Страховой случай

Магия названия

«Росгосстрах» называли Сбербанком страхового рынка из-за обширной сети, насчитывающей 2500 отделений по всей России. Имела значение и магия бренда — названия других страховых компаний не были так узнаваемы, вспоминает бывший заместитель председателя ЦБ Олег Вьюгин. Впрочем, в начале 2000-х «Росгосстрах» был небольшой страховой компанией со сборами 4,3 млрд рублей (у лидера рынка — «Промышленно-страховой компании» — было 43 млрд рублей). О ее приватизации 30-летний вице-президент «Славнефти» Данил Хачатуров узнал из объявления в бюллетене Росимущества. Он ничего не понимал в страховании, но неплохо разбирался в недвижимости, вспоминает источник Forbes, знакомый с обстоятельствами сделки. Недвижимость «Росгосстраха» сын строителя Хачатуров, окончивший Московский инженерно-строительный институт, оценивал значительно дороже самой компании. Но в портфеле «Росгосстраха» было от силы 15 привлекательных объектов, в остальном это были ничем не примечательные помещения в провинции, вспоминает Роман Борисович, работавший в 2007–2012 годах финансовым советником менеджмента компании. У Хачатурова была как минимум еще одна причина интересоваться «Росгосстрахом». В 2001 году в правительстве уже активно обсуждали введение обязательного страхования автогражданской ответственности (ОСАГО) — открывался новый огромный рынок. Хачатуров это прекрасно понимал и, участвуя в приватизации «Росгосстраха», рассчитывал на ОСАГО, говорит еще один из знакомых бизнесмена.

Первые и весьма скромные деньги Хачатуров заработал на уличной торговле, но, поняв, что ларьки не слишком прибыльны, ушел заниматься ценными бумагами в Морской акционерный банк, рассказывает его знакомый. Играл на фондовом рынке с 1994 года. В 23 года заработал первый миллион, а в 25 накопил многомиллионные долги, рассказывал Хачатуров в интервью армянской газете «Еркрамас».

Приватизировать «Росгосстрах» скромному вице-президенту «Славнефти» помог инвестиционный банкир из высшей лиги Рубен Варданян. Его компания «Тройка Диалог» собрала консорциум инвесторов и несколькими лотами в 2001–2003 годах скупила 75% «Росгосстраха» за $64 млн. В 2002 году Хачатуров вошел в совет директоров «Росгосстраха», а конечным бенефициаром он признал себя лишь в 2005-м.

Хачатуров считал «Росгосстрах» своим детищем, с воодушевлением погрузился в дела компании и страховой бизнес, работал в режиме 24/7, особенно в первые годы, вспоминает один из его сотрудников. Компания досталась ему в состоянии разрозненных региональных филиалов, которые предстояло собрать в единую структуру. Хачатуров постоянно проводил мозговые штурмы, которые могли затянуться далеко за полночь, топ-менеджеры нередко выезжали вместе за город обсудить стратегию и тактику. Он был душой управленческой команды — например, мог пригласить десятка три подчиненных в Ташкент скромно отметить свой день рождения. «Было очень тяжело, но первый этап жизни «Росгосстраха» — возможно, один из интереснейших периодов в моей карьере», — признается собеседник Forbes.

Расчет на ОСАГО оправдался: Госдума приняла закон в конце 2003 года, и уже через девять месяцев «Росгосстрах» собрал почти 50% общероссийских премий по этому виду страхования. За 2004 год компания собрала 17 млрд рублей по ОСАГО, а в 2006-м заняла первое место по сборам всех видов страхования, из собранных ею 47,6 млрд рублей на ОСАГО пришлось 18 млрд. Словом, дела шли в гору.

Первый ощутимый удар финансовая империя «Росгосстраха» получила в 2008 году из-за недвижимости. После приватизации многочисленные помещения страховой компании оформили на фирму «РГС Недвижимость». Еще одна структура, «Легион Девелопмент», занялась строительством бизнес-центров. Деньги на девелоперский бизнес, по данным бывшего менеджера «Росгосстраха», направлялись из прибыли и резервов компании через приобретенный для этого Русь-банк (позже РГС Банк): страховым компаниям разрешено держать довольно большую сумму резервов на банковских депозитах, а банк направлял их на стройку.

