Как 100 лет назад большевики разгромили белых на Дальнем Востоке
100 лет назад, 14 февраля 1922 года, части Народно-революционной армии Дальневосточной республики (НРА ДВР) под командованием Василия Блюхера вступили в Хабаровск. Перед этим они выиграли Волочаевское сражение на подступах к городу, и стратегическая инициатива в Приморье перешла от белых к красным. Почему Красная армия передала полномочия по освобождению Дальнего Востока народноармейцам? Кто стоял за ДВР и антибольшевистскими силами в Приморье? Какую роль в событиях сыграла Япония? «Лента.ру» вспоминает ход событий.
Ключ к Хабаровску
14 февраля 1922 года около половины четвертого дня передовой батальон 5-го стрелкового полка из состава войск НРА вошел без боя в оставленный белыми Хабаровск. Вести активное преследование врага не было сил — стороны вторые сутки приходили в себя после жесточайшего боестолкновения за станцию Волочаевка Амурской железной дороги и одноименной деревни. От них до Хабаровска было 45 верст.
Командир 6-го стрелкового полка НРА А. Н. Захаров вспоминал:
Много я видел боев. Было много тяжелых моментов и труднейших положений, многое забылось, но на всю жизнь у меня остались в памяти каждый час, каждый момент из 48 жутких часов под Волочаевкой.
Позиции белых в районе Волочаевки правым флангом упирались в реку Тунгуску, левым — в местность южнее линии железной дороги. Центром обороны стала сопка Июнь-Корань, с высоты которой на четыре-пять километров просматривались окрестности.
В снегу были сооружены неглубокие окопы и пулеметные гнезда, обложенные мешками с песком и кое-где политые ледяной водой. Подступы к ним были перекрыты несколькими рядами колючей проволоки. Позади пехоты располагались артиллерийские позиции, а в районе станции дежурили бронепоезда.
Ширина фронта не превышала 18 километров, общая же численность белых полков составляла чуть менее пяти тысяч человек — при поддержке 62 пулеметов и 13 орудий. Части НРА на данном направлении насчитывали 7600 штыков и сабель и имели значительный перевес в артиллерии и пулеметах. У народноармейцев были два легких танка Renault FT и три бронепоезда.
Противники понимали, что Волочаевский укрепрайон является ключом к Хабаровску. Но если для красных это была лишь важная победа, то белые поставили на карту все.
Командующий войсками Приамурского Временного правительства генерал Викторин Молчанов в своем приказе от 5 февраля 1922-го констатировал: «Вопрос самого нашего бытия требует полного напряжения всех сил для достижения победы. Побеждает тот, кто страстно желает этого. С победой мы живем. Неудача может лишить нас самого бытия как антибольшевистской организации».
Стоп-приказ Ленина
К началу 1920 года Русская армия адмирала Александра Колчака под ударами Красной армии оставила Прибайкалье. Верховный правитель был расстрелян 7 февраля по приговору Иркутского военно-революционного комитета. Остатки его армии перешли по льду озеро Байкал, соединились в Забайкалье с частями атамана Семенова и стали называться Дальневосточной армией.
Получив передышку, белые занимались реорганизацией подразделений, отдыхали и готовились к новым боям. Временной столицей Дальневосточной армии стала Чита. Казалось бы, наступил самый удобный момент для 5-й советской армии под руководством Генриха Эйхе, чтобы ударить по врагу. Но на это последовал строгий запрет Москвы.
Председатель Совета народных комиссаров РСФСР Владимир Ленин в своей телеграмме разъяснил сложность политического момента:
Ни шагу на восток далее, все силы напрячь для ускоренного движения войск и паровозов на запад. Мы окажемся идиотами, если дадим себя увлечь глупым движением вглубь Сибири, а в это время Деникин оживет, и поляки ударят. Это будет преступление.
Вождя не только беспокоили идущая с 1919 года война с Польшей и опасность возрождения деникинских Вооруженных сил Юга России, которые были отброшены к Новороссийску. Как прагматичный политик Ленин понимал, что, перенеся боевые действия восточнее Байкала, дивизии РККА неминуемо столкнутся с регулярными частями императорской армии Японии, размещенными гарнизонами от Читы до Владивостока.
