Капитальный ремонт дошел до москвичей: «Другим горожанам повезло… может, они и не доживут до такого безобразия»
Все смешалось в доме номер шесть по улице Академика Илюшина. Здесь начался капитальный ремонт.
Светлое будущее, о котором большинству приходится лишь мечтать, у жильцов этого дома уже наступило. Не через полвека, а сейчас. У одних из первых. Тот самый капремонт, о котором столько спорили и писали.
Кто за него заплатил, понятно, знаем — сами жители. Так почему же они в итоге недовольны?
«Другим горожанам повезло, у них капремонт начнется только в 2030 году или даже позже, может, они и не доживут до такого безобразия», — наперебой жалуются эти «счастливчики» в «МК».
Домов, как на Академика Илюшина, в Москве всего три: индивидуальная планировка, пять этажей, четыре подъезда, семьдесят квартир. Возводили его когда-то по спецзаказу для Главмосстроя. В этом году строению исполнилось 60. Подошло время для основательной реконструкции.
Зажглись московские окна. Хлопнули подъездные двери. Народ, из тех, кому не все равно, высыпал на улицу. Нашу газету ждали как истину в последней инстанции.
«Мы терпели с июня месяца, писали письма на самый верх, требовали прекратить работы. Но все бесполезно! И только обойдя все организации, ответственные за наш капремонт, обратились в СМИ», — клянутся жильцы.
Трубы падают в грязь
О визите «МК» проведали местные чиновники и явились на эту встречу тоже. Впервые, на памяти жильцов, Магомет пришел к горе. Представители Фонда капитального ремонта САО, управляющая компания, подрядчики.
Жильцы и не подозревали, что, оказывается, столько чиновников радеют за их благополучие. Пришел заместитель начальника управления капремонта САО Михаил Юрьевич Миленушкин. Так мы его и назовем, Представитель заказчика, с большой буквы.
Когда Представитель заказчика говорил о капитальном ремонте, лицо его светлело: «К сожалению, люди недопонимают, что все, что делается, — для их же блага». «И капремонт?» — переспросила я. «Особенно капремонт», — резюмировал Представитель.
Собственники квартир взяли меня в кольцо и повели в подвал первого подъезда, где «стоит вода по колено и не уходит».
По дороге жильцы одной рукой отрывали дождевые стоки с крыш — новенькие металлические трубы, на вид довольно основательные, падали в грязь. «Вот видите! — удовлетворенно вздыхали жильцы. — Они падают!»
«Так ремонт же еще не закончен. Закончим, и перестанут падать», — убеждал Представитель заказчика. «Да они до этого момента кому-то на голову рухнут! Мы считаем, что эти стоки вообще приделаны неправильно, потому что вода стекает с крыш отовсюду, а не по ним».
«Кровлю наполовину разобрали, обратно не собрали — а на дворе ноябрь. Просверлили странные дырки в подъездах — якобы для новых труб, хотя по проекту все должны были уложить в уже существующие старые отверстия. Железные входные двери — не по размеру, в мороз не закрываются», — перечисляли наболевшее жильцы.
Дальше — больше: говорили, что к новым энергосберегающим лампочкам вместо тонких проводов зачем-то провели трубы как для водопровода, для электрощитков не стали подбирать ящики по размеру, чтобы те вошли в ниши, просто повесили их на стену, а оставшиеся дыры залепили жуткими металлическими заплатами, провода так и вообще пустили поверх штукатурки — и теперь весь дом опутан кабелями, как в новомодном лофте.
«Так ремонт еще не закончен, подводить итоги рано», — на разные лады повторял Представитель заказчика Михаил Миленушкин. Представитель же управляющей компании (УК) Николай Горшков предпочитал молчать, хотя от нервности происходящего щека у него, я видела, дергалась — переживал, видно.
«Провода — это от Интернета, сами собственники жилья их провели, а теперь на других сваливают», — наконец вставил и он лыко в свое оправдание. И заодно отметил, что их УК к капремонту отношения не имеет. А сюда он заглянул, оттого, что эксплуатировать-то уже отремонтированный дом все равно придется.
«Грязь в подъезде — это не мы, и мусор, и ступени обшарпанные, не мы тоже», — уточнил и Представитель заказчика, со значением глянув на Представителя УК.
