Слежка, травля, угрозы. Как Харви Вайнштейн годами избегал наказания за домогательства
На HBO вышел документальный сериал «Поймай и убей: Запись подкаста» от американского журналиста Ронана Фэрроу, чье расследование о домогательствах продюсера Харви Вайнштейна привело не только к краху знаменитого голливудского магната, но и дало мощнейший толчок движениям Time’s Up и #MeToo, вскрывшим правду о многочисленных случаях сексуального насилия в американской киноиндустрии. В шестисерийном проекте Фэрроу повествует о том, как велось расследование дела Вайнштейна и как продюсеру на протяжении нескольких десятилетий удавалось оставаться безнаказанным. Частные детективные агентства, запуганные адвокатами ассистентки и затравленные прессой модели, продажные телеканалы и слежка за журналистами — «Лента.ру» публикует самые интересные подробности из сериала о главном секс-скандале Голливуда.
«Не порть дружбу со мной из-за пяти минут»
Март 2015 года. 22-летняя Амбра Гутьеррес, начинающая итало-филиппинская модель, месяц назад перебравшаяся в США из Италии, стояла на улице Манхэттена и плакала — только что закончилась ее деловая встреча с именитым продюсером Харви Вайнштейном, на которой он схватил ее за грудь и залез ей под юбку. Амбра в слезах позвонила своему агенту и попросила отвести ее в полицию.
Пока Амбра давала показания в участке, Вайнштейн позвонил ей на телефон — он был раздражен, что модель не явилась на бродвейское шоу «Волшебная страна», на которое он пригласил ее во время встречи. «Я спросила его: “Как тебе моя грудь на ощупь?” Он сказал: “Прекрасна, великолепна”, будто подтверждал мои слова. Я думала, что полиции этого будет достаточно, чтобы понять, что я говорю правду. Но они попросили меня встретиться с ним с прослушкой», — рассказала она.
На следующий вечер Гутьеррес посетила с Вайнштейном спектакль, а после пара задержалась в баре отеля — Харви хвастался, что сам решил поставить шоу по собственному фильму с Джонни Деппом и Кейт Уинслет, рассказывал о знаменитостях, которым проложил путь в большое кино, а также засыпал Амбру комплиментами, пророча великую актерскую карьеру.
Он повторял, что если я буду слушаться его, то я достигну куда больших высот, чем все они. — Амбра Гутьеррес, модель.
Некоторое время спустя Вайнштейн предложил собеседнице продолжить беседу в номере отеля — ему якобы понадобилось срочно принять душ, чтобы подготовиться к следующей встрече. Гутьеррес, все еще не получившая от продюсера признания под запись, отправилась с ним. В лифте Харви стал настойчивее, уговаривая ее зайти в номер. Амбра, поняв, что оказалась уже вне досягаемости полиции (сотрудники органов находились в баре под прикрытием), запаниковала.
— Я хочу вернуться вниз.
— Я ничего тебе не сделаю, я известный парень.
— Мне сейчас очень некомфортно.
— Пожалуйста, заходи сейчас же! Пять минут. Не порть дружбу со мной из-за пяти минут
диалог Гутьеррес и Вайнштейна
Во время диалога у двери номера Гутьеррес удалось снова вытащить из Вайнштейна признание о домогательствах накануне — она вынудила его извиниться за то, что «вчера он потрогал ее за грудь». «Извини. Я просто привык к такому», — объяснил продюсер. В итоге модель настояла на своем — они спустились в холл отеля, после чего Амбра отошла в туалет, где ее ждали полицейские. Они вывели ее из здания и заверили, что она добыла все, что им было нужно: «У тебя получилось, ты остановила монстра».
История Амбры Гутьеррес, одной из многочисленных жертв Харви Вайнштейна, станет ключевой в истории краха голливудского магната — именно благодаря ее работе с полицией у журналистов в итоге появились не только свидетельства жертв, но и вещественные доказательства преступлений продюсера. Но в 2015 году Амбра в столкновении с Вайнштейном проиграла — он включил все связи для того, чтобы заставить замолчать молодую эмигрантку.
