Как Сталин помирился со священниками
4 сентября 1943 года состоялась встреча Иосифа Сталина и иерархов православной церкви. Эта встреча стала по-настоящему переломной в истории взаимоотношений церкви и советской власти. После неё иерархам было позволено избрать нового патриарха. Фактически с этого момента церковь была легализована, а гонения на неё прекратились. Что именно заставило Сталина так резко изменить политику в отношении церкви?
Политика большевиков в религиозном вопросе была достаточно изменчивой. Как и в остальных сферах, в религиозной большевики тоже вынуждены были постоянно лавировать и приспосабливаться. Хотя ортодоксальная марксистская идеология требовала считать любую религию опиумом, отравляющим пролетариев и отвлекающим их от революционной борьбы, объявить войну всем конфессиям сразу было нельзя.
Поэтому большевики использовали тактику, не раз приносившую им успех. Создать широкую коалицию против самого сильного соперника, победить его, а затем расправиться с былыми союзниками поодиночке. До революции православная церковь находилась в привилегированном состоянии, на неё и был обрушен главный удар. Главными целями партии стали православная и католическая церкви. Православная по умолчанию считалась оплотом контрреволюции и монархизма, а католическая — опорой западных империалистов и капиталистов.
Вместе с тем нетрадиционные для России христианские течения пользовались определённой поддержкой и льготами от большевиков. Например, их адептам разрешалось не служить в армии по религиозным соображениям. Большевики активно пытались использовать их для популяризации коммун, выделяя им землю.
Разумеется, это происходило не из-за особой любви большевиков к их вере, а из-за стремления расколоть и ослабить доминирующую православную церковь. Как только какое-то нетрадиционное течение вдруг набирало силу и становилось популярным, партия сразу же принимала меры и урезала льготы. Так было, например, с баптистами, которые, пользуясь льготами и послаблениями, развили очень бурную миссионерскую деятельность, что вызвало недовольство партии.
Религиозные вопросы курировал специальный отдел ОГПУ во главе с Тучковым. Его усилиями было вдохновлено несколько расколов внутри церкви, из которых самым заметным стал обновленческий. Власти оказывали покровительство обновленцам, которые обособились от патриархата и выступали за реформирование церкви и безусловную лояльность советской власти.
В 1923 году началось некоторое смягчение антирелигиозной политики. Во многом оно было связано с борьбой за власть, развернувшейся в рядах партийной элиты после болезни и смерти Ленина. Всем было просто не до религии.
Верующие получили возможность создавать свои религиозные общины. Тем не менее церковь была полностью отделена от государства, священнослужители лишались избирательных прав. Однако закрытие церквей было ещё относительно редким явлением, большевики предпочитали временно помириться с верующими и не провоцировать вооружённых выступлений. Формально в стране существовала свобода религии, но на деле в официальной пропаганде на 100% доминировало антирелигиозное направление.
Сталинская политика
В постсоветское время стала популярной точка зрения, что в 20-е годы большевики боролись с религией по почину отдельных партийных деятелей, но всё это были левые перегибы, которые были устранены при Сталине. На самом деле ситуация стала только хуже. Как раз в конце 20-х предпринимается первое полномасштабное наступление на религию в СССР по всем фронтам.
Начинавшиеся в СССР процессы индустриализации и коллективизации, а также отмена новой экономической политики, позволившей восстановить разорённую экономику, неминуемо вели к резкому снижению уровня жизни населения. В связи с этим ожидались массовые выступления недовольных коллективизацией крестьян. А церковь по умолчанию считалась оплотом контрреволюции, и существовали опасения, что на местах священнослужители будут оказывать поддержку крестьянам, не желавшим идти в колхозы, и агитировать против советской власти.
Поэтому одновременно с коллективизацией и наступлением на частную собственность в селе началась и атака на религиозные учреждения. На этот раз, в отличие от времён Гражданской войны, враждебными считались вообще все культы.