Токио наряду с Вашингтоном, Парижем и Лондоном с 1918 года играл активную роль в интервенции на российском Дальнем Востоке и в Восточной Сибири. При этом, в отличие от западных стран, имевших довольно скромные контингенты, численность японских войск превышала 70 тысяч человек.
Представители Страны восходящего солнца покровительствовали антибольшевистским силам. В частности, Семенову, который, в свою очередь, передал японской стороне полторы тонны монет из захваченного им эшелона с золотым запасом Российской империи.
Предсовнаркома РСФСР категорически не хотел открытого столкновения с Токио, помня о том, что в Русско-японской войне 1904-1905 годов отечественное оружие не снискало побед. Вместе с тем нельзя было и отказываться от экспансии советской власти к берегам Тихого океана, учитывая сочувственное настроение части населения, а также значительное количество партизанских отрядов.
К тому же правительство Приморской областной земской управы, которое находилось во Владивостоке, возглавлял свой человек — старый большевик Василий Антонов.
Кокарда вместо звезды
Воевать с белыми на Дальнем Востоке должна была не Красная армия, а иная сила — Народно-революционная армия. Название большевики позаимствовали у эсеровского Политцентра, действовавшего в Иркутске в конце 1919-го — начале 1920 года. Костяк НРА составили регулярные части РККА, партизанские отряды Прибайкалья, а также бывшие офицеры и солдаты колчаковской армии.
3 марта 1920 года для решения практических задач образования буферного государства и контроля за его внешней и внутренней политикой Центральный комитет РКП (б) создал Дальбюро.
6 апреля на проходящем в Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ) съезде трудящихся Западного Забайкалья была провозглашена Дальневосточная республика. Председателем правительства ДВР был назначен член Дальбюро Александр Краснощеков, главнокомандующим НРА утвердили Эйхе.
РСФСР официально признала новое государственное образование, избежав войны с Японией.
Последняя в ответ на попытку установить советскую власть в Приморье в апреле 1920-го разгромила партизанские отряды, выбив их из ряда городов, в том числе Владивостока, Хабаровска и Спасска. А также под предлогом защиты своих граждан оккупировала северную часть Сахалина (южная отошла Японии по итогам войны 1904-1905 годов).
Части НРА же готовились к борьбе с белогвардейскими формированиями. Многие встретили в штыки переименование красноармейцев в народноармейцев, а также требование сменить на фуражке красную звезду на красно-синюю кокарду и на левый рукав надеть ромб в виде знака различия.
Уполномоченный ЦК РКП(б) по ДВР Павел Постышев вспоминал:
Находились даже такие, которые говорили: «Вы нашиваете нам ромбики на рукава, а потом постепенно передвинете их на плечи и вернете нас к погонам. Нет, товарищи, затеяли вы что-то неладное, недобрым пахнет, старым пахнет». Мы им говорили: «Товарищи, это решение Москвы, а вы знаете, что там всем делом руководит вождь рабочих и крестьян, вождь нашей партии товарищ Ленин».
С апреля 1920 года соединения Народно-революционной армии, стараясь не вступать без необходимости в столкновения с японскими гарнизонами, начали боевые действия, чтобы выбить Дальневосточную армию из Восточного Забайкалья, в первую очередь, из Читы. Белым удалось отразить натиск красных, но положение их было шатким.
Черный буфер в противовес красному
Токио не был заинтересован в большой войне с Советской Россией, пойдя 24 мая 1920 года на переговоры с представителями ДВР. 17 июля стороны пришли к соглашению, что Япония выводит свои войска из Забайкалья в обмен на обещания, что буферное государство не пустит на свою территорию части Красной армии, а также гарантирует императорским подданным личную неприкосновенность и уважение их прав.
Вслед за уходящими на восток японскими войсками в октябре 1920 года засобирались и дивизии Дальневосточной армии Семенова. Воспользовавшись этим, части НРА перешли в наступление, освободив Восточное Забайкалье.
К ноябрю 1920-го большая часть белогвардейцев была эвакуирована через КВЖД в Приморье, где разместилась между станцией Гродеково и Уссурийском. При этом командиры корпусов отказались подчиняться Семенову, и он официально распустил армию.
