Кто заплатит налог на сверхприбыль
Windfall Tax — дословно «налог на доходы, принесенные ветром» — так называют дополнительный налог для тех компаний, которые резко увеличили свою прибыль в последние два года. Закон о его введении Владимир Путин подписал в начале августа. Из тех, кто на слуху, — нефтяники, металлурги, «Газпром» и «Алроса», но на самом деле круг этих компаний куда шире.
Не стоит думать, что налог на непредвиденную прибыль — чисто российское изобретение. Он использовался в разное время и в разных странах как беспроигрышная стратегия экстренного пополнения бюджета.
Самый первый известный крупный отъем «лишней» прибыли у бизнеса произошел в 1917 году в США. В поле зрения властей попали US Steel и DuPont, поставлявшие свою продукцию всем участникам Первой мировой войны — на этом годовая прибыль каждой взлетела на 1000%. Тогда американскими властями было принято решение ввести «налог на прибыль от военных действий», от которого бюджет США получил около $7 млрд, что составило почти 40% всех его доходов.
В 1997 году в Великобритании правительство лейбористов во главе с Тони Блэром решило поправить «невыгодные сделки, которые затронули потребителей и налогоплательщиков в результате приватизации коммунальных предприятий». Речь шла о приватизации в 1982–1993 годах, в частности таких государственных компаний, как British Airports Authority, British Gas, British Telecom. Под налогообложение попала разница между оценкой бизнеса, исходя из средней чистой прибыли за первые четыре года после приватизации, и рыночной капитализацией. Бюджет тогда получил дополнительные £5,2 млрд.
В 2022 году Еврокомиссия ввела «временный взнос солидарности» сверх остальных налогов, которые уплачиваются отдельно в странах ЕС. Под обложение попадает «положительная прибыль, полученная в 2022 финансовом году по энергетическим предприятиям в нефтяном, газовом, угольном и нефтеперерабатывающем секторах в Евросоюзе».
Как посчитали аналитики «БКС Экспресс», налог может принести около €25 млрд доходов, которые должны, по мнению ЕС, «смягчить последствия устойчиво высоких цен на энергоносители, сократить потребление энергии и повысить энергетическую автономию ЕС».
В октябре 2022-го президент США Джо Байден выступил с критикой нефтяных и газовых компаний, обвинив их, что они за счет сверхприбылей скупают на рынке свои акции, а не вкладываются в производство и не снижают цены, и пригрозил им налогом на сверхдоходы.
Именем Белоусова
Впервые мысль об изъятии у бизнеса доходов, не предусмотренных Налоговым кодексом, была озвучена в уже далеком августе 2018 года тогда еще помощником президента РФ Андреем Белоусовым. Он предложил забрать у металлургов, производителей удобрений и нефтехимиков 513,7 млрд рублей.
По его расчетам, из-за благоприятной рыночной конъюнктуры эти сектора в 2017 году заработали более 1,5 трлн рублей прибыли по EBITDA (прибыль до вычета процентов, налогов и амортизации) при том, что налоговая нагрузка в них была в разы меньше, чем у ТЭКа.
Тогда идея не прошла во многом из-за того, что бюджет был сбалансирован, а власти очень не хотели портить инвестиционную привлекательность России в глазах западных инвесторов.
Вторая попытка заставить металлургов поделиться избыточными доходами была предпринята Андреем Белоусовым уже в ранге первого вице-премьера в первом полугодии 2021 года. Он предложил изъять у них 100 млрд рублей, которые, по его мнению, были заработаны ими за счет повышения внутренних цен. «Мы посчитали, что металлурги нас — извините за это слово — „нахлобучили“ в части госкапвложений и гособоронзаказа примерно на 100 млрд рублей», — говорил тогда Белоусов.
Металлурги же объясняли рост внутренних цен тем, что выросла стоимость их продукции на мировом рынке и что поставлять сталь стране им становится невыгодно.
Такая аргументация далеко не нова. До ввеения демпферного механизма нефтяные компании во времена дорогой нефти обосновывали внутреннее подорожание бензина и дизтоплива тоже тем, что экспорт для них является более рентабельным, чем продажи на внутреннем рынке. Но когда нефть на западных биржах падала в цене, то нефтяники объясняли повышение стоимости ГСМ как раз снижением доходов от экспорта, которые должны компенсировать российские потребители.