«Ага, а кто во всем виноват? Пушкин, что ли?» — не сдавались жильцы. Среди них выделялась дама средних лет Раиса Абдуловна. Она, как Данко, шла впереди, праведным гневом освещая путь остальным.
«Хотя бы лампочку вкрутите!»
«Вы, наверное, старшая по дому? Вы подписывали согласительные бумаги?» — поинтересовалась я у нее. «Нет, я не старшая, я только из Парижа от дочки вернулась», — объяснила жилица, добавляя, что в Париже на переделку своих жилищ французы складываются сами. И поэтому претензий к государству не имеют.
В России же, как известно, с недавних пор средства на капремонт аккумулируются в специализированных региональных фондах, а уже оттуда разбегаются, как весенние ручейки, в разные стороны, проводят тендеры, выбирают подрядчиков…
«Ничего мы не подписывали, никакого согласия на капремонт. Кто у нас вообще старшая по дому?» — вопрошали друг у друга жители с Академика Илюшина.
«Вот видите, да если капитальный ремонт доверить нашим гражданам, то мы его вообще вряд ли дождемся», — вынесли свой вердикт народные слуги.
На мой насущный вопрос, а где же действительно старшая, — тот самый главный представитель народа, жильцы ответить затруднились. А ведь именно через старшую по дому и проходит сакральное общение собственников жилья с властью и коммунальщиками — за это выполняющие функции старших имеют неплохие льготы — по оплате ЖКХ например. «Пряхина старшая, но она сама себя назначила и все без нас подписала, — крикнули из толпы. — Да где ж она?»
Тут одна из женщин бочком-бочком выбралась из кучки жильцов и побежала прочь от нашей компании, на бегу возмущаясь: «Я еще на них работала, ночей не спала, а они что-то требуют, вот ведь неблагодарные», — стало понятно, что это и есть Пряхина и что мы ее вряд ли дождемся обратно.
— Ну за капремонт-то вы платили. Есть такая графа в квитанции, — заметила я.
— Платили. И по тысяче и по полторы, — припомнили жильцы. — Так все платят. Мы не выясняли, за что.
Подошел второй представитель заказчика по фамилии Клячин, рангом поменьше, он осуществлял непосредственный надзор за производимыми работами.
«У меня даже бытовка есть, куда каждый житель может прийти и задать любой вопрос», — похвастался Клячин, но несколько смутился, когда я попросила его показать мне ту бытовку.
Сараюшка, заваленная хламом. На мутном окне тряпка, другого света, кроме лунного, в бытовке нет. Я подсветила фонариком, но зайти внутрь не решилась — еще ноги переломаю.
«Что мне здесь, евроремонт, что ли, делать?» — не желал сдаваться Клячин. «Хотя бы лампочку-то вкрутите!» — попросила я его. «А зачем?» — удивился надзирающий. Пусть днем приходят с вопросами, когда светло.
Вот она — трещина
Вода в подвале действительно стояла. И еще на стенах множилась плесень. А на подвальном столе валялась проектная документация по капремонту этого дома.
То есть любой из жильцов мог надеть резиновые сапоги, спуститься в подвал и в свободном доступе изучить все документы. «Лично я этот проект прочитала и нашла большие расхождения с тем, что есть, — объясняет Лидия, жительница. — Когда я заявила об этом, мне ответили, что это же проект — ничего общего с реальной жизнью он может и не иметь…»
«Между прочим, некоторые граждане наотрез отказываются теперь пустить ремонтников к себе домой, менять канализацию, а без этого ремонт нельзя закончить», — пожаловался на несознательность населения Представитель заказчика.
«Мы вас пустим, а вы нам и дома устроите потоп, как в подвале, — стояли на своем жильцы. — А еще у некоторых стены почти падают, потому что по ним пошли трещины. В одной квартире так даже специальные маячки поставили, чтобы заранее узнать, когда стены уже совсем упадут».
В квартире номер 54, где падали стены, долго не открывали — уже легли спать. Наконец на пороге возникла перепуганная хозяйка, которая не понимала, чего от нее хотят. Всем хотелось взглянуть на маячки, призванные сигнализировать об обрушении дома. Договорились в итоге, что впустят меня одну.
