Факты и фальсификации
Тема линкора “Новороссийск” в канун очередной годовщины его гибели 29 октября 1955 года приобретает звучание в связи с появлением в СМИ признания Уго д”Экспозито, – в прошлом итальянского боевого пловца подразделения “Гамма”, об участии в диверсии на Севастопольском рейде.
За десятилетия со дня трагедии ряды авторов отечественных СМИ, знающих, якобы, поименно итальянских диверсантов, продолжали шириться.
Естественна и ответная реакция подчиненных князя Боргезе, решивших под конец жизни отметить патриотический след в истории Италии, не утруждая себя доказательством самого факта проведения боевой операции.
Реверберация циркулирующих десятилетиями слухов – показатель выверенной психологически легенды прикрытия истинных целей, исполнителей и заказчиков чудовищного преступления – подрыва в интересах группы влиятельных политиков флагманского корабля эскадры Черноморского флота.
Гибель “Новороссийска” стала последним доводом руководства страны к смене приоритетов военно-технической политики и началу конверсии судостроительной промышленности. Символично, что «смена вех» произошла ровно через два года – 29 октября 1957 г. на Пленуме ЦК КПСС.
Смысл революционных перемен Никита Хрущев обозначил так: “Нам предложили вложить во флот более 100 миллиардов рублей и строить старые катера и эсминцы, вооруженные классической артиллерией. Мы провели большую борьбу, сняли Кузнецова…. думать, заботиться о флоте, об обороне, он оказался неспособным. Нужно все оценивать по-новому. Надо строить флот, но, прежде всего, строить подводный флот, вооруженный ракетами”.
Морское ракетное оружие стало мощным катализатором научного и технологического подъема экономики страны. Второе дыхание, получили кораблестроение, навигация, связь, боевое управление, вся наземная инфраструктура обеспечения эксплуатации ракетных комплексов.
Секретом полишинеля Доклада Правительственной комиссии “О гибели линкора “Новороссийск” и части его команды” явилась традиционная технология введения в заблуждение руководства страны путем искажения ключевых фактов. Первоначально при этом создается иллюзия системного подхода, когда в текст включаются многие свидетельства и суждения экспертов.
Затем, под завесой объективности, госкомиссия препарирует ключевые факты и формулирует согласованные в правительственных структурах выводы.
Аппаратное мастерство проявилось в целенаправленном искажении амплитуд колебаний сейсмограмм, характеризующих мощность двух донных зарядов, подорванных вблизи борта линкора в 1 час 31 мин. с интервалом 0,5 с.
При сравнении реальных данных с экспериментальными взрывами мин АМД-1000 было очень трудно убедить кого-либо, что суммарный тротиловый эквивалент сдвоенного взрыва составляет не ровно 2000, а 1000 – 1100 кг.
Под грузом неопровержимых фактов комиссия упоминает в докладе о показаниях очевидцев, “что они отчетливо ощутили два толчка с очень коротким интервалом времени друг от друга”. Однако в дальнейшем она рассматривает комбинацию только с одним взрывом и одной воронкой на дне бухты.
Рассматривая реальную и опытную сейсмограммы комиссия делает иезуитский вывод: заряд при взрыве (двойном!) был “во всяком случае не меньше заряда отечественной мины “АМД – 1000” (1000 кг. тротила)”. Мощность же реальных зарядов она оценивает умозрительно по “практическому совпадению воронки при опыте с размерами воронки в месте стоянки линкора”.
Логика такой оценки невольно становится уликой – совпадение каждой из двух реальных с воронкой от экспериментального взрыва мины АМД-1000.
И в наши дни результаты анализа информации о колебаниях почвы не принимаются во внимание госкомиссией по расследованию аварии на СШГЭС.
Обнаружение водолазами второй воронки, как и двойное превышение мощности заряда, до основания разрушало версию “нахождения под линкором донной мины, сохранившей потенциальную боеспособность и не вытраленную при неконтактном тралении вследствие того, что часовой механизм прибора срочности не отработал установленного на нем срока (часы стояли)”.