Но и в 2021-м инициатива Белоусова не прошла, и все по тем же причинам: власти не хотели пугать иностранных инвесторов, да и 100 млрд рублей никакой погоды бюджету бы не сделали.
Скидка от государства
Сейчас же в России ситуация кардинально изменилась. Бюджет явно испытывает проблемы с наполнением, а о зарубежных инвесторах пора забыть. Лицо держать теперь ни перед кем нет необходимости, и тема изъятия сверхприбылей в госбюджет опять вернулась в повестку.
Летом прошлого года Минфин подготовил законопроект, который очень быстро был принят Госдумой, и «Газпром» с 1 сентября по 30 ноября 2022 года отдал государству в виде повышения ставки налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) дополнительно 416 млрд рублей, а с начала этого года в рамках этого же налога газовая монополия стала платить больше на 50 млрд рублей, чем год назад.
Алмазодобывающий российский гигант «Алроса» решением властей в феврале — марте нынешнего года дополнительно заплатил в бюджет 19 млрд рублей НДПИ. Для сравнения, за весь 2021 год (прошлогодние данные компанией пока засекречены) «Алроса» выплатила НДПИ в сумме 22,85 млрд рублей.
Прецедент был создан. Теперь поделиться «лишней» прибылью должны и другие. И в июле Госдума оперативно приняла закон о введении в РФ налога на сверхприбыль прошлых лет. Уже в начале августа президент его подписал.
Под налог попадает крупный бизнес, у которого средняя величина прибыли за 2021–2022 годы превысила 1 млрд рублей. А это значит, что они должны не позднее 28 января 2024-го заплатить 10% от суммы превышения прибыли за этот период над аналогичным показателем за 2018–2019-е. Если же успеть заплатить в период с 1 октября по 30 ноября 2023 года, то можно получить от государства «скидку» — и уменьшить объем выплат вдвое.
По заявлениям Минфина, за счет этого налога планируется получить 300 млрд рублей (это меньше, чем «сверхпланово» отдал государству только один «Газпром») и закрыть этим 10% дефицита бюджета, который, по оценкам министра финансов Антона Силуанова, составит в этом году 3 трлн рублей.
Из публичных компаний наибольший объем выплат — около 20,4 млрд рублей — придется на Сбербанк. Его глава Герман Греф уже заявил о готовности заплатить. «Наша выплата будет около 10 млрд рублей. Я думаю, что мы воспользуемся этой возможностью досрочной оплаты, которая там предусмотрена, тем самым снизим объем выплаты», — говорил он в апреле по итогам годового собрания акционеров. Эта сумма ничтожна для нынешнего Сбера, который зарабатывает в этом году свыше 100 млрд чистой прибыли ежемесячно.
«Норникель», по оценкам аналитиков Группы «Тинькофф», должен будет заплатить около 18,3 млрд рублей, Новолипецкий металлургический комбинат — 15 млрд рублей.
Всего же компании, акции которых входят в расчет Индекса Мосбиржи, заплатят 135 млрд рублей — и ровно на эту сумму уменьшится их чистая прибыль.
Если предположить, что данные эмитенты направят на дивиденды в среднем 50% чистой прибыли, то инвесторы недосчитаются 67,5 млрд рублей. Это немного. Как посчитали эксперты «Тинькоффа», только в период с мая по июль этого года половина компаний из Индекса Мосбиржи направила на дивиденды порядка 1,8 трлн рублей.
Кто из бизнеса больше всех пострадает от нового налога, пока сказать трудно. Многие компании не раскрыли финансовые результаты своей работы в этом году, поэтому пока невозможно спрогнозировать их годовую прибыль в 2023 году и посчитать, какую ее часть съедят новые выплаты. Впрочем, пока оценочные данные говорят, что никому из публичных компаний, попадающих под новый налог, убытки в этом году не грозят.
Налог на удачу
Новый налог вызывает много вопросов. Согласно документу, закон вступит в силу 1 января 2024 года, финальная дата оплаты налога — 28 января 2024-го. При этом те компании, которые пожелают уменьшить сумму налога, могут перечислить «обеспечительный платеж» с 1 октября по 30 ноября 2023 года, который в последующем 28 января будет зачтен в счет уплаты налога. Фактически заплатить налог «до». С юридической точки зрения достаточно сомнительно.
