Альберт Епремян был расстроен тем, что не смог устроиться в Испании
“МК” удалось связаться с родственниками погибшего под шасси «Боинга» в «Шереметьево» Альберта Епремяна. Оказалось, что его отец живёт давно живёт в Москве, а его сын летел от родственников из Барселоны в родной Ереван. Мы созвонились с родителем погибшего, когда он ехал в аэропорт.
– Извините, что беспокоим, где вы сейчас?
– Я за рулём, еду в Шереметьево, со мной моя жена Ольга и сын (23-летний Гурген). Телефон будет на громкой связи, и я не буду отвлекаться.
– Кто вам сообщил о трагедии?
– Никто, мы увидели по телевизору эту печальную новость, а потом нашли в интернете сообщение о смерти Альберта и его фото. После этого мы сразу же поехали на место трагедии.
– Когда вы последний раз разговаривали с сыном?
– Незадолго до вылета. Мы созвонились через мессенджер, и Альберт сказал, что билеты на самолёт у него на руках.
– Ничего странного не заметили? Ваш сын не был выпившим или может просто в плохом настроении?
– Да что вы, он вообще не пьёт, не курит, ничего не употребляет. Ни с кем не конфликтовал он, а настроение было конечно не на высоте, но и нельзя сказать, что было плохое.
– А из-за чего не на высоте?
– Ну, у него не получилось устроиться в Испании, и он возвращался ни с чем на родину.
– Расскажите подробнее и по порядку о жизни сына.
– Он закончил школу, пошёл в армию в Армении. Отслужил «срочку» в пехоте. Дальше учиться не пошёл, попробовал пожить в Ереване. Там у него бабушка — моя мать и моя первая жена — его мать. Через некоторое время он решил поехать ко мне, попытать счастье в России.
– А вы давно в Москве?
– Да, уже 22 года в браке с Ольгой. Живём с ней и её мамой в их квартире в Орехово-Борисово. Я работаю кладовщиком, начинал с грузчика.
– Что делал в столице Альберт?
– Пытался найти работу. Но без образования и гражданства здесь сложно устроиться и Альберт вернулся в Армению.
– А когда он решил поехать в Испанию?
– Год назад. Там у него бабушка и дедушка по линии матери. Поехал к ним в Барселону. Всё это время перебивался, как мог, в основном — это была черновая работа.
– Он делился с вами планами?
– Да, он очень хотел устроиться там, найти достойную работу и невесту, создать семью. Но к сожалению не вышло…
– Известно, что при нём был военный билет и свидетельство на возвращение в Армению. Вам что-то известно об этом?
– Да, он некоторое время назад звонил и говорил, что потерял документы, среди которых был его паспорт. Там он обратился в посольство Армении, и ему выдали эту бумагу.
– Альберт летел с пересадкой в Москве. Вы не планировали встретиться здесь?
– Мы знали, но он сам сказал, что на это не будет времени. Да и нам ехать не ближний свет, мы и так хорошо общались по телефону.
Для отца Альберта было шоком то, что его сына подозревают в дебоше. Он согласился, что сын себя в обиду не даст, но драчуном никогда не был. Григорий предположил, что сын мог лететь в расстроенных чувствах из-за неудач в Испании, но вряд ли бы напился до неадекватного состояния.
Мнения экспертов
Пилот с 45-летним стажем, летавший в ряде ведущих авиакомпаний, командир экипажа Владимир Сальников:
— Когда экипаж взлетает, хоть днем, хоть ночью, всегда включаются фары самолета. Они светят многократно сильнее, чем, к примеру, на автомобиле. И потому у полосы мы видим почти все: и кошку, и собаку, и зайца, и даже маленькую птичку, сидящую на обочине. Так что, думаю, летчики могли увидеть и человека, если тот, конечно, не прятался специально. Допустим, мог как-то присесть, прилечь, а потом в какой-то момент кинуться под самолет. Если скорость самолета была уже за сотню километров в час, то тут уже ничего не сделаешь. Экипаж не мог предотвратить это столкновение.
Исполнительный директор Международной ассоциации аэропортов Сергей Никотин:
— Это событие — из ряда вон. Как человек, не выйдя из «чистой зоны» (зона ожидания уже после границы, таможни, где пассажиры ожидают вылета. — «МК»), мог оказаться на летном поле, где в принципе оказаться не мог? Таких прецедентов не было никогда. Это я говорю и как пассажир, который проходит «чистую зону», и как человек, бывающий в аэропорту по служебным делам.
Генеральный директор Ассоциации гражданской авиации Виктор Горбачев:
— Мы думаем, что он подошел к ближайшему воздушному судну, которое обслуживалось. Это был самолет, который должен был лететь в Афины. Там крутилось человек 25–30 — и техники, и механики, и «багажники»… Там же, кстати, находились и представители авиакомпании. И, как мы думаем, он забрался в гондолу шасси воздушного судна, откуда выходят и куда убираются колеса. Как-то иначе оказаться на ВПП он просто не мог. До нее километра 2–3, и человек — не кролик: проскакал, и его не заметили. Там сотни глаз, которые следят за этим участком аэродрома. Все рулежные дорожки и сама ВПП оборудованы электронной системой, предотвращающей несанкционированное появление там какого-либо объекта. Он сразу должен быть обнаружен. Эта информация тут же сообщается на вышку диспетчеру. Так что мы исключаем, что нарушитель мог просто добежать до ВПП.
Получается, он спрятался в гондолу, думая, видимо, таким способом куда-то улететь. Однако при начале движения самолета на взлет он не удержался и выпал — таким образом и угодил под колесо самолета. Когда авиалайнер был уже на взлете — диспетчер разрешил ему набор высоты, командир корабля сообщил, что был какой-то непонятный удар о шасси, который ни на что не повлиял. То есть самолет убрал шасси и полетел дальше, а диспетчер сообщил работникам аэропорта, что на ВПП что-то есть. Те, когда подъехали, увидели останки человека…
Эта, безусловно, трагическая история вызывает несколько вопросов.
Почему стражи порядка не составили протокол об административном правонарушении и не задержали злоумышленника? Ведь это простое и законное действие помогло бы избежать трагедии.
Как можно было отпускать на рейс человека, который буквально пару часов назад бил пассажиров? Что могло ему помешать делать это на другом самолете, да и вообще где угодно?
Как посторонний мог 20 минут незамеченным шататься по взлетному полю?
Следственный комитет уже возбудил дело по факту нарушения требований транспортной безопасности при организации полетов, повлекшего смерть, так что эти вопросы есть и у юристов. А ответить на них придется явно кому-то из сотрудников «Шереметьево» — как гражданских, так и полицейских.
Виктория Чумакова, Ольга Божьева, Максим Кисляков
По материалам: “Московский комсомолец”