Столица ДВР была перенесена из Верхнеудинска в Читу. Выступая на проходившем в конце декабря 1920 года VIII Всероссийском съезде Советов рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов, Ленин разъяснял однопартийцам, что в условиях, когда Дальний Восток находится в чужих руках, республика крайне полезна для РСФСР: «Буфер есть буфер, чтобы выждать время, а потом побить японцев».
Между тем антибольшевистские силы не собирались мириться с существованием правительства Антонова. Журналист и востоковед Константин Харнский описывал тогдашний Владивосток так:
Морфий и кокаин, проституция и шантаж, внезапные обогащения и нищета, мчащиеся автомобили, литературная и прочая богема. Напряженное ожидание то одного, то другого переворота. Белогвардейцы и партизаны, монархический клуб рядом с митингом левых. Взаимное напряженное недоверие.
26 мая 1921 года во Владивостоке в результате вооруженного выступления офицеров-колчаковцев при поддержке японцев правительство Приморской управы пало, и ему на смену пришло Временное Приамурское, которое возглавил присяжный поверенный Серафим Меркулов. Его брат Николай занял пост министра военно-морских и иностранных дел. Новый кабмин объявил о создании Приамурского государственного образования.
В отличие от ДВР, которую иногда называли красным буфером, ПГО получило прозвище черного буфера. Основу его вооруженных сил составили части бывшей армии Семенова, которую назвали Белоповстанческой. Главнокомандующим был назначен генерал Григорий Вержбицкий, но фактическим начальником стал Викторин Молчанов.
Золото для Народно-революционной армии
Этот 35-летний военачальник сделал за годы гражданской войны — как и многие командиры у красных и белых — стремительную карьеру. Начав Первую мировую штабс-капитаном, Молчанов закончил ее подполковником и кавалером ордена Святого Георгия 4-й степени за личную доблесть — в 1915-м его рота, несмотря на мощную газовую атаку и сильные потери, отбила немецкое наступление, при этом офицер заменил убитого пулеметчика.
Бежал из германского плена, воевал в Народной армии Комитета членов Учредительного собрания, чин генерал-майора получил уже у Колчака, отличившись в весеннем стратегическом наступлении 1919 года. В Дальневосточной армии командовал 3-м стрелковым корпусом.
Семенов произвел его в генерал-лейтенанты, но после бегства атамана из армии Молчанов отказался от этого звания. Сам он не бросил подчиненных, вывел части в Приморье и объединил под своим командованием силы трех корпусов. К середине октября 1921 года в вооруженных силах Приамурского правительства на довольствии состояли 20 тысяч солдат и офицеров.
Потеря Владивостока стала для советского правительства болезненным ударом. Главнокомандующим НРА и военным министром ДВР в июне 1921-го был назначен первый кавалер ордена Красного Знамени Василий Блюхер. Прибыв на место, он приступил к реорганизации вооруженных сил республики.
Их списочный состав составлял более 76 тысяч человек, но содержать такое количество защитников правительство ДВР экономически не могло. Поэтому две общевойсковые армии были расформированы. Отказались также от дивизий, перейдя на более мелкие подразделения в виде бригад и полков. К октябрю 1921 года численность НРА была сокращена до 47 тысяч бойцов, в ноябре — до 38 тысяч. Были объявлены демобилизация старослужащих и призыв новобранцев.
Основные расходы Москва взяла на себя.
20 июня 1921 года Центральный комитет РКП (б) постановил довести количество золота в буферном государстве до полутора миллионов рублей.
Из них 500 тысяч рублей предписывалось ежемесячно тратить на армию, причем только с согласия Блюхера.
2 ноября 1921-го Совет труда и обороны РСФСР согласился с предложением своего председателя Владимира Ленина выделить ДВР еще два миллиона 300 тысяч золотых рублей, полтора миллиона из которых было зарезервировано за главкомом НРА.
Срыть все укрепления и отказаться от своего флота
Наряду с этим предпринимались и политические шаги. 26 августа 1921 года в китайском городе Дайрэн (ныне Далянь) открылась конференция с участием представителей Дальневосточной республики и Японии. Делегацию ДВР возглавлял заместитель председателя правительства Федор Петров. В ее составе с ноября также был и Блюхер.
Токио пошел на переговоры из-за того, что его беспокоили заигрывания США с ДВР. В частности, было решено опередить Вашингтонскую конференцию, на которой осенью 1921-го планировалось рассмотреть ситуацию на Дальнем Востоке и в Тихом океане.