Если в ленинские времена, при громкой антирелигиозной пропаганде, некоторые религиозные праздники всё ещё оставались государственными и имели статус нерабочих дней, то теперь все они были отменены. Начались гонения на Рождество как растлевающий христианским началом праздник.
“Союз безбожников” переименовывается в “Союз воинствующих безбожников”, а его деятельность активизируется. Штат безбожников расширяется, появляются профессиональные агитаторы, разъезжающие по стране. На каждом предприятии создаются ячейки организации, в которые заманивают различными льготами и бонусами материального характера.
Одно за другим выходят несколько постановлений и распоряжений, значительно ограничивающих деятельность религиозных организаций. В 1929 году выходит постановление СНК, запрещающее вести религиозным организациям какую-либо деятельность, за исключением отправления культа.
В том же году специальным постановлением Комиссии по вопросам культов был запрещён колокольный звон. А в следующем году было решено направить колокола на переплавку. В том же 1930 году были облегчены правила закрытия церквей. Если ранее крупные церкви могли закрываться только по согласованию с Комиссией по вопросам культов при ВЦИК, то теперь достаточно было решения местных исполкомов. Началось массовое уничтожение и закрытие культовых мест, чего не происходило в 20-е годы.
В годы большого террора священнослужители, наряду с бывшими белогвардейцами, троцкистами и бывшими членами любых политических партий (кроме ВКП(б)), оказались главными мишенями. Местоблюститель патриаршего престола Пётр (Полянский), в отличие от митрополита Сергия, отказавшийся от сотрудничества с властью, с 1926 года не вылезал из ссылок, а затем и тюрем. В 1937 году он был расстрелян. Репрессии коснулись значительной части духовенства. Когда в 1943 году Сталин встретился с уцелевшими иерархами церкви, они попросили освободить 26 арестованных архиереев. Однако просьбу было невозможно выполнить, поскольку к тому моменту не был расстрелян лишь один из них.
Новый поворот
4 сентября 1943 года Сталин вызвал к себе полковника НКГБ Георгия Карпова, бывшего семинариста, после революции ушедшего в ЧК. Советский лидер потребовал от чекиста характеристики на уцелевших митрополитов, данные об их связях с заграницей, финансовом положении, а также попросил дать основную информацию на православных патриархов других церквей.
Карпов считался одним из специалистов госбезопасности по церкви, и Сталин решил посоветоваться с ним по вопросу создания специального органа для связи с церковным руководством. Карпов от такого вопроса растерялся, но Сталин сам сформулировал предложение. Его идеей было создание специального Совета по делам Православной церкви. Орган создавался при Совете народных комиссаров для коммуникации между церковным и партийным руководством. Самостоятельных решений совет не имел права принимать, только исполнять распоряжения правительства. После этого Сталин ещё раз посоветовался с Берией и Маленковым и распорядился привезти группу митрополитов.
В тот же день в присутствии Молотова и Карпова Сталин принял митрополитов Сергия (Старгородского), Николая (Ярушевича) и Алексия (Симанского). Впоследствии Сергий и Алексий станут патриархами, а Николай возглавит церковную дипломатию.
Сталин принял церковных иерархов и проговорил с ними почти два часа. Он предложил им рассказать о насущных потребностях и проблемах церкви. Митрополиты попросили разрешить избрать патриарха, открыть богословские курсы при епархиях, разрешить издание религиозного журнала и освободить репрессированных архиереев. В свою очередь Сталин предложил отдать будущему патриарху особняк немецкого посла и предоставить ему государственное содержание, а также автомобиль.
Также был решён вопрос о титуловании патриарха. Последний на тот момент патриарх Тихон звался Патриархом Московским и всея России. Но такой страны больше не было, был СССР. Поэтому решено было переименовать его в Патриарха Московского и всея Руси. Это было своеобразной отсылкой к древности.
