премьер-министром мы придерживаемся различных политических линий, но я бы сказала, что это разница в темпераментах и, возможно, в бэкграунде — и это определяет и мировоззрение, и отношение к другим странам.
— Вы несколько раз упомянули членство в НАТО, а как вы относитесь к перспективе его дальнейшего расширения?
— Я поддерживаю расширение НАТО.
— В вашем регионе в том числе?
— Да. Конечно, каждая страна должна сама за себя решать, и мы не будем никому из соседей говорить: «Вы должны вступить в НАТО». И я уважаю волю тех, кто от этого отказался. Но для тех стран, кто хочет вступить в НАТО, мы сделаем все возможное для политической поддержки и чтобы помочь им выполнить критерии, необходимые для вступления.
В связи с этим я хочу передать россиянам: расширение НАТО никоим образом не направлено против России, мы не воспринимаем Россию как противника.
Для меня евроатлантическая интеграция всех стран Юго-Восточной Европы (или Западных Балкан, как говорят некоторые) — это необходимое условие для мира, стабильности и процветания в нашем регионе. У нас появляется площадка, где мы можем сидеть за одним столом и говорить друг с другом до того, как проблемы перерастут во взаимную агрессию.
— И последний вопрос. В России вы теперь очень популярны, только в поисковой сети «Яндекс» в середине июля было более 1 млн запросов про вас. По подсчетам хорватского аналитического центра Mediatoolkit, в материалах СМИ о финальной игре ваша фамилия упоминалась на 25% чаще, чем любого из игроков на поле. Вы полагаете, ваша личная популярность может служить инструментом для хорватской «мягкой силы»?
— Прежде всего все это мне очень лестно, я и подумать не могла о таком повороте, когда собиралась на игры в Россию. И никогда не могла бы представить себе такие цифры, так что хочу передать привет и спасибо всем в России. Спасибо за вашу поддержку!
Конечно, я должна не то чтобы использовать эту популярность, но продвигать тем самым Хорватию. Мы молодая демократия, которая хочет с оптимизмом смотреть в будущее, улыбаться гостям, не бояться физического контакта. Вы видели, как я обнимала людей: я думаю, что в контактах между людьми это очень важно — демонстрировать, что между нами нет барьеров, нет границ, которые бы определялись тем, откуда мы приехали.
Я сама родом из бедного района Хорватии. Трудно поверить, что президент может быть из такой неблагоприятной среды, где привыкли много и тяжело работать. Но я очень горжусь этим регионом, я очень горжусь тем, откуда я, и бесконечно горжусь своими родителями, которые едва смогли окончить начальную школу, потому что вынуждены были работать. Но в своей жизни они сделали все возможное, как с финансовой точки зрения, так и с психологической, чтобы я могла преуспеть, чтобы у меня был шанс.
Я бы хотела, чтобы вот это все стало популярным: человеческое прикосновение, эмоции, поддержка сообщества.
Я бы хотела поддержать в Хорватии амбиции молодых девочек и девушек, молодежи вообще. Надеюсь, они поверят, что смогут найти себя, свое будущее в европейской Хорватии. Что в этом мире, измученном проблемами и войнами, мы можем говорить друг с другом и бороться с экстремизмом. Но для этого нам нужно образование, взаимопонимание и, главное, взаимоуважение: ведь даже если ты с кем-то не согласен, нужно пытаться найти точки взаимопонимания, которые приблизят нас — и Россию, и Хорватию — к лучшему будущему.
Колинда Грабар-Китарович
Личное дело
Родилась 29 апреля 1968 года в Риеке (СФРЮ, ныне — Хорватия). Окончила философский факультет Загребского университета (1993), Дипломатическую академию в Вене (1994), факультет политических наук Загребского университета (2000).
В 1992 году работала советником департамента международного сотрудничества Министерства науки и технологии Хорватии. В 1993 году перешла в МИД Хорватии, в 1995 году возглавила департамент Северной Америки. В 1997–2000 годах занимала пост советника, советника-посланника и заместителя посла в Канаде, в 2001–2003 годах — советника главы МИД Хорватии. В ноябре 2003 года избрана депутатом парламента. В том же году была назначена министром европейской интеграции, в 2005–2008 годах — министром иностранных дел и европейской интеграции Хорватии. В 2008–2011 года — посол в США. В 2011–2014 годах — заместитель генсека НАТО по вопросам публичной дипломатии. 11 января 2015 года избрана президентом Хорватии.
Галина Дудина
По материалам: “Коммерсантъ”