В Дайрэне по-прежнему главным вопросом для буферного государства был вывод иностранных частей. Взаимен было обещано всемерно пойти навстречу экономическим интересам Страны восходящего солнца.
Петров подчеркнул, что цель Москвы и Читы состоит в сближении с Японией:
Если мы получим от японского правительства заключение о выводе войск со всей нашей территории, мы сможем довольно быстро закончить обсуждение договоров и подписать их.
На это японская сторона вручила свои требования, состоящие из 17 пунктов. Среди них — уничтожение всех крепостей и укреплений по морскому побережью в районе Владивостока, запрет на свой военный флот в водах Тихого океана, расширение прав японских рыбопромышленников, передача на 80 лет в аренду Северного Сахалина, отказ навсегда от коммунистического строя и ряд других требований.
К проекту прилагались еще три секретных пункта, один из которых гласил, что Япония выведет свои части из Приморья «по собственному усмотрению и в срок, который оно найдет нужным и удобным для себя».
Представители Дальневосточной республики отвергли документ, заявив, что готовы обсуждать лишь те пункты, которые не посягают на суверенитет и внутреннее устройство ДВР. Например, предоставление японским бизнесменам лесных концессий на материке и промышленных в северной части Сахалина — но только после вывода императорских войск.
«Головой Блюхера преступление не искупить»
Переговоры зашли в тупик, и тогда заговорили пушки. 5 ноября белоповстанческие части нанесли ряд сильных ударов по партизанским отрядам Южного Приморья и рассеяли их. 2 декабря был захвачен Иман (ныне Дальнереченск). Обезопасив свой тыл, войска генерала Молчанова двинулись на Хабаровск, вступив 30 ноября на территорию Дальневосточной республики.
Много лет спустя, отвечая на вопрос американского журналиста, кто приказал наступать, Молчанов ответил: «Это решение было политическим, оно исходило из штаба генерала Вержбицкого».
Участник Хабаровского похода, поручик Борис Филимонов, ставший впоследствии военным историком, считал, что штаб Вержбицкого не был конечной инстанцией:
В силу общего политического положения японское командование во Владивостоке не могло открыто поддерживать, содействовать или покровительствовать белым. Посему более чем сочувственно относившиеся к походу белых японцы хранили полное молчание, выдавая тайком белым оружие и огнеприпасы. Во всяком случае ни белое правительство, ни белое командование без согласия японцев двинуть в поход белые части не могли бы.
Для Читы нападение из района Приморья стало неожиданностью, удар ожидался со стороны Маньчжурии. Части Народно-революционной армии, действиями которых в отсутствие главкома руководил член Революционно-военного совета НРА ДВР Степан Серышев, отступали под ударами молчановцев.
Белоповстанцы, действуя с разных направлений небольшими маневренными группами, периодически создавали угрозу окружения для народноармейцев. Благодаря этой тактике 22 декабря 1921 года ими был взят Хабаровск и захвачено большое количество снарядов, патронов, военного имущества и снаряжения.
После этого они двинулись на запад вдоль линии Транссибирской железной дороги, захватывая станции, в том числе и Волочаевку. 17 декабря Блюхер прибыл из Китая в Читу и на следующий день приступил к своим прямым обязанностям. Предстояло прежде всего навести дисциплину, поскольку боевой дух и моральное состояние бойцов упали.
Главнокомандующий начал с крутых мер. Усмотрев в бою 13 декабря под селом Лончаково полную бездеятельность командования батальона 5-го стрелкового полка, Блюхер от имени военсовета издал приказ: «Немедленно всех виновных, предав суду, подвергнуть жестокой каре, трусов расстрелять».
Состоялся у него и ряд неприятных телефонных разговоров. Серышев, ставший командующим созданного Восточного фронта, косвенно обвинил главкома в том, что в результате его реформ боеспособность НРА упала: «Я никогда не предполагал, когда ехал сюда, что встречу не полки, а одни кадры, тыловые учреждения и едоков в виде погранвойск и обжелдора [оборона железной дороги], и им нет числа. Я должен был бы снять с себя ответственность за сдачу Хабаровска, ибо таковая была подготовлена годовой работой и желанием сократить армию».