Митрополиты считали, что архиерейский Собор можно будет собрать только через месяц, но Сталин потребовал проявить “большевистские темпы” и пообещал выделить самолёты для экстренной доставки архиереев на Собор. В результате уже 8 сентября, всего через 4 дня после встречи, состоялись выборы нового патриарха, которым стал Сергий.
Что случилось
Но что заставило Сталина так резко и кардинально изменить свою политику в отношении церкви? Только лишь стремление сыграть на патриотических чувствах? Но в таком случае, что мешало ему сделать это раньше, в критические моменты войны, а не тогда, когда коренной перелом уже был достигнут?
Может, он решил вознаградить церковь за патриотическую деятельность? Но часть священнослужителей, оставшаяся на оккупированных территориях, служила в местных церквях, открытых немцами. И немцы весьма активно использовали это “религиозное возрождение” в своей пропаганде. Может, советский вождь хотел этим решением выбить пропагандистский козырь из рук врага?
Отчасти все эти факторы сыграли свою роль. Но не стоит забывать и ещё одно обстоятельство — гонения на религию очень затрудняли отношения с западными союзниками по антигитлеровской коалиции.
С англичанами было проще, поскольку они воевали с немцами с 1939 года и их особо не надо было убеждать. А вот с Америкой было другое дело. Христианство тогда ещё играло весомую роль в западном мире, даже Гитлер позиционировал своё нападение на СССР как “крестовый поход”. А в США религия вообще была важнейшей частью местной культуры. Поэтому весьма значительная часть американского общества была против какой-либо поддержки и помощи СССР, пока он не изменит своё отношение к религии.
Президенту Рузвельту, стремившемуся распространить ленд-лиз и на СССР, а не только на Британию, пришлось преодолевать сопротивление значительной части общества, настроенной бескомпромиссно. Проведённые накануне Первой московской конференции (на которой было заключено соглашение о распространении американских поставок и на СССР) социологические опросы в американских религиозных общинах показали, что подавляющее большинство священнослужителей протестантской и католической конфессий выступают против какой-либо помощи коммунистам-богоборцам. Почти 70 конгрессменов также не поддержали идею помощи СССР.
Рузвельт преодолел сопротивление оппозиции, однако по-прежнему находился под давлением консервативных кругов.
Поэтому американский президент вынужден был начать постепенное давление на советских союзников, которые отбивались от всех нападок, уверяя через официальных лиц, что в СССР полная религиозная свобода и никаких гонений никогда не было. Осенью 1941 года Рузвельт через советского посла Уманского намекнул Сталину, что общественность США очень хорошо приняла бы наглядные доказательства того, что в СССР нет гонений на религию. Одновременно американский посол в Москве Гопкинс сообщил Сталину, что американские верующие очень обеспокоены положением религии в СССР и хорошо было бы, если бы советский лидер предпринял какие-то шаги в сторону улучшения положения церкви.
Единственным шагом в этом направлении стало разрешение одному из православных иерархов побеседовать с американскими журналистами накануне Рождества. Однако архиепископ Андрей отвечал заученными односложными фразами, и его интервью не произвело никакого впечатления.
В январе 1942 года СССР подписал т.н. Декларацию 26 государств. Примкнувшие к ней страны обещали не заключать с немцами сепаратного мира и бороться с нацистами до конца ради “защиты жизни, свободы, независимости и религиозной свободы”. Теперь Советский Союз взял на себя определённые обязательства и надо было им соответствовать.
Пасха
Первым заметным шагом на пути изменения религиозной политики стало празднование Пасхи в апреле 1942 года. Советская столица всё ещё находилась на военном положении. Но утром 4 апреля произошло нечто невероятное. Советское радио сообщило, что на одну пасхальную ночь комендантский час отменяется. Это значило, что все желающие могли отправиться на богослужение.
В немногочисленных московских храмах было настоящее столпотворение. Ещё более удивительным для прихожан стал визит в Богоявленский собор (после уничтожения храма Христа Спасителя он считался главным в столице) делегации британских офицеров из союзнической миссии.
