Технический прогресс ХХ века вложил в руки сотрудников спецслужб весьма мощное оружие.
Текст Кейт Мелтон, Владимир Алексеенко
Иллюстрации и фото Keith Melton Spy Museum, Boca Raton, Florida USA
Технический прогресс ХХ века вложил в руки сотрудников спецслужб весьма мощное оружие. Оперативные мероприятия с целью дискредитировать человека зачастую осуществлялись с помощью фотоаппарата. Причём «герой» такой фотосессии абсолютно не подозревал о своей главной роли и не наслаждался восторгом зрителей. Перед ним стояла совершенно другая задача – как жить дальше.
В период «холодной войны» советская разведка и контрразведка активно занималась сбором компромата. Объектами оперативного интереса в основном являлись иностранцы, члены делегаций, сотрудники торговых и дипломатических миссий, а также советские граждане, занимавшиеся противозаконной деятельностью. Последние, попав под бдительное око госбезопасности, в последующем могли быть использованы в качестве внутренней агентуры. Секрет получения компрометирующих фотоснимков таился в классической формуле «алкоголь плюс секс» – которая активно применялась как оперативными сотрудниками центрального аппарата, так и офицерами территориальных подразделений.
Однако в обширной оперативной практике КГБ бывали случаи, когда компрометирующий материал не срабатывал, что было следствием недостаточного изучения иностранца – объекта разработки. Один уникальный «объект» сумел убедить оперативников в том, что предъявленные ему снимки пикантных постельных сцен – в обществе специально подосланных в отель женщин – произведут на его супругу эффект необычного подарка. По словам «объекта компромата», они с женой были страстными любителями фотографий в стиле ню. Для оперативников такой поворот событий оказался совершенно неожиданным. В результате иностранец вежливо отказался от какого-либо сотрудничества и попросил «на память» копии прекрасно сделанных карточек.
В ходе «разбора полётов» этого прокола от генерала-руководителя досталось всем, кроме оперативно-технических сотрудников. Они полностью выполнили поставленные перед ними задачи: скрытое или негласное фотографирование (прикрываемое термином «документирование») действий иностранца в заранее подготовленном помещении – как правило, в городской квартире, номере гостиницы или загородном клубе. Причём в умелых руках специалистов находилась по-настоящему уникальная для того времени аппаратура.
Научно-технический прогресс послевоенного периода сказался, в том числе, и на развитии фотоиндустрии. В арсенале спецслужб появились специальные стационарные фотокамеры, которые были рассчитаны на съёмку в течение длительного периода времени. Как правило, такие камеры имели часовой механизм, обеспечивающий покадровое фотографирование – например, каждые 5, 10, 15 и более секунд.
Понятно, что для длительной съёмки обычные кассеты не подходили, и потому эти специальные фотокамеры имели особые кассеты – на 100, 200, 400 и более кадров, что давало возможность фиксировать действия важного объекта в течение нескольких часов. Также использовались специальные сверхтонкие фотоплёнки на лавсановой основе, существенно увеличивающие продолжительность негласного фотографирования.
Подобного рода фототехника всегда находилась внутри предметов интерьера комнаты, таких как цветочные и декоративные вазы, настенные украшения и картины. Она помещалась в элементы мебели и в конструктивные особенности комнаты: пустотелые фальшивые перекрытия и выступы, настоящие или специально изготовленные вентиляционные отверстия. Специальная фототехника устанавливалась в предварительно подобранные камуфляжи-прикрытия, которые оборудовались как для многократного использования – в этом случае должен быть обеспечен лёгкий доступ для смены фотокассеты, так и для одноразового применения. Сотрудники, отвечавшие за все технические этапы выбора и подготовки камуфляжа, установку фотокамеры и обеспечение её эффективной работы, часто использовали в этих случаях термин «закладные фотоаппараты».
В начале 1950-х годов был разработан один из первых «закладных» стационарных фотоаппаратов этого направления – «Лавр», затем появились его модификации – «Лавр-5» и «Лавр-6». Спустя несколько лет была создана фотокамера «Жимолость», затем ряды «закладной» техники пополнил «Морозник». В комплекты этих аппаратов уже входили не только различные объективы, но и оптические насадки, позволявшие производить негласную фотосъёмку через предварительно сделанные отверстия в стенах, полах и потолках соседних помещений. Эти во многом несовершенные фотокамеры послужили основой для создания в 1970-х годах одного из лучших образцов – стационарного фотоаппарата «Забег». Популярность его среди оперативных подразделений разведки и контрразведки объяснялась достаточно просто.
