Русская золушка

Как советская модель покорила весь мир и вышла замуж за миллионера

«Лента.ру» продолжает серию публикаций о знаменитых российских и советских супермоделях, на чью долю выпали не только успех, но и беды. Объекты восхищения миллионов мужчин, они выезжали за границу и покупали импортную одежду. Они ходили по подиуму, а их фотосессии публиковали в советских и иностранных журналах. Однако возникает вопрос: стоили ли эти относительные привилегии уплаченной за них цены? В этой статье речь пойдет о Миле Романовской: она успешно перенесла все трудности советской жизни и неудачные браки, эмигрировала, переезжала из страны в страну и в итоге встретила своего «прекрасного принца».

Из техникума — на подиум

В детстве и юности Милы Романовской не было ничего необычного: «стандартные параметры» для очень многих девушек, родившихся в конце 1930-х — начале 1940-х годов. Эвакуация, сложные полуголодные военные годы, потеря отцов. В случае с Милой эвакуация для нее и ее матери (жены военного моряка) оказалась благом: семья жила в Ленинграде, и если бы в самом начале войны мама с дочкой не эвакуировались в безопасный Куйбышев (сейчас — Самара), им бы вряд ли удалось пережить войну.

Повезло будущей звезде подиума и в том, что ее отец не погиб на фронте. Однако долгая разлука с женой разрушила его брак. Когда мать с Милой вернулись из эвакуации и война закончилась, семья не воссоединилась: отец ушел к другой женщине. Юридически развод родители будущей модели оформили, только когда Мила уже была подростком (в 1940-1950-е с этим в СССР было сложнее, чем теперь), однако фактически девочка росла без отца.

Однако, как и многие девушки тех времен, она мечтала не о скромном существовании на рабочую зарплату, а о красивой, яркой и — чего греха таить — обеспеченной жизни. Такой, чтобы не нужно было копить несколько месяцев на пару туфель, а потом унизительно «доставать» их через знакомых продавцов или у спекулянток, которые к тому же могли и обмануть. Мила была стройной и красивой молодой девушкой, ей хотелось нарядно одеваться, шить себе платья из хорошей ткани, а не списанных парашютов, и иметь возможность щеголять в заграничных вещах.

Стать артисткой — это был хороший способ устроить себе приличную жизнь. И Романовская, по ее собственным словам в разных интервью, которые она давала уже в зрелые годы, мечтала поступить в Ленинградскую консерваторию. Однако у нее не было ни выдающихся артистических способностей, ни, как тогда говорили, «блата», чтобы попасть в это престижнейшее учебное заведение. Помочь девушке могла только ее броская красота: белокурые волосы (блондинки были очень в моде) и стройная фигура.

Собственно, фигура и сделала Миле карьеру. Среди приятельниц скромной учащейся техникума была манекенщица. Однажды девушка заболела, и, чтобы не срывать показ, в котором ей нужно было участвовать, она попросила Романовскую, у которой была точно такая же фигура, ее подменить. Мила помогла подруге и вытащила свой счастливый билет. Организаторы показа оценили дебютантку, которая ходила по подиуму так, словно всю жизнь только этим и занималась.

Романовскую пригласили работать в Ленинградский дом моделей. После московского и рижского Домов это было самое, пожалуй, престижное учреждение такого рода в СССР. Спустя считанные недели после трудоустройства мечты девушки начали сбываться: она отправилась в первую заграничную командировку. Пока не в Париж и не в Рим, а всего лишь в соседнюю Финляндию. Однако это была, как тогда говорили, «капстрана», где можно было увидеть жизнь, принципиально отличавшуюся от советской — если уже не полуголодной, то во всяком случае не роскошной.

Между любовью и карьерой

В консерваторию Романовская так и не поступила. Впрочем, совсем без артистизма у Милы не обошлось: с 18 лет она встречалась с молодым человеком по имени Владимир, который учился во ВГИКе. Это была, очевидно, и юная любовь, и стремление приблизиться к престижным богемным кругам. В середине века в СССР не были приняты свободные романтические отношения. «Порядочные девушки», если они хотели вести интимную жизнь со своими возлюбленными, должны были выходить за них замуж. Мила и Володя поженились, и пара перебралась в Москву, где учился свежеиспеченный молодой супруг.

Романовская постаралась устроиться на работу в Московский дом моделей. Для начинающей манекенщицы, пусть и с опытом выезда за рубеж, это было не так уж просто: конкуренция была просто чудовищной. К тому же в карьере Милы была естественная пауза: у них с Владимиром родилась дочь Анастасия. Ситуация в семье была сложной: мужа Романовской отчислили из вуза, ребенок, как и все дети, создавал разные проблемы — пеленки, режущиеся зубки, детские болезни.

По воспоминаниям манекенщицы, ее несколько раз приглашали на беседу люди с Лубянки. Но она по советам бывалых знакомых и мужа прикидывалась ничего не понимающей глупенькой молодой женщиной, и «сотрудничества» с органами не получилось. Так, во всяком случае, дело обстояло по версии самой Милы.