Руководитель юридической и налоговой практики BLCONS GROUP Мария Стригалева отмечает и другие юридические противоречия. Как, например, связанное с действием налогового законодательства во времени. «Согласно документу, налогом облагается прибыль прошлых лет, однако статьей 5 Налогового кодекса РФ предусмотрено неприменение к прошлым отношениям „новых“ налогов, так как это ухудшает положение налогоплательщиков. К сожалению, гарантии прав налогоплательщиков, зафиксированные в Налоговом кодексе, не всегда защищают последних», — подчеркивает она.
При этом она отмечает, что налог на сверхприбыль не инкорпорируется в Налоговый кодекс, как иные виды налоговых платежей, а будет взиматься на основании отдельного закона. «Подобная юридическая конструкция может свидетельствовать как раз о единовременном характере этого платежа», — говорит Стригалева.
С ней согласен и управляющий партнер и глава налоговой практики компании ASB Consulting Group Роман Маргулис: «Налог на сверхприбыль вводится самостоятельным ФЗ, в статье 1 которого предлагается прямо очертить рамки его существования, назвав его „разовым“. Также законодатель в данном случае пренебрег общими условиями установления налогов, а именно, отсутствие в налоге на сверхприбыль налогового периода, что также должно свидетельствовать о разовом характере его взимания».
Но это совсем не означает, что подобных действий власти не предпримут в дальнейшем.
«Впервые в российской практике налогообложению подверглись компании, исходя из принципа „внезапной удачи“, то есть компании, которые в конкретный интересующий государство период являются наиболее платежеспособными. Полагаем, что, если этот эксперимент будет признан удачным, государство продолжит реализовывать принцип выборочного налогообложения и вместо сплошного повышения налогов будет переходить к обложению тех, у кого появилась „внезапная удача„», — считает Маргулис.
Этой же точки зрения придерживается и Мария Стригалева: «Нет никаких оснований исключать вероятность использования такого инструмента для пополнения бюджета в будущем. 21 июля на рассмотрение в Совет Федерации поступил законопроект № 379177-8, которым предусмотрено дополнение статей 1 и 12 Налогового кодекса положениями о возможности установления налогов разового характера путем принятия федеральных законов. Нововведения, которые планируется включить в качестве основных положений налогового законодательства, могут и в дальнейшем служить базисом для установления чрезвычайных налогов при дефиците бюджета», — предупреждает она.
Кто следующий?
Если изъятие сверхдоходов у бизнеса с большой вероятностью будет продолжено, то первым кандидатом станет банковский сектор, доходы которого бьют все прогнозы.
Еще в начале года Банк России ожидал, что в этом году банки совокупно заработают около 1 трлн рублей чистой прибыли. Весной прогноз сдвинулся в сторону 1,5–1,8 трлн рублей, но по итогам первого полугодия банки совокупно уже получили 1,7 трлн рублей чистой прибыли. Таким образом, с очень высокой вероятностью будет побит рекорд 2021 года, когда банковская система заработала 2,4 трлн рублей. По оценкам аналитиков, только Сбер в нынешнем году получит около 1,4–1,5 трлн рублей чистой прибыли. Еще около 400 млрд рублей они ждут от ВТБ.
Еще один кандидат — девелоперы. Их выручка растет, как и объем возводимого жилья. Во многом рост показателей обусловлен программами ипотеки, в том числе и льготной, которая по факту является дотациями из бюджета.
С третьего раза, возможно, доберутся и до металлургов. Сталевары потеряли значительную часть экспортного потенциала, однако, возможно, компенсировали эти выпавшие доходы продажами своей продукции на внутреннем рынке и повышением цен на нее. На внутреннем рынке существенная часть металла покупается по госконтрактам, то есть также за счет бюджетных средств.
Но есть еще целый пласт бизнеса, объединенный не по отраслевому, а по дивидендному признаку. Уже несколько лет назад звучала мысль обложить повышенным налогом бизнес, который платит большие дивиденды и мало инвестирует в развитие. Но в сегодняшних условиях отличить тех, кто не хочет вкладываться в развитие, от тех, кто не может, — задачка почти нерешаемая. Ведь многие компании в сегодняшних условиях отрезаны от новых технологий и оборудования и просто не могут купить их из -за санкций.
Так будут или нет новые изъятия лишней прибыли у бизнеса? Пока нет никаких сомнений, что в текущем году Минфин сможет закрыть дефицит бюджета за счет внутренних заимствований. Дальнейшая же потребность государства в деньгах во многом будет определяться ходом СВО.
Фото: pixabay
Борис Соловьев
По материалам: “Компания”