Надёжная, автономная и бесшумная работа «Забега», возможность покадрового фотографирования в течение длительного времени сделали аппарат одним из активно используемых в работе КГБ. Небольшие габариты и высокие фототехнические параметры камеры были весьма удобными для размещения в самых различных предметах интерьера и декорирования комнаты, кабинета или гостиничного номера – в цветочных горшках, декоративных вазах, настольных часах.
Конструкция аппарата «Забег» предусматривала возможность автоматической установки скорости затвора в зависимости от освещённости помещения. В качестве измерителя экспонометра использовался фоторезистор с креплением в виде кольца, которое устанавливалось в основании объектива. Фотографировал «Забег» автоматически, с помощью пульта управления, на котором задавались все необходимые по плану мероприятия параметры. Часовой таймер определял время начала фотографирования – например, через определённый период, от 15 минут до 12 часов. С помощью правой рукоятки пульта управления устанавливался цикл съёмки – фотографирование каждые 5, 15, 30, 60 секунд. Левой рукояткой с делениями 1, 2, 3, 4 фиксировалась чувствительность используемой в аппарате фотоплёнки в относительных единицах: 32, 45, 140, 250 (ГОСТ) или 50, 100, 200, 400 (ASA). Световые индикаторы «съёмка» и «перемотка» показывали технику-оператору режимы работы фотоаппарата в период его настройки перед установкой в камуфляж. Работа «Забега» обеспечивалась собственными источниками электропитания, ёмкость которых подбиралась заранее – в зависимости от длительности мероприятия.
При планировании операций с применением «Забега» учитывалось время, отведённое на подготовку мероприятия, которое позволяло изготовить оригинальный камуфляж или доработать уже имеющийся в комнате предмет подходящих размеров – для размещения фотокамеры и пульта управления.
В оперативной практике часто возникали ситуации, когда время на подготовку камуфляжа было крайне ограничено. Тогда оперативно-технический сотрудник использовал такие предметы, как небольшие чемоданы, сумки с твёрдыми стенками или пустые картонные коробки. В стенках этих предметов достаточно было сделать небольшое отверстие для объектива, надёжно закрепить с помощью резиновых растяжек или термоклея корпус фотоаппарата, пульт управления и соединительные кабели. Такие «быстрые» камуфляжи устанавливались, как правило, на шкафах, на верхних «этажах» книжных полок и в других местах, откуда возможен был максимальный угол фотографирования – например, беседы объектов или их передвижений по комнате.
Стационарные фотокамеры типа «Забег» часто использовались для получения фотоснимков компрометирующего содержания, когда целью оперативного мероприятия выступало создание вербовочной ситуации. Например, весьма способствовала этому интимная встреча иностранного военнослужащего с женщиной – агентом КГБ. Фотокамера «Забег», размещённая в настенной деревянной фигуре-камуфляже, периодически фиксировала все обстоятельства этого свидания в гостинице. В соседнем номере располагался оперативный пост КГБ – откуда велась запись разговоров агента с объектом возможной вербовки.
Элитные московские гостиницы советского периода, такие как «Россия», «Космос», «Москва» и «Националь», имели в своём составе часть номеров, специально оборудованных для негласного наблюдения за действиями иностранцев, их гостей, а также для фотографирования и акустического контроля. В этих гостиницах технические подразделения КГБ использовали различные способы негласной фотосъёмки.
Наиболее старой, проверенной годами, была система зеркал, установленных под разными углами, – которые давали возможность фотографировать действия объекта в номере гостиницы с использованием обычной, «ручной» фотосъёмки. Такая система позволяла применять профессиональные отечественные или импортные фотокамеры, дававшие высококачественные снимки. Во время фотографирования шум затвора следовало «прикрывать» музыкой проигрывателя или достаточно громким звуком телевизора, что заранее обеспечивалось одним из участников мероприятия. Часто использовался вариант фотографирования через специально подобранное вентиляционное отверстие, расположенное напротив большого зеркала. Опергруппа располагалась в соседнем служебном помещении, доступ в которое имелся только у сотрудников КГБ, обслуживающих гостиницу.
Периодически в практике спецслужб возникали ситуации негласного фотографирования в служебных и жилых помещениях – с использованием предварительно подготовленных отверстий в потолочных перекрытиях. Для этих целей применялись специальные фотообъективы с трубками-удлинителями. Длина таких фотосистем доходила до 1 метра и более – а заканчивалось устройство оптическим отверстием диаметром 0,8 миллиметров. Для сверления отверстий в перекрытиях сотрудники КГБ использовали специально созданные системы, имевшие в своём составе малошумящие пневматические турбинные дрели, укомплектованные свёрлами с особо твёрдыми наконечниками и необходимым количеством трубок-удлинителей. Требуемая длина отверстия определялась путём измерения конструкций схожих помещений.
