Удар Израиля по ядерным объектам Ирана и перекрытие Ормузского пролива в ответ
В середине марта нефть маркерного сорта Brent вышла из ценового коридора $80–85 за баррель и потянулась к отметке $90. Она была преодолена 4 апреля. На следующий день, 5 апреля, — более $91. Кое-кто из прогнозистов заговорил о скорых $96 и даже $100 за баррель.
Но ценовая ситуация сейчас развивается не прямолинейно. На лондонской бирже ICE Futures 11 апреля средняя стоимость составила $89,74 за баррель. При этом волна опасений ответного удара Ирана по Израилю за ликвидацию консульства в Дамаске вновь подстегнула цены. 12 апреля одномоментно зафиксировали $92,11. Что случилось впервые с октября прошлого года. Но в течение дня котировки в основном находились в пределах не выше $91,23.
Так что добиться $100 за бочку чужой нефти не так-то просто. Тем более что многие аналитики не торопятся. Так, 9 апреля Управление энергетической информации США оценило среднюю цену Brent во II квартале этого года в $90 за баррель ($88 в предыдущем докладе). В среднем по году — $89.
Причина относительно скромных прогнозов — рост коммерческих запасов нефти в США.
12 апреля Международное энергетическое агентство (МЭА) снизило прогноз спроса на нефть в 2024 году на 130 тыс. баррелей в сутки — до 102 млн б/с из-за слабых показателей потребления в I квартале, а также опасений, что высокие цены на нефть подорвут спрос. Поэтому МЭА также не видит цену выше $90 в течение года.
Организация стран — экспортеров нефти (ОПЕК) настроена оптимистичнее. В отчете, опубликованном 11 апреля, утверждается, что спрос на нефть в мире в 2024 году увеличится на 2,2 млн баррелей в сутки и достигнет 104,46 млн б/с (что на 2,46 млн больше, чем у МЭА), а в 2025 году — 106,31 млн б/с.
Кроме того, в ОПЕК считают, что страны, не входящие в ОПЕК+, смогут выбросить на рынок в этом году на 100 тыс. б/с меньше, чем предполагалось ранее, — дополнительно не более 1,2 млн баррелей в сутки.
Поэтому дефицит между спросом и предложением может достигнуть 1 млн б/с, а не 100 тыс., как полагают аналитики МЭА. То есть основания, по мнению аналитиков ОПЕК, для достижения котировок Brent в $100 к лету этого года все-таки есть.
Несколько дней назад информационное агентство Bloomberg прогнозировало достижение $100 за баррель к исходу лета. Такого же мнения придерживается американский инвестбанк JPMorgan Chase.
Аналитики этих компаний обращают внимание на то, что и без влияния военного конфликта на Ближнем Востоке обострились проблемы с глобальными поставками.
С 1 марта Россия на полгода прекратила экспорт бензина. 3 марта вице-премьер Александр Новак сообщил, что во II квартале Россия сократит добычу и экспорт сырой нефти почти на 500 тыс. баррелей в сутки. В целом после серии добровольных ограничений производства нефти в странах ОПЕК+ начиная с октября 2022 года, на мировой рынок в апреле–июне поступит сырья меньше на 5,66 млн баррелей в сутки по сравнению с показателями двухгодичной давности.
При этом нефтяные поставки могут оказаться еще скромнее из-за решения мексиканской госкомпании Pemex аннулировать некоторые контракты на поставку нефти иностранным НПЗ. В результате экспорт в марте из этой страны — участника ОПЕК+ упал сразу на 35%. Это решение потянуло за собой и увеличение внутреннего потребления сырой нефти в США.
В итоге, как подсчитали в Bloomberg, Мексика, США, а также Катар и Ирак в марте сократили совокупные поставки более чем на 1 млн б/с.
Таким образом, ценовые прогнозы Brent серьезно разнятся. Но главное для нас в другом. В марте начался рост цен и на Urals. По данным Минэкономразвития, ее средняя экспортная цена составила $70,3 за баррель (в феврале $68,3). Сейчас, по информации агентства Argus Media, стоимость Urals FOB в портах Новороссийска и Приморска составила $75 за одну бочку. Дальневосточной ESPO FOB в Козьмино — $84. Эта нефтяная марка, содержащая меньше серы, чем Urals, всегда торговалась дороже.
И это при стоимости Brent в $89–90. Соответственно при дальнейшем повышении цены выигрыш России будет только увеличиваться.