Внимание мужчин к его жене раздражало мужа Романовской, и постепенно конфликты в семье стали учащаться. Владимир не стал успешным человеком и не мог обеспечить супруге тот уровень жизни, пусть и с поправкой на советские условия, к которому она стремилась. Отношения мужа и жены разладились, и они развелись.

Жесткая конкуренция

Манекенщица полностью отдалась карьере. В Доме моделей Романовская сразу поднялась на самый верх негласной модельной иерархии и возглавила ее, став второй «некоронованной королевой» советского подиума. Первой была ее главная конкурентка Регина Збарская, роковая брюнетка с броской южной красотой — то ли французской, то ли итальянской. Хотя у девушек было разное амплуа (блондинка Мила олицетворяла собой характерный «русский тип»), они все же конкурировали.

Иногда соревновательность доходила до конфликтов. Апогеем стала нашумевшая в советских богемных кругах история с платьем «Россия», которое самая красивая манекенщица СССР должна была представлять на международной выставке легкой промышленности в Монреале. Творение модельера Татьяны Осьмеркиной представляло собой необычный синтез западных тенденций 1960-х и русских традиций. Прямое алое платье-макси с длинными широкими рукавами на груди украшала широкая, как ожерелье, пышная и узорчатая вышивка бисером и стеклярусом в тон: то ли царские бармы, то ли священническое облачение, то ли аллюзия на старинный девичий сарафан.

Изначально демонстрировать платье должна была Збарская. Однако модельер и официальные лица из Дома моделей изменили свое решение, справедливо предположив, что с Россией в Европе и за океаном скорее ассоциируется светлоглазая блондинка с длинными волосами, нежели жгучая брюнетка с короткой стрижкой. Честь представить платье в Канаде досталась Романовской. Модель произвела фурор: ее прозвали Snegurochka, как героиню знаменитой оперы Римского-Корсакова.

В Москву приехал фотограф из американского Life, чтобы провести фотосессию в Кремле. Мила в расшитом узорами алом платье позировала в интерьерах легендарного Успенского собора, где короновались все русские цари. Ее фотографии появились на страницах самого, пожалуй, престижного американского еженедельника. Это был апогей успеха Романовской и фактически мировая слава.

Другой наряд Милы в стиле a la Russe, обошедший западные издания, — трапециевидное светлое платье-мини с крылаткой, подбитой золотистым клоке, и широкой, до пола, скругленной снизу полосой, расшитой золотом, как священническая епитрахиль, обеспечил ей прозвище Русская Твигги. Хрупкая, со стройными ногами в золотистых сапожках на плоской подошве, она действительно походила на британскую супермодель 1960-х.

Побег из СССР

Мила Романовская стала манекенщицей с мировой известностью. На родине ей приписывали роман с одним из самых талантливых советских актеров — Андреем Мироновым. Правда это была или нет, неизвестно, но даже если Мила встречалась с кумиром романтических девушек и завзятых театралов, браком эта история не закончилась. А практичная Романовская понимала, что век манекенщицы недолог и что обеспечить себе достойное будущее можно только удачно выйдя замуж.

Разумеется, никаким побегом в стиле Барышникова этот отъезд не был: художник с женой и падчерицей получили вполне легальное разрешение на эмиграцию в Израиль. Романовская устроилась работать по профессии в израильскую компанию. Впрочем, на исторической родине Куперман, сокративший свою фамилию до Купера, задерживаться не собирался.

После некоторого количества бюрократических проволочек (Израиль не поощрял дальнейшую эмиграцию новых репатриантов) Миле с дочерью и Юрию удалось перебраться в Лондон, где Романовская участвовала в показах Dior и Givenchy, а также подрабатывала машинисткой на BBC. Куперман какое-то время не мог встать на ноги: в Лондоне ему не везло. Художник принял решение попытать счастья в более «артистическом» Париже, где обосновался, открыл мастерскую и постепенно стал зарабатывать все больше и больше. Но его брак с Милой не выдержал испытания расстоянием. Купер встретил другую женщину и развелся с Романовской.

Однако романтическая история Русской Твигги завершилась на вполне мажорной ноте. Пожив какое-то время свободной женщиной и получив сертификат переводчицы, Романовская прилетела к Куперу в Париж, чтобы завершить бракоразводные дела. На обратном пути Мила попала под, как теперь говорят, «овербукинг»: для нее не нашлось места в экономклассе самолета. Авиакомпания пересадила манекенщицу в бизнес-класс, где ее соседом по креслу оказался богатый бизнесмен Дуглас Эдвардс. За короткий перелет до Лондона он понял, что искал эту женщину всю жизнь.

Спустя три месяца после знакомства Эдвардс женился на Романовской. Она окончательно распростилась с модельной карьерой и стала помогать мужу в ведении бизнеса.

Вероника Гудкова

По материалам: “Лента.Ру”