О том, что монстра, похоже, остановить не получится, Гутьеррес начала догадываться, когда ее вызвали в прокуратуру Манхэттена: ей задавали вопросы о ее прошлом в Италии, пытаясь вызнать, не работала ли она проституткой. Источники в прокуратуре заявили, что в этой беседе на модель давили, будто бы опрашивали ее не сотрудники правоохранительных органов, а личная защита Вайнштейна. «Я поняла, что происходит. Хотя поверить в это не могла, что они были против меня», — вспомнила Амбра.
Дело в том, что Гутьеррес уже была замешана в секс-скандале в 2010 году, произошедшем, правда, в Италии. Тогда в возрасте 18 лет она стала гостьей на одном из светских вечеров бывшего премьер-министра страны Сильвио Берлускони — мероприятия, прозванные в народе «бунга-бунга», получили репутацию откровенных секс-вечеринок. Амбра стала одной из свидетельниц в деле о сексе Берлускони с несовершеннолетней марокканкой Каримой аль-Маруг, а также об использовании политиком служебного положения для укрывания девушки от закона. Берлускони в итоге был признан невиновным.
Об этой истории прознало частное детективное агентство K2, нанятое Вайнштейном для выискивания грязи на Амбру, — и вскоре прокуратуру Манхэттена засыпали «доказательствами» того, что Гутьеррес не является заслуживающим доверия источником информации. Попутно развернулась порочащая модель кампания в таблоидах, с которыми Харви был тесно связан. Пресса рисовала Амбру элитной проституткой и охотницей на толстосумов. В итоге прокуратура отказалась возбуждать дело. Об аудиозаписи, сделанной Гутьеррес при встрече с Вайнштейном, было забыто.
Для 22-летней модели, оставшейся без защиты полиции, наступило самое тревожное время: Вайнштейн о ней не забыл и стал искать с девушкой встречи, но не личной, а через адвокатов, требуя, чтобы Гутьеррес в обмен на деньги подписала договор о неразглашении. Поначалу сумма «компенсации» составляла 300 тысяч долларов, а впоследствии выросла до миллиона, но подписать договор Амбра согласилась лишь после того, как узнала, что журналисты уже добрались до ее брата, живущего в Италии, — пришли к нему на работу и принялись расспрашивать о сестре.
По подписанному с адвокатом Вайнштейна договору Амбра обязалась передать все свои технические устройства и пароли еще одному детективному агентству — Kroll, — сотрудники которого прочесали все соцсети и почту модели, удалив из них любую касающуюся голливудского продюсера информацию. Однако детективы не знали о записи разговора Амбры и Харви, которая все еще хранилась в полиции Манхэттена, а также о копии записи, сделанной моделью на диктофон своего телефона и хорошо спрятанной.
Эту запись впоследствии получил Ронан Фэрроу, в то время 29-летний журналист NBC News, занимавшийся расследованием секс-скандалов на кастингах и, что не удивительно, вышедший в результате на след домогательств Вайнштейна. Фэрроу был далеко не первым журналистом, пытавшимся прищучить голливудского продюсера, — еще одним, упоминаемым в сериале, был писавший для журнала The New Yorker Кен Аулетта, автор множества звездных профайлов. В 2002 году Аулетта решил написать большую статью о Вайнштейне — не только из-за известности продюсера, но и его удивительной репутации в Голливуде.
Люди боялись его. Он внушал невероятный ужас. Они боялись, что он может разрушить их карьеры. Он мог — и часто это делал — позвонить нужным людям и сказать, чтобы определенного человека более не нанимали. — Кен Аулетта, журналист The New Yorker.