Сейсмограмму реального взрыва, две воронки, сквозное разрушение корпуса корабля и выброс ила на палубу, бесследное исчезновение от выстрела двух плавсредств, вспышку красного пламени, шапку дыма, взрывную волну, резкий перепад давления и запах бензина объединяют дотоле неизвестные физические эффекты, связанные с технологией постановки и подрыва зарядов.
За многие годы создалось твердое убеждение, что комиссия страшилась углубленно изучать факты. Словесная эквилибристика и боязнь признать неоспоримые факты надолго скрыли кумулятивный эффект двойного взрыва и способ постановки зарядов. Чтобы объединить их в систему требовалось всего лишь привлечь специалистов и ученых по взрывным процессам.
Причину данного явления в те годы смогли бы установить и выпускники Высшего военно-морского училища инженеров оружия. Требовалось только вспомнить про кавитацию и представить возникший в толще воды газовый пузырь, как линзу, концентрирующую энергию последующего взрыва.
Об образовании “газовой камеры” при взрыве немецких мин RMH вспомнил и начальник минно-торпедного управления ЧФ Г.М.Марковский. Однако комиссия немедленно пресекла эту тему и посчитала причиной гибели линкора взрыв одного донного тысячекилограммового боеприпаса. Последняя версия послужила основой для выводов и предложений, действующих и поныне.
Реконструкция критических технологий диверсии на фоне исторических событий 50-х годов, сценариев и моделей процессов подрыва составляет содержание книги “Катастрофа линкора “Новороссийск”. Свидетельства, суждения, факты” (2002 г.), а также более ранних публикаций автора на эту тему.
Материалы статей “Катастрофа “Новороссийска” – злой рок исторической целесообразности” и “Катастрофа “Новороссийска”: невыученные уроки жестоких экспериментов” включают осмысление сведений последних лет.
Анализ возможностей диверсионных средств приводит к простой мысли о доставке зарядов, эквивалентных минам АМД-1000, надводными плавсредствами, затопленными у борта линкора. Две воронки на грунте, последствия объемного взрыва бензо-воздушной смеси, красноречиво указывают на носители зарядов – катер и барказ, бесследно исчезнувшие из-под правого выстрела в районе сквозной пробоины корпуса линкора.
Критические технологии исключают применение итальянского или английского оружия – боевых пловцов, человекоуправляемых торпед и мини-ПЛ типа “Миджет”. Нереально перенацелить диверсантов на маневрирующий корабль. И уж совсем фантастично было установить под “Новороссийск” две тонны взрывчатки флотилией мини-ПЛ или парой рот подводных камикадзе.
Из совокупности фактов следует, что комиссия не решилась сделать вывод об участии в подрыве линкора “Новороссийск” отечественных спецслужб с ведома руководства страны в далеко идущих внутри политических целях.
Нежелание использовать опыт, – сын ошибок трудных, расширило географию национальных катастроф с родовой меткой “Новороссийск” от морской и воздушной стихии, до ядерной энергетики и космических высот.
Давно назрело посмертное покаяние перед моряками «Новороссийска», достойно выполнившими свой долг во имя интересов советской страны.
Основную роль в увековечении памяти героев сегодня играют ветераны Севастополя. На стыдливой ноте прекратилась публикация в “Морском сборнике” имен 716 моряков линкора и других кораблей, награжденных Указом Президента РФ № 871 от 5 июля 1999 г. Орденом мужества.
Развернувшаяся в наши дни дискуссия вокруг единого учебника истории – это индикатор потребности в историческом образовании, которое не имеет смысла без воспитания на традициях патриотизма, мужества и жертвенности моряков, позволяющих с оптимизмом взглянуть в будущее России.
Олег СЕРГЕЕВ
кандидат технических наук, ветеран РВСН и ГРУ ГШ,
выпускник Высшего военно-морского училища инженеров оружия по минной специальности