— Вот она — трещина, — грустно констатировали хозяева. И показали мне действительно внушительную расщелину, зафиксированную специальными приборами, — из гостиной она шла в коридор, затем на кухню…
«А когда трещина возникла, — пытаюсь уточнить, — до капремонта или во время?»
«Так примерно как ремонт начался», — прикинули хозяева.
После новости о трещине и маячках соседи притихли. Остальные неполадки сразу показались несущественными — по сравнению с потенциальным разрушением всего дома.
Освоили 16 миллионов
«Эх, вашу бы активность да в нужное русло», — посетовал Представитель заказчика. И пообещал, раз жители так недовольны качеством работ, кого-нибудь за это оштрафовать… Не себя, конечно, например непосредственных исполнителей, подрядчиков. На целых 800 тысяч рублей.
Заодно раздал жильцам визитки со своим телефоном. «Если что, так сразу сигнализируйте, тут же приеду». Обрадованные красивыми визитками жильцы были уверены, что одержали пусть небольшую, но стратегическую победу.
А на улице меня встретил грустный подрядчик, назвавшийся Игорем. Тот уже знал, что лишился зарплаты. «А у меня рабочие, у них семьи, дети…. Неужели же вам правда не понравилось, как мы сделали ремонт?»
«Совсем не понравилось», — жестко призналась я.
«Странно. Сколько денег выделили, на столько мы и поработали. Мы же не волшебники», — на дворе была ночь, все измучились и устали.
Иван кивал на Петра, а Петр на Ивана. Управляющая компания, технадзор, подрядчики, Представитель заказчика… И у каждого своя правда.
Но самая главная: цена, которую по документам заплатили за капремонт собственники квартир на Академика Илюшина, 6.
А ведь освоено было… 16 миллионов 198 тысяч 276 рублей и 4 копейки.
Завершиться работы должны были еще в июне 2016-го. Так что жители подняли бучу вовсе не преждевременно. И намерены идти до конца. «А что — вот возьмем на днях и соберем еще одно собрание, выгоним Пряхину, сами все решим. А потом создадим ТСЖ и вообще уйдем от управляющей компании. Хозяева мы в своем доме или нет», — и так хотелось в это верить — в торжество капремонта и демократии хотя бы в одном доме.
А как иначе? Либо самим контролировать ход работ.
Либо лицезреть грозящие упасть стены.
«У меня самого капитальный ремонт начнется в 2024 году, — напоследок признался Представитель заказчика. — Тоже переживаю. Я ведь такой же москвич».
Программа капитального ремонта столичных домов продолжается. Отремонтированы порядка сотни зданий, 585 ожидают своей очереди в грядущем году. На это планируют потратить почти 608 миллионов рублей.
…Собственники домов, вошедших в программу 2017-го, уже получили от регионального оператора соответствующие документы. Граждане должны были в письменной форме либо согласиться с тем проектом, что создали за них, либо внести туда свои изменения. Молчание будет расценено как согласие.
А жильцам дома по Академика Илюшина, как они нам рассказали на общем собрании, состоявшемся всего три дня спустя, предложили исправить выявленные недоделки. В 2020 году.
Из досье «МК»: как должно быть
Перед началом капремонта на общем собрании собственников квартир обязаны ознакомить с техническим заданием, которое включает в себя:
предмет конкурса, то есть где будут выполняться работы;
максимальную цену договора;
краткие характеристики выполняемых работ (так, в вышеуказанном доме на Академика Илюшина, 6, к примеру, ожидался ремонт всех инженерных систем электроснабжения, холодного и горячего водоснабжения, теплоснабжения, фасада и крыши);
должны быть четко прописаны требования к выполнению работ, а также требования по объему гарантий качества, какие материалы используются, кто и как станет устранять обнаруженные дефекты;
необходимо также точно установить сроки окончания ремонта, порядок оплаты и штрафные санкции за срыв сроков.
Акт приемки работ письменно согласуется с органом местного самоуправления, также свою подпись ставит лицо, уполномоченное действовать от имени остальных собственников, то есть старший по дому.
Источник: “Московский Комсомолец”