Работая над статьей, Аулетта пытался найти информацию об одном из самых ранних секс-скандалов Вайнштейна, произошедшем в конце 1990-х. Тогда бывшая сотрудница продюсера Ровина Чу обвинила его в попытке изнасилования в номере отеля. Журналист знал, что женщина выдвинула против Вайнштейна официальные обвинения, а позже отказалась от них и подписала договор о неразглашении. Однако Аулетта не смог найти никаких подтверждений в судебных архивах.
«И тут я понял, что он сделал. Как только вы выдвигаете обвинения, Харви спускает на вас адвокатов с договором о неразглашении, и вы подписываете его, забираете деньги, но копию не получаете. Договор остается в его офисе, это частный документ, который не попадает в суд. Поэтому журналисты не могли найти подтверждения всем этим вещам. Я знал, что он совершил, но не мог этого доказать», — рассказал Аулетта.
Поэтому журналист решил обратиться к Вайнштейну напрямую. Во время одного из интервью для профайла он спросил у продюсера, что произошло между ним и Ровиной Чу на Венецианском кинофестивале в 1998 году. Харви, на его удивление, расплакался — продюсер в слезах заявил, что их отношения с Чу завязались с согласия обеих сторон, а договор ему нужен был лишь для того, чтобы бывшая ассистентка не смогла разрушить его брак и семью. Перед выходом статьи Вайнштейн с адвокатом встретился с Аулеттой и главредом The New Yorker, пообещав не дать материалу увидеть свет, если там будет упоминаться Ровина Чу. Журналист решил идти ва-банк и потребовал от Харви чек, которым тот оплатил молчание бывшей ассистентки. Он думал, что, если на чеке будет указано, что за договор о неразглашении заплатил не Вайнштейн, а Miramax, он сможет уничтожить продюсера, — и ему даже не пришлось бы вызнавать всю историю у Ровины, которая все равно не имела права ее рассказывать из-за договора. Но Аулетта просчитался — на следующий день Харви вместе с братом Бобом Вайнштейном принес ему чеки, из которых следовало, что за неразглашение они заплатили из собственных карманов.
Профайл Аулетты вышел в The New Yorker в декабре 2002 года, и упоминаний об изнасилованиях в нем не было. Кроме одной строчки, явно выпадающей из общего стиля материала: «Как заявил глава студии, партнеры [Вайнштейна] чувствуют себя “изнасилованными” им — слово, к которому часто прибегают те, кому приходится с ним работать».
«Это было намеренно. Я знал, что он виновен, но не мог доказать этого», — впоследствии признавался Аулетта.
Ровина Чу все же рассказала миру историю того, что произошло между ней и Вайнштейном, но лишь в 2019 году, когда десятки женщин уже выступили с обвинениями в адрес голливудского магната и на него завели уголовное дело об изнасилованиях. В сериале «Поймать и убить» она в подробностях описала, какими методами действовал Вайнштейн, чтобы склонить молодую помощницу к сексу, и как заставил ее молчать об этом более 20 лет.
«Он слишком важная шишка, чтобы носить трусы»
Чу устроилась в студию Miramax младшей ассистенткой, когда ей было 24 года, — для выпускницы Оксфорда это была первая большая работа в киноиндустрии, о которой она всегда грезила. Первая ее встреча с Вайнштейном произошла через два месяца после начала работы, в сентябре 1998-го на Венецианском кинофестивале. Их день прошел по запланированному распорядку. Ровину насторожило лишь то, что Вайнштейн почему-то заговорил о понравившемся ему стереотипе, будто китайцы ни на что не жалуются и умеют держать секрет за зубами, — а вечером они остались одни в номере продюсера, где он принялся жаловаться на усталость. «Так он оправдывал то, что раздевается передо мной», — заявила Чу.
