Эксперт: «Вся политика Эрдогана заточена на поддержание собственного рейтинга среди избирателей»
В понедельник, 28 декабря, президент РФ Владимир Путин внес изменения в указ о применении специальных экономических мер в отношении Турции. Теперь они касаются не только турецких компаний, работающих в России, но и фирм, контролируемых гражданами или организациями этой страны. Вместе с тем, президент поручил определить перечень компаний и контрактов, на которые санкции не распространяются. Однако эксперт «МК» считает, что возможно это свидетельствует не об ужесточении или расширении санкций, а об их разумной конкретизации.
Сначала в понедельник утром вице-премьер Аркадий Дворкович заявил, чтоправительство России собирается расширить уже введенные ограничительные меры в отношении Турции. По его словам, власти планируют «последовательно двигаться этим путем». А уже днем на сайте Кремля появляется новый Указ президента, где он решил скорректировать ранее объявленные санкции. В частности, ограничения на некоторые виды работ предусматриваются не только для организаций, находящихся под юрисдикцией Турции, но и для организаций, «контролируемых гражданами Турецкой Республики».
– На самом деле, от 50 до 80 % турков, проживающих в России, не являются сторонниками Эрдогана. Поэтому странно было бы объявлять в отношении этих людей санкции, – говорит тюрколог, кандидат политических наук Ильшат САЕТОВ. – Хочется надеяться, что наши власти начнут применять ограничительные меры более избирательно. Например, будут сначала выяснять — поддерживает ли тот или иной турецкий предприниматель политику официальной Анкары, а потом уже закрывать его бизнес. Разрушить экономические связи между двумя странами легко, а вот чтобы восстановить их, потом потребуется долгое время.
– Может ли последовать симметричный ответ со стороны турецкого руководства в отношении России? Что если Турция откажется закупать наш газ?
– Вряд ли это возможно. Зависимость от российских энергоноситетелей составляет в Турции почти 63 процента. Естественно, сейчас турки постараются диверсифицировать поставки за счет Азербайджана, Катара. Но на это потребуется время – уйдет 1-2 года, потому что нужно будет построить вспомогательную инфраструктуру. И все равно заместить российский газ более, чем на 20 %, им будет сложно: у нас и газ дешевле, и строить ничего не надо.
– Чем в таком случае еще могут ответить на наши санкции турки? Есть ли опасность, что Эрдоган введет запрет на поставки в Россию комплектующих для нашего автопрома или тканей для легкой промышленности?
– Вся его политика заточена на поддержание собственного рейтинга среди избирателей. Мы не хотим войны с Россией, говорит Эрдоган, обвиняя Москву в ухудшении наших отношений. Но если он вдруг введет какие-то ограничения на экономические связи с Россией и тем самым нанесет ущерб турецкому бизнесу, то это будет воспринято внутри страны резко отрицательно. Сомневаюсь, что он пойдет на такие рискованные меры лишь бы отомстить Путину. Конечно, все сказанное касается только внутренней повестки и экономики, в военных вопросах могут быть совсем другие резоны. Для Эрдогана сбитый самолет – это маленькая победная война, которая также работает на его рейтинг. Об этом говорят даже результаты соцопросов. Если летом и осенью главу государства поддерживало всего 30-35% избирателей, то через 2 недели после крушения Су-24 за него выступало уже 53,5% опрошенных.
– И все-таки возможно ли улучшение отношений между нашими странами?
– Все будет зависеть от первых лиц государства. Предсказать, как они поступят, очень сложно – это уравнение со множеством неизвестных. Не исключено, что Реджеп Тайип Эрдоган в следующем году проведет референдум по поводу того, чтобы сделать Турцию президентской республикой. Допустим, народ проголосует – за. Он почувствует себя прочно у власти, и решит, что пора налаживать отношения с Россией, потому что это принесет экономическую выгоду. Или, напротив, власть в Турции перейдет к другим людям, и уже они выйдут на диалог с нашим руководством. Такое тоже возможно. Но в любом случае, даже после смены политической повестки, на восстановление экономических связей между нашими странами могут уйти годы. Сейчас в Москве живет до 30 тысяч турок, летом 2016 года около 90% из них вынуждены будут уехать. У одних закончатся рабочие визы, у других закроется бизнес, не будет новых контрактов. А когда уедут эти люди, то отпадет надобность в турецких ресторанах, такси и так далее. Это как цепная реакция. Вряд ли нужно объяснять, что в условиях непростой экономической ситуации, которая наблюдается в России, сворачивание любой бизнес-деятельности – рискованный шаг. Очень надеюсь, что наши политики это тоже понимают, поэтому и решили применять санкции избирательно, а не против всех турок или всего турецкого бизнеса.
Елена Березина
Фото: novostipmr.com
По информации: МК
