Саид Гафуров о создании Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ)
Россия вступила в Азиатский банк инфраструктурных инвестиций в статусе внерегионального члена во вторник, но сам АБИИ был создан за полгода до этого – 21 октября 2014 года в Пекине. Его учредителями стало двадцать одно государство.
«Парадокс – Китай обеспечивает США дешевый кредит, хотя доходы на душу населения в КНР намного меньше, чем в Америке»
Изначально многие страны отказывались от китайского приглашения присоединиться к новому банку, причем США оказывали давление на своих союзников, таких как Австралия и Южная Корея, пытаясь убедить их держаться от пекинской инициативы как можно дальше. Однако последующее развитие событий показало востребованность идеи. 1 апреля китайское информационное агентство «Синьхуа», декларируя, что созданный по инициативе КНР банк представляет собой «важный механизм сотрудничества, способный обеспечить азиатским странам получение взаимной выгоды», с восточной красивостью подчеркивало «беспредельное очарование инициативы создания АБИИ». Почти полусотня государств будет участвовать в уставном капитале банка, притом что квота неазиатских государств ограничена 25% от уставного капитала.
«Тут всю систему нужно менять»
Формально логика создания банка исходит из того, что потенциал развития Азии сдерживается сложившимся дефицитом инвестиций в региональную инфраструктуру. Неудивительно, что, как подчеркивает «Синьхуа», «первыми подали заявки на присоединение к АБИИ именно те страны, которые остро нуждаются в финансировании, поскольку они уже увидели те возможности для развития, которые предоставит им эта структура».
В статье во влиятельной индийской газете «Хинду», говоря о глобальных целях создания АБИИ, видный индийский экономист Джаян Джозе Томас подчеркивает, что Китай стремится провести «перезагрузку» существующего глобального экономического порядка с доминированием западных стран. С его точки зрения, создание Азиатского банка инфраструктурных инвестиций «является важным шагом в этом направлении, бросая вызов давнему доминированию Бреттон-Вудской системы».
Финансовая мощь КНР (золотовалютные резервы которой превысили 4 трлн долларов США) усиливается с каждым годом за счет устойчивого положительного внешнеторгового баланса и притока иностранного капитала в страну. Пока Китай держит большую часть своих активов в иностранной валюте – в казначейских облигациях США, причем несмотря на их очень низкую доходность. Это связано с монетарной политикой страны – именно низкий курс юаня позволяет китайским промышленным товарам оставаться конкурентоспособными на экспортных рынках. Но и для США инвестиции Китая в американские бонды имели решающее значение для преодоления «двойного дефицита» – бюджета и сальдо текущих операций, поддерживая к тому же гегемонию доллара в международной торговле.
В конечном счете такая ситуация не устраивает ни Китай, ни США, и обе страны ищут способы вырваться из взаимозависимого положения, особенно во время глобального финансового кризиса. Согласно некоторым слухам, уже к концу этого года юань может быть признан в качестве официальной резервной валюты Международного валютного фонда, но этого мало. В создавшихся условиях Пекин, с одной стороны, пытается перейти от экспортно ориентированной модели экономики к росту внутреннего потребления (и, соответственно, спроса), с другой – ищет иные приложения для своих золотовалютных резервов. И одним из таких направлений является участие в капиталах международных финансовых институтов. В прошлом году вместе с другими странами БРИКС китайцы создали банк развития с уставным капиталом 50 млрд долларов и со штаб-квартирой в Шанхае. Разрабатываются планы инвестиций 40 млрд долларов в проектНового шелкового пути и Морского шелкового пути. Теперь вот создается АБИИ.
Ведь никто не хочет пускать Китай в уже имеющиеся международные финансовые институты, которые были созданы под руководством Вашингтона после Второй мировой войны. США, Европа и Япония продолжают оказывать огромное влияние на них, несмотря на относительное снижение роли их экономик в глобальном хозяйстве. Например, США по-прежнему по факту имеют право вето в отношении основных решений, принимаемых МВФ и Всемирным банком, которые так и не предоставили развивающимся странам доли в капитале и участие в принятии решений в соответствии с ростом их влияния в мировой экономике. В самых разных государствах ощущают необходимость альтернативы Вашингтонскому консенсусу, полагая, что само по себе увеличение возможностей для развития через создание еще одного потенциального источника финансирования – это хорошо.
На перестройку глобальной финансовой архитектуры, до сих пор обеспечивающей гегемонию США в мировых финансах, Китай в последние годы направил не только значительные потоки инвестиций, но и серьезные дипломатические усилия. Как результат, Вашингтон и его вассалы в Токио в тревоге – им не хочется терять то, что они считают своей законной добычей.