«Харви постоянно ходил голым с Зельдой (Перкинс, начальницей Чу — прим. «Ленты.ру») в комнате, он давал ей указания нагишом. Он разгуливал без трусов буквально при ком угодно. И когда ты видишь, что такое происходит и с другими ассистентками, а ты новенькая, молодая, ты думаешь: “Ну ладно, он просто слишком важная шишка, чтобы носить трусы”», — призналась бывшая ассистентка Вайнштейна.
В тот вечер продюсер попытался в своей манере «поухаживать» за подчиненной, но она ретировалась из номера, сославшись на обилие работы. В последующий вечер история повторилась: продюсер сказал, что чертовски утомился, и принялся раздеваться. Чу говорила ему о сценариях, которые отобрала, а Вайнштейн расхваливал ее продюсерский талант, пророча головокружительную карьеру в Голливуде. «К этому моменту он уже был полностью голый», — отметила Ровина.
В офисах Miramax уже тогда ходили шуточки о том, что ассистенткам, которые остаются с Вайнштейном наедине, следует носить на себе сразу два комплекта одежды. Так вышло, что Чу была в паре колготок — Вайнштейн, заметив это, предложил ей снять одну из них, заявив, что ей, должно быть, слишком жарко.
Он стал намекать на то, что у меня было мало сексуального и даже романтического опыта. Его это возбуждало. Затем он сказал, что у него никогда не было китаянки. — Ровина Чу, бывшая ассистентка Вайнштейна.
«Я оценила, насколько он крупнее меня, и подумала: “Черт подери, у меня большая проблема. Мне нужно выбираться отсюда”. Тогда он толкнул меня на кровать и сказал: “Всего один толчок, и все”. Он стянул с меня пару колготок, на мне оставались только трусы, последний барьер, как я тогда думала, между ним и тем, чего он хочет. Он попытался раздвинуть мои ноги, а я сжала коленки и попробовала скатиться с кровати. Я вновь заговорила о том, что уже поздно и что мне пора идти. В конце концов ему надоела эта игра, и он позволил мне выйти, заявив, что “завтра вечером мы продолжим”», — рассказала Чу.
На следующее утро Ровина сообщила о произошедшем своей начальнице Зельде Перкинс — она затем более не выпускала Чу из поля зрения, работая и в утреннюю, и в вечернюю смены и ни на секунду не оставляя ее наедине с Вайнштейном. Женщины решили, что найдут выход из ситуации после окончания фестиваля. Вернувшись с киносмотра в Лондон, они обратились к адвокату и уволились из Miramax, уведомив компанию об обвинениях в адрес ее председателя.
Однако общение защитников бывшей ассистентки с адвокатами Вайнштейна закончилось тем, что обе стороны начали давить на Чу и Перкинс с требованием подписать договор о неразглашении. По его условиям женщины получали по 125 тысяч фунтов и более не могли говорить о случившемся никому. Чу и Перкинс поначалу сопротивлялись, пытаясь получить хотя бы задокументированные заверения в том, что Вайнштейн более не будет домогаться своих сотрудниц — продюсер в итоге согласился на условия и даже якобы отправился на терапию. Помогла она, однако, не сильно.
Этот договор о неразглашении стал знаковым: после него Вайнштейн обяжет подписать схожую бумагу всех сотрудников Miramax и не раз прибегнет к ней для того, чтобы заткнуть артисток. Ровина Чу тем временем познавала, каково быть врагом Харви в киноиндустрии, — девушку попросту перестали брать на работу. В подписанном ей договоре был пункт о том, что если она столкнется с подобной проблемой, то представители Вайнштейна окажут ей помощь в трудоустройстве, и после года безуспешных попыток трудоустроиться Чу попросила у них работу. Вайнштейн ликовал — столкнувшись с Перкинс на одном из светских мероприятий, он крикнул ей о том, что «победил». Ровина выпросила у Miramax место как можно дальше от Харви, в Гонконге, однако дистанция не заставила ее чувствовать себя лучше. Чу впала в депрессию, но по договору не могла рассказать о произошедшем даже психотерапевту. За два года работы в Miramax она дважды пыталась покончить жизнь самоубийством, а затем навсегда покинула киноиндустрию.