Разумеется, Сталин рассчитывал на серьёзный пропагандистский эффект этого решения. Конечно, английские офицеры были осведомлены о реальном положении дел и понимали, что в первую очередь это демонстративный пропагандистский шаг. Тем не менее и это было воспринято весьма благосклонно — и западные союзники стали ждать новых шагов.
Осенью 1942 года дипломатов стран — участниц Антигитлеровской коалиции посетил будущий глава церковной дипломатии митрополит Николай (Ярушевич), который подарил им изданную на английском языке книгу о положении религии в СССР. Предисловие к ней написал митрополит Сергий, книга уверяла, что никаких гонений в советской стране нет и быть не может.
Англиканская делегация
Переговоры о приезде английских иерархов длились до весны следующего года. В мае 1943 года в Москву приезжает спецпредставитель Рузвельта Джозеф Дэвис, с которым советский лидер имел очень хорошие отношения (позднее Дэвис станет единственным западным дипломатом, удостоенным ордена Ленина “за укрепление дружественных советско-американских отношений”). Он встречается со Сталиным и горячо уверяет его, что единственные барьеры на пути к полному взаимопониманию между Москвой и Вашингтоном — это существование Коминтерна и отсутствие религиозной свободы. Сталин неожиданно легко идёт на уступки по первому вопросу и буквально через день после встречи с американцем объявляет о роспуске Коминтерна.
Однако с религиозными реформами возникла труднообъяснимая заминка. Не совсем понятно, почему Сталин решил отложить её на последний момент и потом впопыхах высылать за архиереями самолёты в разные концы страны, чтобы успеть провести выборы патриарха до визита англичан. Уже весной стало известно, что делегация англичан прибудет в середине сентября. При этом на фронте возникла оперативная пауза и никаких серьёзных операций в мае — июне 1943 года не было (заминку в июле и августе можно объяснить операцией на Курской дуге). Вероятно, решение об изменении религиозной политики далось Сталину не сразу и он консультировался по этому вопросу с ближайшим окружением и взвешивал все “за” и “против”.
Только в начале сентября Сталин вернулся к религиозным вопросам. В кратчайшие сроки был созван архиерейский собор, который избрал нового патриарха. К тому моменту как англиканская делегация добралась до СССР, там многое изменилось.
Ещё одним немаловажным фактором послужила встреча в Тегеране в ноябре 1943 года. Она должна была стать первой личной встречей лидеров антигитлеровской коалиции. Сталин прекрасно понимал, что Рузвельт обязательно поднимет вопрос о религии, и действовал на опережение, заранее лишая союзников любых козырей в переговорах.
Церковь действительно получила некоторые послабления и легализовалась. Обновленцев, которых ранее поддерживала власть, силой вынудили вернуться в патриархат. Впрочем, несмотря на послабления, церковь всё ещё находилась под жёстким контролем Совета по делам Русской православной церкви. В каждой области существовал уполномоченный этого совета, который зорко контролировал религиозную деятельность в подотчётном ему районе и имел право запретить служение любого священника.
После войны церковь также стала играть большую роль во внешней политике СССР. Одной из главных её обязанностей стала “борьба за мир”.
Конечно, определённое влияние на изменение советской религиозной политики оказали обстоятельства войны и давление западных союзников. Но ключевым фактором, скорее всего, стал прагматизм Сталина. Даже после нескольких лет беспрецедентного накала антирелигиозной пропаганды и политики во время переписи населения в 1937 году более половины граждан СССР назвали себя верующими. Вероятно, Сталин решил, что, если явление невозможно победить, его нужно возглавить. Прагматичный и даже циничный советский лидер посчитал, что можно закрыть глаза на существование в советском обществе религии в обмен на безусловную лояльность и подконтрольность возрождённой церкви, которой предстояло стать дополнительным инструментом советской дипломатии после войны.
Источник: “Life”