Еще более резок был Постышев: «Противник занимался, обучен, мы же косили сено или пилили дрова, садили капусту и картошку, охраняли границу или несли бесконечные наряды… Кем-то, нами и другими, совершено страшное преступление по отношению к революции, и головами Серышева, Постышева, а может и Блюхера, не искупить, тут что-то нужно другое, большая ответственность».
Никто не хотел умирать за белых
Блюхер энергично взялся за исправление ситуации. В республике была объявлена мобилизация. Из Забайкалья в Приамурье перебрасывались свежие части, в частности, Читинская стрелковая бригада и Троицкосавский кавполк. Вместо них в район Читы была передислоцирована 104-я бригада РККА.
В ДВР была направлена группа опытных командиров Красной армии. В частности, сподвижник Блюхера по уральским боям Николай Томин возглавил перебрасываемую Забайкальскую группу, а исполнявший обязанности командира одной из бригад 44-й дивизии РККА Яков Покус стал во главе Сводной стрелковой бригады НРА.
Белые же не получали никаких подкреплений.
Несмотря на то что они вели себя вежливо и расплачивались за продовольствие и фураж деньгами, местное население не спешило пополнить ряды белоповстанцев, полагая, что молчановцы пришли ненадолго.
Присоединились лишь несколько десятков местных казаков, которые несли охрану железной дороги и мостов.
Перелом произошел в ходе боя за станцию Ин (ныне Смидович) в 100 километрах западнее Хабаровска. В ночь на 28 декабря 1921 года молчановцы попытались взять станцию штурмом, но были отбиты силами Особого Амурского полка при поддержке бронепоезда №8.
29-го Блюхер поздравил Серышева с первой крупной победой: «Вчерашний успех имеет громадное моральное значение для войск, полагаю, что всеми мерами это используется, влив веру, бодрость и уверенность в победе в свои войска».
Действительно, успех окрылил народноармейцев, которые перешли в решительное контрнаступление. 5-6 января 1922 года они попытались с ходу взять Волочаевку, но действовали несогласованно, а Читинская стрелковая бригада еще не вся прибыла к тому моменту на фронт.
В ночь с 11 на 12 января партизанский отряд под командованием Демьяна Бойко-Павлова совершил дерзкое нападение на Хабаровск. В ходе упорного боя белые потеряли 42 человека, партизаны — 19 убитых и взятых в плен. Рейд был отбит, но Молчанову пришлось снимать для охраны города с фронта боевые части.
5 февраля народноармейцы отбили станцию Ольгохта, отразив через два дня контратаку белых. До Волочаевки, которую защищали части полковника Афиногена Аргунова, оставалось примерно 26 верст. Генерального штаба полковник был опытным командиром, удостоенным в годы Первой мировой войны рядом боевых наград, в том числе золотым Георгиевским оружием за храбрость.
«Первый ряд проволоки завален трупами»
Справа от него у деревни Даниловка оборонялась группа полковника Алексея Ширяева. Дальше, через реку Тунгуску, занимал позицию у села Архангельское батальон под командованием генерала Евгения Вишневского. Такое же количество бойцов во главе с генералом Иваном Никитиным находилось на левом фланге Белоповстанческой армии, укрепившись в населенных пунктах Нижнеспасское и Верхнеспасское, рядом с которыми протекал Амур.
Свой резерв в количестве 750 солдат и офицеров Молчанов разместил в деревне Дежневка в 39 верстах от Хабаровска. Он понимал, где самое слабое место фронта — между солдатами Никитина и Аргунова не было сплошной линии укреплений.
Перед началом боев за Волочаевку Блюхер через парламентера послал Молчанову письмо, в котором обвинил его в том, что он защищает интересы Японии, предложил добровольно сложить оружие, гарантируя офицерам и солдатам Белоповстанческой армии сохранение жизни.
Напоследок главком НРА подчеркнул:
На этих сопках и без того много могил — в случае продолжения борьбы одна из них будет вашей. Подумайте над этим, русский генерал, последний поднявший руку на свободную революционную Россию и ее дочь — Дальневосточную республику.
Молчанов проигнорировал послание, много позже в эмиграции признавшись, что не ответил, так как не собирался сдаваться ни при каких обстоятельствах.
Атаковать с фронта должна была трехтысячная Инская группа под командованием Серышева. Ее ядром стала Сводная стрелковая бригада Покуса, состоявшая из четырех пехотных полков и одного кавалерийского при поддержке артиллерийского дивизиона.