У «Легион Девелопмента» было три крупных проекта в Москве, рассказывает Борисович, который помогал Хачатурову привлекать внешнее финансирование. Бизнес-центр из трех зданий на Ордынке Хачатуров купил уже построенным, но без отделки и внутренних работ. Помещения довели до ума и сдали в аренду. Еще два объекта — бизнес-центр в Замоскворечье и здание в виде корабля на Киевской — были построены с нуля. Кроме того, примерно 30 проектов в разной стадии реализации было в регионах. Хачатуров хотел строить модные по тем временам мультицентры, предназначенные для гостиниц, жилья, торговли и офисов, вспоминает Борисович. Такие здания радовали глаз губернаторов и мэров, но их невозможно было продать, поскольку брокеров интересует конкретное назначение объекта.

Хачатуров вложил в недвижимость около $300 млн, оценивает Борисович. К кризису 2008 года, который разорил многих девелоперов, ему удалось довести до конца менее 10 провинциальных проектов. Убыток Хачатурова, по подсчетам другого собеседника — бывшего менеджера «Росгосстраха», составлял сотни миллионов долларов. Он формировался из-за остановки строительства, долгов, передачи залогов кредиторам и т. п. В дополнение к этому «Росгосстрах» получил убыток около $70 млн из-за переоценки своих портфельных инвестиций на фондовом рынке.

Эти два фактора образовали снежный ком, проблем становилось все больше. Некоторое время их удавалось маскировать за счет роста страхового рынка, считает бывший менеджер «Росгосстраха».

Положение могла бы спасти реализация какого-нибудь актива, но переговоры о продаже Русь-банка в последний момент сорвались. «Это подтолкнуло нас задуматься о продаже самого «Росгосстраха», — вспоминает Борисович.

Предложений от реальных претендентов не было. Значительно позже, в 2011 году, Борисович вел переговоры с консорциумом инвесторов во главе с британским фондом Apax Partners, который якобы готов был заплатить $800 млн за треть «Росгосстраха». «Эта сделка была бы той соломинкой, которая спасла бы Хачатурова, — уверен Борисович, — но он пошел иным путем».

Тлеющий фитиль

ОСАГО — это бомба с тлеющим фитилем, нужно повышать тарифы, неоднократно заявлял Хачатуров. Он не ошибся: для его компании это стало бомбой. «Росгосстрах» продавал полисы ОСАГО по всей России, включая такие регионы, как Кавказ, Дальний Восток и Северо-Запад, где частота страховых случаев и выплат выше, чем в среднем по России. При этом в регионах с невысокими доходами населения установлен более низкий тариф. Это сокращает разницу между сборами и выплатами страховой компании или же вовсе делает ее отрицательной, отмечает директор группы рейтингов финансовых институтов АКРА Алексей Бредихин.

В кризис менеджмент советовал Хачатурову снизить долю «Росгосстраха» на рынке ОСАГО до 15%, иначе возникнет пирамида — компания будет покрывать убытки за счет роста бизнеса, а не за счет его прибыльности. Но тот не прислушался. Хачатуров на этапе приватизации «Росгосстраха» и Хачатуров в 2007–2008 годах — это два разных человека, объясняет бывший менеджер компании. Он поменял значительную часть управленческой команды. Люди, которые начинали с ним бизнес и были с ним на «ты», могли спорить, а ему это стало не очень удобно. Хачатуров считал, что одного «старого генерала» можно обменять на трех молодых. С новыми менеджерами он уже не приятельствовал, а на дни рождения, превратившиеся в пышные театрализованные действа, звал не подчиненных, а полезных для бизнеса людей. «Однажды для развлечения подожгли специально купленную для этого полицейскую машину. Большие деньги меняют людей», — резюмирует бывший менеджер «Росгосстраха». В офисе Хачатуров стал бывать реже. Приезжал в компанию, обсуждал стратегию, утверждал KPI, садился в свой ретроавтомобиль и в одиночестве уезжал, вспоминает один из собеседников Forbes. Менеджеры «второго призыва» не смели возражать Хачатурову. «Шаг влево, шаг вправо — расстрел, — рассказывает один из «бывших». — Все боялись сказать что-то поперек и лишиться бонусов».

Фактическое отсутствие отлаженной системы корпоративного управления усугубляло проблемы «Росгосстраха». Хачатуров никого не слушал. Компания сделала ставку на продажу полисов ОСАГО в регионах с минимальным присутствием конкурентов, чтобы расти быстрее рынка, рассказывает Бредихин. Но конкуренты не зря отказывались там работать — предвидели убытки.

Тарифы по ОСАГО устанавливает государство, и зачастую сборы по этому виду страхования не соответствуют реальным уровням страховых возмещений. А поскольку ОСАГО — это обязательное страхование, компания не может ограничить поток новых клиентов. Если государство не поднимает тарифы, сборы страховщиков съедает еще и инфляция. Хачатуров надеялся, что пролоббирует повышение тарифов, но опять просчитался, объясняет бывший менеджер «Росгосстраха»: «Хачатуров считал себя очень талантливым, так оно и было, но в какой-то момент он переоценил свои возможности и не уловил политическую конъюнктуру». Непопулярные меры вроде повышения ОСАГО — это не то, что было нужно властям в кризис 2008-го.

