К концу 70-х руководство СССР, особенно военное, хорошо понимало — ставка в будущей войне с Соединёнными Штатами на один конкретный род войск может не сработать. Исходя из стратегических возможностей США в космосе и учитывая внимание каждого президента Америки к военным спутникам, в СССР начали разрабатывать комплекс мер по их прямому уничтожению в случае начала полномасштабной войны. Большого оптимизма по поводу гражданской направленности американских многоразовых кораблей, информация о создании которых в органы внешней разведки попала практически сразу, в СССР не испытывали. После анализа первых чертежей корабля, который позднее назовут Space Shuttle, стало ясно, что американцы создают далеко не гражданский аппарат.
Это вполне укладывалось в американскую военную доктрину и планы развёртывания передовых вооружений в космосе, поскольку ранее советские разведчики сообщали, под патронажем военных стартовал конкурс на разработку орбитального ракетоплана, способного нести на себе в том числе и ядерное оружие. Проекту было присвоено кодовое название Х-20 Dyna-Soar, и за его разработкой в СССР пристально следили. За орбитальный ракетоплан, способный вести маневренный космический бой, американцы так и не взялись, однако от идеи создания орбитального корабля, способного делать на орбите практически всё что угодно, отказываться не стали.[/vc_wp_text][/vc_column][vc_column width=”1/4″][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column width=”1/6″][/vc_column][vc_column width=”2/3″][vc_single_image image=”145054″ img_size=”full” alignment=”center” style=”vc_box_shadow_3d”][vc_column_text]
Фото © РИА Новости/Александр Моклецов
[/vc_column_text][/vc_column][vc_column width=”1/6″][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column width=”1/4″][/vc_column][vc_column width=”1/2″][vc_wp_text]Открытая угрозаНа этот раз американцы не стали скрывать сам факт работ над уникальным проектом — после того как утечка информации была подтверждена, в марте 1972 года ведущие американские газеты стали публиковать материалы, посвящённые самой крупной космической программе после “Аполлона”. Однако почти сразу стало ясно, что создание уникальных орбитальных кораблей продиктовано не экономическими потребностями страны — при стоимости пуска в $300−320 млн (в долларах середины 70-х годов) полёты таких кораблей могли объясняться исключительно военными задачами. Почти мгновенно подоспело исследование одного из столичных НИИ, которое проводилось по требованию министра обороны СССР Дмитрия Устинова. В нём советские академики утверждали, что внутренние отсеки американского корабля могут трансформироваться и в них можно загрузить любое оружие массового поражения, применить которое с околоземной орбиты не составит никакого труда.
Министра обороны Дмитрия Устинова в истинных целях американской программы долго убеждать не пришлось — через три года после первого полёта американского корабля стало ясно, что Space Shuttle может переоснащаться и для других миссий. Сразу после того, как в ЦРУ и NASA стало известно о происшествии на борту орбитальной станции “Салют-7”, в головах американцев созрел уникальный план — разобрать советскую орбитальную станцию со сверхсекретным модулем по кусочкам прямо на орбите. Осуществить задуманное в 1984 году американцам не удалось только по чистой случайности — экипаж, состоящий из советских космонавтов Джанибекова и Савиных, успел долететь до станции и реанимировать “потерявший сознание” орбитальный комплекс.
Справедливости ради стоит отметить, что о способности американского Space Shuttle сбрасывать ядерный заряд прямо на Москву или Ленинград долгое время существовало больше домыслов и мифов, чем реальных доказательств. Однако свидетельства высших руководителей ракетно-космической отрасли СССР доказывают, что такой маневр не только был возможен, но и представлял собой лишь серию изменяемых по мощности импульсов и ничего более. Задолго до первого полёта Space Shuttle в 1981 году группа советских учёных из Института проблем механики под руководством академика Келдыша направила в ЦК КПСС доклад, согласно которому после выхода на одновитковую схему полёта атмосферный “нырок”, а точнее — снижение и торможение орбитального корабля до высоты в 80−85 километров, не только позволяли “зайти” в тыл системе ПВО, но и обеспечивали возможность применения ядерного оружия, оперативно среагировать на которое было уже нельзя. Отдельные источники, близкие к аэрокосмической отрасли, утверждают, что “нырок” американского корабля состоялся в конце концов в 1985 году. Другие отмечают, что такого никогда не было, а информация о маневре была “вброшена” американцами в советскую научную среду намеренно.[/vc_wp_text][/vc_column][vc_column width=”1/4″][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column width=”1/6″][/vc_column][vc_column width=”2/3″][vc_single_image image=”145055″ img_size=”full” alignment=”center” style=”vc_box_shadow_3d”][vc_column_text]
Фото © AP Photo/Chris O’Meara
[/vc_column_text][/vc_column][vc_column width=”1/6″][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column width=”1/4″][/vc_column][vc_column width=”1/2″][vc_wp_text]Ответный ударТехническое задание на “советский шаттл” родилось за пять лет до первого полёта американского корабля. В 1976 году министр обороны СССР подписал приказ на создание орбитального корабля, способного оказывать “комплексное противодействие” противнику в космическом пространстве. В работе над проектом задействовали лучших советских учёных, способных не только придумывать уникальные системы, но и руководить собственными коллективами в режиме жёсткой гонки вооружений. За создание сверхтяжёлой ракеты отвечал легендарный Валентин Глушко. Главным конструктором советского корабля, получившего поэтичное название “Буран”, назначили Юрия Семёнова — человека, всю жизнь занятого разработкой орбитальных станций. Ответственным за авиационные системы и способность советского орбитального корабля летать и воевать назначили Глеба Лозино-Лозинского, для которого специально создали уникальное научно-производственное объединение “Молния”.