Забайкальская группа под командованием Томина предназначалась для обхода белоповстанцев с тыла. В ее составе было более четырех с половиной тысяч бойцов.
10 февраля 1922 года народноармейцы нанесли по Волочаевке два удара: с севера, силами 4-го кавалерийского и 5-го стрелкового полков, и в центре — батальоном Особого Амурского полка при поддержке двух танков. Главной целью была сопка Июнь-Корань. Наступающим цепям удалось дойти до проволочных заграждений, но атака захлебнулась, оба танка вышли из строя. Со стороны белых активно действовали бронепоезда «Каппелевец» и «Волжанин».
В своем фронтовом дневнике поручик Камского полка М. Халдеев записал: «В 300-400 саженях от станции Волочаевка в кустах пред позициями волжан стоял разбитый и сожженный танк “Рено”. Одно попадание гранатой в бок со стороны железной дороги, второе — в гусеницу танка с той же стороны. Мы сняли с него полуобгоревший пулемет Гочкисса. Вокруг — трупы убитых красных, насчитали свыше 30».
Незабываемые впечатления от атаки остались и у противника. А. Н. Захаров вспоминал: «Первый ряд проволоки уничтожен, завален трупами. Остались торчать только голые колья, как черные зубы чудовища. Люди лезут на второй ряд. Но первая наша атака отбита. Бойцы бегут назад, за снеговые окопы. На проволоке остаются висеть тела убитых и раненых. Слышны изредка стоны умирающих на проволоке».
В ночь на 11 февраля Забайкальская группа завладела селом Верхнеспасским, а днем вступила в Нижнеспасское. Молчанов направил свой резерв на угрожаемое направление, но помощь запоздала и, наткнувшись на Троицкосавский кавалерийский полк, была вынуждена отступать на северо-восток.
11 февраля в районе Волочаевки атаки были снова отбиты. Артиллерия НРА вела методичный огонь по позициям обороняющихся, к вечеру с запада подошли красные бронепоезда, вступившие в огневую дуэль с «Каппелевцем» и «Волжаниным».
Штаб своей бригады Покус разместил в здании полуказармы № 3, которое находилось в нескольких километрах от станции. Во второй комнате, отделенной от штаба небольшим коридором, расположилась санчасть, где прямо на полу, застеленном сеном, врачи оказывали первую помощь раненым и обмороженным бойцам.
Удар с двух сторон
Покус принял решение атаковать противника с двух сторон. В обход ночью была отправлена боевая группа в составе 2-го батальона 6-го стрелкового полка под командованием бывшего штабс-капитана Владимира Гюльцгофа, которому придали группу пеших разведчиков, сводный кавалерийский эскадрон и два полевых орудия.
В половине восьмого утра 12 февраля после артиллерийской подготовки Сводная стрелковая бригада вновь атаковала позиции молчановцев. При этом колонна Гюльцгофа ударила с юга со стороны железной дороги и подожгла мост в шести километрах восточнее станции.
Это вынудило бронепоезда белых отойти от Волочаевки и тем самым ослабить поддержку своей пехоты.
К половине двенадцатого дня части полковника Аргунова под давлением народноармейцев стали покидать свои позиции, в том числе сопку Июнь-Корань.
На проволочных заграждениях висели десятки людей, многие из которых были убиты. В селе почти все дома были разбиты, окна зияли без стекол темными провалами, снег был смешан с землей. Белоповстанцы колоннами отступали от станции под прикрытием своих бронепоездов, которые били по пехоте красных шрапнелью.
Общие потери обеих сторон убитыми, ранеными и обмороженными составили более 2200 человек.
В популярной песне, которая в советском варианте называлась «Маршем дальневосточных партизан» (в народе известной как «По долинам и по взгорьям»), трехдневные бои вошли в пантеон подвигов Народно-революционной армии:
…И останутся, как в сказке,
Как манящие огни,
Штурмовые ночи Спасска,
Волочаевские дни.
Разгромили атаманов,
Разогнали воевод
И на Тихом океане
Свой закончили поход.
Впрочем, до конца похода оставалось еще несколько месяцев.
Сергей Варшавчик
По материалам: “Лента.Ру”