В дальнейшем подразделения КГБ стали использовать «пескоструйные» дрели, в которых мелкодисперсные частицы под большим давлением, причём бесшумно, могли сделать отверстия в любых строительных и отделочных материалах – бетоне, плитке, штукатурке и даже стекле. По мере развития оптики для негласной фотосъёмки стали практиковать использование гибких волоконно-оптических объективов, с помощью которых удавалось фотографировать через потолочные перекрытия без предварительного сверления.
В 1980-х годах агентурным путём была получена информация о том, что сотрудник режимного предприятия Л. проводит выходные дни в своём загородном доме – где, предположительно, фотографирует какие-то документы. В течение рабочей недели сотрудники оперативно-технической службы КГБ несколько раз посетили дачный посёлок и дом объекта оперативной разработки – и выяснили, что Л. действительно оборудовал на первом этаже своего дома самодельную установку для фотокопирования документов. В качестве штатива для фотоаппарата использовался стул, на котором была закреплена фотострубцина. На полу были замечены карандашные отметки, которые Л., скорее всего, использовал для раскладки документов перед началом фотосъёмки. Тщательный конспиративный обыск на даче не выявил каких-либо предметов или бумаг, указывающих на фотографирование документов служебного характера, к которым Л. имел доступ в рабочее время на предприятии.
После этого была поставлена задача – разработать план проведения негласного фотографирования самого процесса копирования Л. документов в выходные дни. Для этого было решено воспользоваться чердачным пространством, где имелась небольшая комната, в которой можно было поместить технику и оборудовать укрытие для оперативно-технических сотрудников. Конструкция чердачного перекрытия имела пустоты, через которые удалось протащить «гибкий» объектив, позволяющий просматривать место, где сотрудник режимного предприятия собирался фотографировать, – а также фиксировать все его действия. Осуществить эту задачу предполагалось с помощью фотоаппарата «Циния».
Негласное наблюдение за Л. показало, что он ведёт себя осторожно – и даже предпринимает попытки выявить наличие слежки за ним. В связи с этим решено было не пускать за ним наружку по дороге в загородный дом, куда Л. приезжал на электричке. Сотрудники службы наружного наблюдения встретили «объет» около железнодорожной станции, откуда он быстрым шагом направился к своему дому. Прибыв на дачу, Л. сразу достал из своего портфеля фотоаппарат «Практика», который закрепил на самодельном штативе. Сотрудники, наблюдавшие за ним из чердачной комнаты, зафиксировали все этапы подготовки к съёмке документов. Во время раскладывания Л. документов на полу оперативники увидели, что он собирается снимать сразу четыре документа на один кадр. Это требовало высокой квалификации, наличия фотоплёнки с высоким разрешением и жёсткого фиксирования камеры. Для этого Л. садился на стул, чтобы придать его самодельной конструкции для фотокопирования необходимую надёжность.
В ходе разработки мероприятия сотрудники наружного наблюдения обработали дверной коврик специальным невидимым порошком из разряда люминофоров – чтобы безошибочно определить адреса в Москве, куда «объект» мог привозить плёнки для хранения. Дальнейшая разработка Л. показала, что он оказался втянутым в действия группы диссидентов, которым требовался профессиональный фотограф. Копирование рукописных материалов антисоветского характера предполагало передачу фотоплёнок на Запад через иностранца – сотрудника посольства.
Тщательное изучение биографии, психологических особенностей и образа жизни Л. подсказало оперативным сотрудникам возможность его вербовки. На конспиративной квартире КГБ, куда «объект» пригласили под предлогом-легендой, ему были предъявлены компрометирующие фотографии его действий в загородном доме. Вначале Л. никак не мог понять, каким образом удалось его сфотографировать. В свою очередь, оперативники выразили удивление и восхищение тем, как Л. удавалось снимать сразу четыре листа формата А4. Польщённый столь высокой оценкой, сотрудник режимного предприятия подробно рассказал, как он готовил необычную систему фотокопирования, – и даже предложил набросать расчёты и чертёж своего штатива. Положительное развитие беседы с Л. закончилось его согласием на сотрудничество с КГБ в интересах безопасности государства.
Подготовил для публикации:
Бахтиёр АБДУЛЛАЕВ
