Известный журналист и писатель Леонид Репин вспоминает об одной из забытых сенсаций военных лет
70 лет назад, день в день с годовщиной начала войны, Москву взбудоражило сообщение об открытии в парке Горького постоянной выставки трофейного немецкого вооружения. С чем немцы воюют, что против нас выдвинули — разве это могло оставить кого-нибудь равнодушным…
В два сплошных ряда вдоль набережной выстроились плененные орудия всех существующих в мире калибров. За ними следовали минометные установки — обычные полевые, а также — счетверенные и даже, представить трудно было бы, не увидев — девятиствольные установки, смонтированные на бронетранспортерах. Далее — станковые пулеметы всевозможных статей и среди них такие, из которых стрелять надо было стоя во весь рост.
Помню, мы — тогда еще пацаны — чуть не каждый день бегали глазеть на эти фашистские чудовища, устрашающие своими размерами и невероятно мощной броней. И хотя были мы еще несмышленышами, даже нас, детей войны, — переполняло чувство гордости: ведь эти неприступные самоходные крепости надо было не просто остановить, но и овладеть ими! Как же это оказалось возможным…
Некогда непобедимые, «Тигры» и «Пантеры», эти броненосные хищные звери, стояли в парке поверженными, обездвиженными. Многие — прямо на ободьях стальных колес, без гусениц. На большинстве даже на лобовой броне зияли сквозные отверстия от прямого попадания бронебойного снаряда — смертельная, рваная рана с зазубренными краями и глубокими бороздами по всей толщине. Внутри пробоины выкрасили суриком, чтобы яснее и ярче выглядела мощь брони. И эта толщина тоже ошеломляла.
«Ну, уж если таких чудовищ смогли раздолбать, то теперь-то ничто нас не остановит…» — с удовлетворением произнес дед с тростиночкой, и мы с друзьями уловили глубокий смысл сказанного.
Возле самолетов — какие только были у немцев на вооружении — народу толпилось больше всего. Целые, вовсе неповрежденные — кажется, прямо сейчас — вот с этой набережной в полет можно отправить. И только стоявший в стороне, возле газона, один летательный аппарат выделялся своей неказистостью. Низкий и небольшой, выкрашенный ровной зеленой краской, этот самолет казался каким-то обнаженным, без видимых двигателей, похожим на планер. Но сзади под хвостовым оперением, почти по всему диаметру округлого корпуса самолета, бросалось в глаза круглое, сильно закопченное открытым огнем отверстие.
Табличка, установленная перед носовой частью машины, гласила:
«Реактивный самолет. Скорость 750 км/час, дальность полета 110
км».
Диалог собравшихся возле него взрослых людей был примерно такой.
— Скорость просто невероятная, а дальность полета мизерная… Куда он долететь может?
— Это самолет, или ракета?
— Самолет, конечно.
— А у нас есть такие?
— Не знаю. Не слышал. Думаю, и у них этот — единственный. Скорее всего, опытный экземпляр.
— Секретный, наверное…
— В этом можно не сомневаться. Видимо, в серию запустить не успели. Потому что доводить надо еще — вон дальность полета какая… Но скорость, конечно, внушает.
— Это что же, он до Ленинграда за час долететь сможет?
— При такой скорости — да. Только при такой дальности вряд ли дальше Калинина.
— Ну, и зачем нужен тогда этот самолет?
— Повысят дальность — сразу понадобится.
От автомобилей — знаменитых «Мерседесов», «Майбухов», доведенных до военных надобностей, нашей ораве долго уходить не хотелось, и только когда кто-то из нас откровенно заскучал, мы все поспешили к двум светленьким новым павильонам возле «Летнего театра.
В одном, по периметру стен под стеклом, лежало стрелковое оружие, клинки — сабли, кинжалы, кортики, в другом — отбитые поверженные знамена. Яркие, шитые золотом и серебром, тяжелые штандарты вермахта, уложенные на полу, древками кверху и расправленными полотнищами, чтобы удобнее рассматривать.
— Неужели — настоящие? — удивлялись мы. И сами же соглашались, потирая руки: — Конечно. Пусть теперь без них повоюют!
Леонид РЕПИН
обозреватель «Комсомольской правды» —
специально для «НВ»