И тогда «Росгосстрах» начал решать проблемы убыточного ОСАГО более креативными способами. Компания перешла на «особый режим» выплат по полисам, рассказывает бывший менеджер, занижая их в расчете на то, что большинство граждан не станет разбираться и судиться. Так и вышло: «Росгосстрах» проигрывал суды, но в целом снизил выплаты. Вот еще пара приемов: переносить офисы из городов в сельскую местность, чтобы клиентам было неудобно туда добираться (электронных полисов не было), и навязывать к полисам ОСАГО дополнительные услуги вроде страховки от укуса клеща.

Тарифы на ОСАГО не повышались, но среда менялась в худшую сторону. В 2012 году Верховный суд постановил, что на споры клиентов по ОСАГО распространяется закон о защите прав потребителей. Обычно такие споры связаны с необоснованным отказом от выплат, их занижением или затягиванием. И клиенты пошли в суд. Убытки «Росгосстраха» росли.

Хачатуров и владельцы других компаний не теряли надежду продавить повышение тарифов по ОСАГО. Эльвира Набиуллина тогда работала в Администрации президента и поначалу сочувствовала страховщикам, но, ознакомившись с практикой клеща и сельского офиса, пришла в бешенство, рассказывает один из страховщиков. Делегации просителей, терпящих убытки по ОСАГО, бывали и в Белом доме у первого вице-премьера Игоря Шувалова. На одной из таких встреч Шувалов якобы, поглядев в окно, язвительно спросил: «А чьи это «роллс-ройсы» тут стоят?»

В июле 2014-го Госдума приняла в третьем чтении закон об увеличении лимитов на выплаты по ОСАГО. Лимит выплат по ущербу имуществу в ДТП вырос с 120 000 до 400 000 рублей, по ущербу жизни и здоровью — с 160 000 до 500 000 рублей. И тогда активизировались мошенники, устраивающие подставные аварии, вспоминает гендиректор «АльфаСтрахования» Владимир Скворцов. Псевдовиновные и потерпевшие, коррумпированные гаишники и «черные автоюристы» инсценировали ДТП, а страховщики должны были платить — таково общее мнение участников страхового рынка. И «Росгосстрах» как лидер рынка ОСАГО платил больше всех.

По итогам 2015 года убыток «Росгосстраха» достиг 5 млрд рублей именно из-за ОСАГО: выплаты по страховкам превысили премии на 9 млрд рублей, в то время как по другим видам страхования эта разница была положительной. Хачатуров стал частым посетителем офиса Центробанка на Неглинной — Банк России тогда уже стал мегарегулятором. Владелец «Росгосстраха» настойчиво просил, в том числе куратора страхового рынка — зампреда ЦБ Владимира Чистюхина, повысить тарифы на ОСАГО. В ЦБ понимающе кивали, но ничего не происходило. Терпение Хачатурова и менеджеров компании вскоре лопнуло: они уведомили ЦБ о готовности сдать лицензию на ОСАГО, рассказывает бывший менеджер компании. Но Набиуллина была неумолима: в таком случае надо сдавать лицензии и на другие виды страхования и уйти с рынка.

«Набиуллина лично обещала акционеру провести в Госдуме повышение тарифов в весеннюю сессию 2017 года», — рассказывает бывший менеджер «Росгосстраха». Вероятность реформы ОСАГО за год до президентских выборов была равна нулю, считает экс-глава рейтингового агентства НРА Павел Самиев: страховщики и так вызывали у граждан раздражение. Но даже если бы власти решились на реформу, то «Росгосстрах» рисковал не дожить до этого счастливого момента. В 2016 году убыток компании вырос до 33 млрд рублей, разрыв сборов и выплат по ОСАГО составил 30 млрд рублей. И тогда Чистюхин, проводивший в компании дни и ночи напролет, якобы предложил поискать инвестора. Банк России не стал давать комментарии для этой статьи.

Открытый рыцарь

Хачатуров надеялся, что инвестором «Росгосстраха» станет «Ростех» — в госкорпорации работает его приятель, заместитель гендиректора по финансам Игорь Завьялов, вспоминает бывший менеджер страховой компании (в «Ростехе» утверждают, что не рассматривали возможность покупки «Росгосстраха»). С Завьяловым Хачатуров сошелся еще в 2007 году, когда «Росгосстрах» покупал «Капитал страхование» у ИФД «Капиталъ» Леонида Федуна и Вагита Алекперова за $500 млн. Но потом появился совладелец «ФК Открытие» Вадим Беляев, предложивший объединить активы в крупную финансовую группу, и с декабря 2016-го менеджмент «Росгосстраха» уже активно общался с командой «Открытия».