Настоящий детектив
Договоры о неразглашении, клевета в прессе и давление через адвокатов не единственные методы, которыми Вайнштейн контролировал своих жертв. Еще с одним — слежкой через частные детективные агентства — столкнулся уже сам Фэрроу после того, как Вайнштейну удалось убедить компанию NBC News, для которой журналист и делал расследование, не публиковать его. Фэрроу, неожиданно для себя оставшийся без защиты редакции (как юридической, так и моральной — адвокаты продюсера буквально засыпали его угрозами и требованиями остановиться), через Аулетту вышел на главного редактора журнала The New Yorker, который согласился опубликовать расследование.
В то время за журналистом уже вовсю велась слежка. Подтверждение этому Фэрроу получил после публикации статьи, послужившей началом конца Харви Вайнштейна. Следующим шагом журналиста стало расследование детективной компании Black Cube, сотрудников которой продюсер нанимал, чтобы «выслеживать и изолировать» жертв, готовых предать огласке его преступления.
С журналистом связался частный детектив, представившийся Игорем Островским. Он рассказал, что Black Cube наняла его в качестве аутсорсного сотрудника. Для Black Cube Островский (родившийся, по его словам, в Украинской ССР и в детстве эмигрировавший с семьей в США) занимался контрслежкой — следовал за агентами компании, проверяя, не сели ли им на хвост. Все задания были окружены завесой тайны, что только подогревало интерес детектива-мигранта. В один из дней ему поручили слежку за Фэрроу — с выходом расследований журналиста в The New Yorker Игорь понял, что все это время помогал главному голливудскому насильнику, о чем он поспешил рассказать журналисту.
Одна из важнейших деталей, о которых через Островского узнал Фэрроу, — то, что для слежки за ним детективы использовали хакерскую программу Pegasus, разработанную для слежки за террористами и опасными преступниками. Благодаря шпионской программе для того, чтобы определить местоположение человека с телефоном, не нужно его взламывать — достаточно позвонить ему или отправить сообщение.
Именно это и произошло с Ронаном — к примеру, детективы узнали, что он ведет переговоры с The New Yorker, поскольку проследили его перемещение до редакции.
В июле 2021 года Amnesty International опубликовала расследование о том, что спецслужбы по всему миру используют Pegasus против политических оппонентов, обычных граждан и высокопоставленных лиц. Расследование вызвало громкий международный скандал: канцлер Германии Ангела Меркель потребовала прекратить продажу программного обеспечения странам, которые не могут контролировать атаки на граждан, а власти Израиля, в котором базируется разработавшая Pegasus компания NSO Group, начали расследование сообщений о неправомерном использовании шпионского ПО. Однако тот факт, что подобное оборудование может находиться в руках не только недобросовестных спецслужб, но даже частных детективных компаний, сулит человечеству еще большие проблемы.
***
Статья Фэрроу, опубликованная в The New Yorker, дала толчок масштабному движению против домогательств. После публикации десятки женщин также решились рассказать о том, как стали жертвами Харви Вайнштейна и многих других знаменитостей. Но все последовавшие за крахом голливудского магната разоблачения в основном касались фигур куда менее могущественных и богатых. Вайнштейн же дергал не только за ниточки таблоидов (а также, на минуточку, заставил отказаться от расследования федеральный телеканал), но даже следил за жертвами при помощи оборудования, которым пользуются спецслужбы государств. Сериал Фэрроу в финале делает неожиданный поворот, обращая внимание на то, что засилье частных детективных агентств и разнузданность в контроле шпионского программного обеспечения делает власть имущих еще большей угрозой перешедшим им дорогу и истинные масштабы проблемы скрыты куда надежнее, нежели тайны, замалчиваемые договорами о неразглашении.
Илья Кролевский
По материалам: “Лента.Ру”