С точки зрения экономической теории роль АБИИ будет явно направлена на возрождение доминировавшей в 60-е и 70-е годы концепции «экономики развития», которая была раздавлена в 90-е победившим неолиберальным трендом. Ряд крупных неудач в реализации масштабных инфраструктурных проектов в 70-е годы фактически свели на нет финансирование богатым глобальным Севером развивающегося глобального Юга. Неудачное управление этими проектами и коррупция несомненно имели место, но неолибералы, отдавая предпочтение финансированию частных, часто спекулятивных проектов (или, в последнее время, частно-государственным партнерствам), вместе с водой явно выплеснули и ребенка.
Развитие глобального Юга стало опять задыхаться от дефицита инфраструктурных возможностей. И план действий по совместному строительству «пояса и пути», обнародованный государственным комитетом по делам развития и реформ КНР, МИДом и министерством коммерции, подчеркивает, что «взаимосвязанность инфраструктуры – приоритетная задача в претворении в жизнь инициативы экономического пояса Шелкового пути и Морского шелкового пути 21-го века»:
«Страны вдоль «пояса и пути» должны улучшить взаимосвязанность своих планов по строительству инфраструктурных объектов и систем технических стандартов, приложить совместные усилия для строительства международных магистралей и постепенного формирования сети инфраструктуры, которая соединит все субрегионы Азии, а также Азию, Европу и Африку».
Важнейшую роль будет играть АБИИ. При этом в новом банке китайцы видят не конкурента, а дополнение к уже существующим международным финансовым структурам. Не случайно президент контролируемого Японией Азиатского банка развития Такехико Накао подчеркивает, что АБИИ и АБР создадут «отношения взаимодополнения в целях удовлетворения постоянно нарастающей потребности Азии в строительстве объектов инфраструктуры».
АБР также прогнозирует, что потребность в инвестициях в строительство инфраструктуры в Азии к 2020 году составит 8 трлн долларов США, и, по словам генерального секретаря АБР Цзинь Лицюня, «Всемирный банк, Азиатский банк развития и другие многосторонние структуры развития не могут удовлетворить возникший спрос». Кстати, АБИИ будет иметь уставной капитал в размере 50 миллиардов долларов, который может быть увеличен до 100 миллиардов долларов, тогда как уставной капитал Всемирного банка составляет 223 миллиарда, а Азиатского банка развития – 165 миллиардов долларов.
Видимо, китайский юань обречен стать мировой резервной валютой, но, помимо очевидных преимуществ, монетарная интернационализация создаст и массу проблем – потенциальных угроз для стабильности в КНР. Глобальная роль китайской экономики – это хорошо, но само по себе недостаточно. Нужно создание соответствующих институтов, большего количества финансовых структур, которые смогут, с одной стороны, обслуживать функционирование китайской валюты в мировых масштабах, а с другой – быть инструментом решения возникающих проблем, которые могут оказаться очень масштабными. Следовательно, эти институты должны быть подконтрольны Китаю.
В области инфраструктуры в Азии (и не только) китайские компании демонстрируют высокий уровень конкурентоспособности вне зависимости от источника финансирования проектов. Причем с некоторых пор речь идет не только о строительстве, но и об обслуживании, об управлении объектами инфраструктуры. Теперь к этому вполне может добавиться и их финансирование, что приведет к следующему этапу интернационализации китайской валюты от торговых расчетов к формированию резервов.
КНР нужна мировая торговля, подчеркивает экономист из «Юниверсал Голд» Сяо Лэй. В связи с этим страна нуждается в удобстве «одного пояса и одного пути», стабильности и процветании. Это требует от Китая инвестирования в инфраструктурное строительство отдельных стран. «Создание инфраструктуры, в свою очередь, может способствовать экспорту КНР, а также стимулировать потребности в соответствующих финансовых структурах. Строительство надлежащих финансовых структур предоставит готовую систему и платформу для будущих глобальных расчетов, финансирования, запасов и торговли в юанях. Под воздействием создания АБИИ окажется Международный валютный фонд, руководимый США, а также реформирование таких структур, как Всемирный банк. Что касается изменений в МВФ, то доля юаня должна быть выше. С другой стороны, будет усилено влияние юаня в международной валютной системе».
Это, несомненно, так, и вступившей в число учредителей АБИИ России нужно постараться по максимуму использовать возможности нового международного банка для финансирования инфраструктурных проектов на Дальнем Востоке и в Сибири. Да и вообще – новый источник денег никогда не помешает.
Саид Гафуров
Фото: fishki.net
По информации: Взгляд.ru