Ценовые рекорды, естественно, поддержали федеральный бюджет. В I квартале, по данным Минфина, в казну поступили нефтегазовые доходы в размере 2,9 трлн руб., что на 71% больше, чем годом ранее.
Однако ожидаемого укрепления рубля не произошло, он остается относительно стабильным, хотя в последние несколько дней вновь несколько ослабел к доллару и юаню (с евро немного лучше из-за укрепления доллара к евровалюте).
Что у многих наблюдателей вызывает неудобные вопросы. Тем более что платежный баланс в марте существенно подрос. По расчетам ЦБ, экспорт товаров в марте увеличился почти на 30% по сравнению с зимними показателями —$39,6 млрд. Импорт товаров остался на уровне февраля — $22,9 млрд. В результате профицит торговли товарами возрос до $16,7 млрд — максимума с декабря 2022 года.
Но и эти показатели не усилили рубль. Дело в том, что в данном случае речь идет о переходе права собственности на товар от резидентов к нерезидентам. Так устроена статистика по методологии платежного баланса, которая показывает не только в рамках расчетов ЦБ, но и таможни, сколько должны заплатить по контракту, а не сколько фактически зачислили. Наглядный пример — Индия. По данным этой страны, поставки российской сырой нефти составили $45 млрд в 2023 году, но фактическое поступление средств в Россию, как известно, до сих пор не завершено в полном объеме.
То есть валютная выручка поступает в финансовую систему страны не сразу. На это указывает и рост дебиторской задолженности нерезидентов перед российскими экспортерами. Так, в сообщении ЦБ от 11 апреля указано, что иностранные активы российских резидентов в марте увеличились на $15,5 млрд, что «преимущественно отражает лаги в поступлении оплаты за возросший в марте экспорт».
К тому же, по информации Bloomberg, в марте экспортные поставки всех российских энергоресурсов в физическом исчислении увеличились на 210 тыс. баррелей в сутки по сравнению с февралем и достигли 7,8 млн б/с. Но валютная оплата при этом уменьшилась на 20%, до $9,3 млрд. Сказался опережающий рост вывоза сырой нефти по сравнению с нефтепродуктами. Как подчеркивалось выше, с 1 марта мы прекратили экспорт бензина, а поставки дизеля уменьшились из-за аварий на НПЗ.
Таким образом, рост нефтеэкспорта пока не привел (даже при уменьшении импорта всех товаров) к заметному укреплению рубля. Но остается надежда, что при сохранении нынешней ситуации в мае-июне валюты в стране наконец в реальности станет больше и рубль как-то станет сильнее. Тем более что обязанность экспортеров из закрытого перечня правительства зачислять не менее 80% выручки на счета в России в течение 60 дней и продавать не менее 90% зачисленных средств в течение двух недель никто не отменял.
Но, видимо, для надежного и долговременного укрепления нацвалюты необходимо дождаться $100 за баррель Urals.
Что, конечно, вызывает серьезные сомнения. Налеты иранских и хуситских беспилотников и ракет на военные объекты в Израиле на 99%, как утверждают в Тель-Авиве, были отражены. Серьезных повреждений и жертв не оказалось. На Западе это рассматривают как победу Израиля. А значит, Тегеран в стратегическом смысле не опасен. Неслучайно 15 апреля цены на Brent на ICE снизились до $89,7–89,8 за баррель.
Ряд экспертных расчетов показывает, что все сокращения добычи в ОПЕК+ начиная с октября 2022 года обеспечивают в лучшем случае ценовой коридор в $85–89 за бочку. И если вынести за скобки ситуацию на Ближнем Востоке, то такая цена должна продержаться до 1 июня, до заседания министров нефти стран — членов ОПЕК+ в Вене, на котором могут ввести дополнительные ограничения. Хотя эта возможность уже практически исчерпана. Россия и Саудовская Аравия вряд ли готовы снижать добычу до уровня ниже 9 млн б/с. Поэтому, судя по всему, $100 в этом году не дождаться. Если, конечно, Израиль в ближайшие дни не ударит по ядерным объектам Ирана. А в ответ Тегеран не только бросит в атаку еще больше БПЛА и ракет, но и перекроет Ормузский пролив, через который проходит 20% мирового экспорта сырой нефти и СПГ.
Константин Смирнов
Фото: pixabay
По материалам: “Московский комсомолец”