В основу аэродинамической схемы корабля “Буран” легло более раннее решение, к которому ни один из троих великих учёных отношения не имел — ещё в 1968 году легендарный советский авиаконструктор Владимир Мясищев совместно с ЦАГИ разработал и утвердил аэродинамику орбитального корабля и проработал все бортовые системы. При внешней схожести “Бурана” и американского Space Shuttle советский многоразовый челнок создавался с так называемым технологическим опережением — был крупнее, мощнее и вместительнее. Программа создания ракетно-космической системы вообще была направлена на ускоренную подготовку к выходу на орбиту и длительному пребыванию в космосе. Системы жизнеобеспечения позволяли экипажу “Бурана” находиться на орбите вдвое дольше американского “Шаттла”: 30 суток против 15. Кроме того, “забирать с орбиты” советский орбитальный корабль мог больше груза — 30 тонн против 24 у американского корабля. Не менее важной была сокращённая подготовка к старту — заправка и обслуживание перед пуском на Байконуре занимала всего 15 суток, в то время как “Шаттл” готовили к полёту 30 суток.[/vc_wp_text][/vc_column][vc_column width=”1/4″][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column width=”1/6″][/vc_column][vc_column width=”2/3″][vc_single_image image=”145056″ img_size=”full” alignment=”center” style=”vc_box_shadow_3d”][vc_column_text]
Фото © РИА Новости/Александр Моклецов
Несмотря на то что “Буран” и сверхтяжёлую ракету-носитель “Энергия” окончательно достроили и испытали значительно позже, чем планировалось (“шаттлы” к концу 80-х уже активно летали), советские военные, в чьих интересах и создавалась уникальная техника, получили в своё распоряжение практически абсолютное оружие для войны в космосе. 15 ноября 1988 года в 6 часов утра стальная громадина, грохоча и сотрясая землю мощными маршевыми двигателями, оторвалась от стартового стола на космодроме Байконур. После отделения корабля от ракеты и выхода на расчётную орбиту стало очевидно, что советской промышленности удалось создать технологию, с помощью которой можно обеспечить безопасность огромной страны и миллионов её жителей. К полёту на “Буране” готовили специальный лётный отряд — подробную историю о сложностях подготовки боевых лётчиков-космонавтов можно прочитать в нашем материале “Волчья стая”: как смерть охотилась на экипаж “Бурана”, однако первый полёт военные решили провести в полностью автоматическом режиме. Для наибольшей точности работы машину снабдили аналогом современных нейросетей — высокопроизводительной ЭВМ, обучением которой для работы в штатных и аварийных режимах занимались лучшие лётчики-испытатели.
Продолжительность полёта составила 205 минут — корабль без экипажа совершил два витка вокруг Земли, после чего произвёл посадку на специально оборудованном аэродроме “Юбилейный” на Байконуре. В режиме посадки также проявилось превосходство над американским кораблём, который на конечном участке “сажать” приходилось вручную. Любопытный факт, связанный с посадкой, не раз отмечался причастными к работе над проектом учёными. Во время захода на посадку автоматика считала показания с датчиков и решила, что ветер в зоне приземления не позволит совершить безопасное приземление. За считанные секунды огромный орбитальный челнок с “обугленным” от торможения об атмосферу брюхом начал набирать скорость и высоту. Контролировавшие пуск военные уже было потянулись к аппаратам связи с войсками ПВО, чтобы отдать приказ об уничтожении корабля, как вдруг огромная машина “вынырнула” из облаков и начала резкое снижение.[/vc_wp_text][/vc_column][vc_column width=”1/4″][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column width=”1/6″][/vc_column][vc_column width=”2/3″][vc_single_image image=”145059″ img_size=”full” alignment=”center” style=”vc_box_shadow_3d”][vc_column_text]
Фото © РИА Новости/Александр Моклецов
Сергей Андреев
По материалам: “Лайф”[/vc_wp_text][/vc_column][vc_column width=”1/4″][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_zigzag color=”pink” el_border_width=”15″][/vc_column][/vc_row]