«Инвестор не вызывал у нас вопросов. Это была компания с активами на 3 трлн рублей, находившаяся под регулированием ЦБ, и мы «получили» ее как покупателя от регулятора», — вспоминает бывший менеджер «Росгосстраха». Кто был инициатором сделки? У сторон разные версии. «Беляев будет утверждать, что о сделке его попросил Центробанк, регулятор будет настаивать, что акционеры сами все решили, а Хачатуров — что во всем виноваты ОСАГО и плохие тарифы», — говорит один из бывших менеджеров «Открытия».

Предварительное соглашение стороны подписали в декабре 2016 года в ЦБ в присутствии Эльвиры Набиуллиной и ее первого заместителя Сергея Швецова. После этого менеджмент «Открытия» занялся аудитом финансового состояния страховщика. Предполагалось, что «Росгосстрах» станет дочерней компанией «Открытие холдинга» и сестринской компанией банка «ФК Открытие» — такие ответы поступали из банка аналитику S&P Дмитрию Назарову на запросы о конфигурации сделки. Консолидация «Росгосстраха» в периметре банка негативно сказалась бы на его устойчивости и платежеспособности, объясняет он. Тем не менее оставались опасения, что «Открытие холдинг» использует ресурсы банка для поддержки страховой компании, поэтому S&P снизило рейтинги «ФК Открытие» в мае 2017 года.

Тем временем due diligence «Росгосстраха» показал реальный масштаб убытков. О состоянии компании и ее влиянии на баланс банка доложили Беляеву, но он отнесся равнодушно и назначил людей для операционного управления страховщиком, говорит бывший менеджер «Открытия». Это все полная ерунда, утверждает бывший менеджер «Росгосстраха»: для аудита страховщика Беляев нанял компанию Deloitte, которая сочла состояние резервов приемлемым. Пресс-служба Deloitte не ответила Forbes. В конце января 2017 года стороны ударили по рукам, и с тех пор Хачатуров в «Росгосстрахе» не появлялся.

Сделка должна была быть безденежной, в обмен на страховую компанию ему полагалось 10% или более в объединенной финансовой группе. Но когда в феврале 2017-го ЦБ начислил «Росгосстраху» новые резервы из-за убытков, рассчитывать на серьезную долю в «Открытии» Хачатуров уже не мог. Оперативное управление «Росгосстрахом» фактически перешло под контроль «Открытия» с марта, хотя сделку еще не закрыли. На ежегодный мартовский прием Набиуллиной для владельцев страховых компаний от «Росгосстраха» пришел уже Беляев.

Лето 2017-го на банковском рынке выдалось жарким: 29 августа Центробанк объявил о санации «ФК Открытие» вместе с «Росгосстрахом», РГС Банком и НПФ РГС. Попытка приобрести «Росгосстрах» подстегнула необходимость оздоровления «Открытия», говорил тогда первый зампред ЦБ Дмитрий Тулин. Беляев, «Открытие холдинг», «ФК Открытие» не ответили на запросы Forbes.

Санкция на санацию

После появления в «Открытии» и «Росгосстрахе» санаторов во главе с бывшим председателем ВТБ24 Михаилом Задорновым суть взаимоотношений компаний Беляева и Хачатурова начала проясняться.

В сделке с Хачатуровым Беляев появился неслучайно: структуры «Росгосстраха» с 2014 года держали 7,8% акций «ФК Открытие». В декабре 2016-го, когда ЦБ благословил их на слияние активов, «ФК Открытие» скупила облигации «РГС Недвижимость» и аффилированных с ней структур почти на 25 млрд рублей, рассказал источник Forbes, знакомый с деталями сделки. В марте 2017-го банк предоставил «Росгосстраху» 30 млрд рублей через сделку репо под залог 20% акций, в июле еще 10 млрд рублей. Менеджмент «Открытия» объяснял, что на возврат займов не рассчитывает, а акции «Росгосстраха» останутся у «ФК Открытие» в результате многоступенчатой сделки.

До начала слияния с «Открытием» в «Росгосстрахе» прошла серия странных сделок, рассказывает источник, близкий к страховой компании. Ликвидные активы якобы менялись на векселя офшоров, связанных с Хачатуровым, ЗПИФы, которые входили в инвестиционный портфель, продавали недвижимость в три раза дешевле рынка (по балансовой стоимости), оформлялись кредиты сроком на два дня под залог имущества, после чего следовали дефолт и реализация активов. Компания «Капитал Перестрахование» купила у «РГС Жизнь» облигации «РГС недвижимость» на 500 млн рублей, после чего последняя обанкротилась. «Новый» «Росгосстрах» оспаривает эту операцию в суде, считая ее попыткой вывода активов.

Еще одна странность: средние выплаты «Росгосстраха» по ОСАГО в первом полугодии 2017 года на 70% превышали среднерыночные — 98 000 против 57 600 рублей, заметило в октябре 2017-го агентство АКРА. А в I квартале 2018-го, когда «Росгосстрах» уже был на санации, общие выплаты по ОСАГО упали в 3,5 раза, с 21,3 млрд до 6,1 млрд рублей.

Идея Задорнова заключается в том, что государство не должно брать на себя одни лишь убытки, причиненные прежними акционерами и менеджерами. Практика привлечения к субсидиарной ответственности уже отработана, за вывод средств из компании или причинение ей ущерба привлекаются и члены совета директоров, и даже лица, которые вообще никаких формальных связей с компанией не имеют, объясняет партнер юридической фирмы Nektorov, Saveliev & Partners Роман Макаров: «Но доказать такие вещи достаточно трудно — для этого требуется немало свидетелей операций».

«Открытию» не удалось привлечь к ответственности Данила Хачатурова. По словам источника Forbes в «ФК Открытие», служба экономической безопасности банка теперь по всему миру ищет активы бывшего миллиардера. Хачатуров передал на баланс «Открытие холдинга» «РГС Недвижимость» и «Легион девелопмент», в январе 2018 года они обанкротились.

Найти активы Хачатурова будет сложно хотя бы потому, что на себя он, как правило, ничего не оформлял, даже владельцем «Росгосстраха» формально был его брат Сергей. На него же был оформлен РГС Банк. Теперь следствие обвиняет Сергея в хищении пакета страховой компании и неправомерной продаже его банку «Траст», который также находится в периметре санации «Открытия». Ущерб оценивается в 1 млрд рублей. Но адвокат Сергея Хачатурова Алексей Мельников говорил, что сделка проходила под контролем ЦБ и пакет был реализован правомерно.

Хачатуров-младший — полная противоположность блистательному брату. Он вел скромный образ жизни: светские тусовки практически не посещал, жил в неэлитном поселке. И хотя ездил на черном Porsche Carrera, до Данила с его парком ретро- и элитных авто ему было далеко, говорит источник, близкий к «Росгосстраху». Данил привязан к Сергею, и арест брата для него стал ударом. Другой бывший топ-менеджер «Росгосстраха» говорит, что братья нередко ссорились из-за бизнеса: «Данил выбирал обычно агрессивные и рисковые стратегии, Сергей же придерживался консервативных».

Нередко из-за конфликтов Данил отлучал Сергея от «Росгосстраха» и ссылал в другой семейный бизнес. «Но в восточных семьях не принято оставлять родственников, особенно младших братьев, в беде», — говорит собеседник Forbes.

Интересная история произошла с компанией «РГС Жизнь», платившей неплохие дивиденды: в 2015 году — 3,1 млрд рублей, в 2016-м — 2,5 млрд. Задорнов надеется, что «РГС Жизнь» перейдет в периметр «ФК Открытие». Но у компании внезапно объявился новый владелец. В апреле 2018-го президент ФК ЦСКА Евгений Гинер явился в офис «РГС Жизнь» и сказал, что он хозяин компании уже два года. Пока же Задорнов атакует эту компанию со всех сторон. В апреле в офисе компании прошли «следственные действия». Продажа ее полисов в офисе «Открытия» лимитирована. И наконец, «Росгосстрах» требует 150 млрд рублей за использование своего бренда, правда, пока проигрывает судебную тяжбу.

«Остается надежда, что найдутся привлекательные активы Хачатурова за рубежом», — разводит руками источник Forbes в «Открытии». «Мне возвращать в группу «Открытие» нечего, потому что я там кредитов не брал. Все, о чем мы договорились с акционерами «Открытия», мы честно выполнили», — сказал Хачатуров в интервью «Ведомостям» год назад. После ухода из «Росгосстраха» он чувствует себя помолодевшим — отоспался, отдохнул, съездил на Северный полюс и в Италию, живет в Москве. Его привлекает творческая работа в области культуры и образования. От интервью для этой статьи Хачатуров-старший и адвокат Хачатурова-младшего отказались.

Юлия Титова

По материалам: “Forbes”