АО «ОПК Оборонпром» приказал долго жить
В начале января 2018 года агентство ТАСС со ссылкой на ГК РОСТЕХ сообщило, что АО «ОПК Оборонпром» ликвидируют в течение месяца. Соответствующие документы для налоговых органов уже готовы. Вот так бесславно уйдёт в «историю» организация, зародившаяся по Указу Владимира Путина, ставшая прообразом нынешнего чемезовского РОСТЕХа и своеобразным трамплином во власть для Дениса Мантурова.
Ты помнишь, как всё начиналось?
По информации официального сайта «покойника», АО «ОПК Оборонпром» (Оборонпром) зародилось в 2002 году в форме закрытого акционерного общества на паритетных началах между ФГУП «Рособоронэкспорт» (РОЭ) и ФГУП «Государственная инвестиционная корпорация» («Госинкор»). Идея создания «Оборонпрома» принадлежала нынешнему министру Денису Мантурову, который с 2001 года трудоустроился в «Госинкор» в качестве заместителя председателя. После ликвидации «Госинкора» в 2003 году, его доля в «Оборонпроме» перешла в распоряжение Федерального агентства по управлению государственным имуществом РФ, а сама компания была преобразована в открытое акционерное общество.
Однако, реальной отправной точкой в создании «Оборонпрома» принято считать Указ Владимира Путина № 1481 от 29.11.2004 года по которому этой организации передавалось в уставной капитал государственное имущество в виде акций ряда вертолётостроительных предприятий. Туда же передавалось и республиканское имущество в виде акций АО «Казанский вертолётный завод» (КВЗ), которые ранее находились в ведении Татарстана. Для этого было получено согласие республиканских властей, которое обеспечил Денис Мантуров.
Согласно президентскому указу (пункт 3) «Оборонпрому» было предписано заниматься реализацией комплексных программ развития вертолётных предприятий и организацией разработки, создания и серийного производства современных образцов вертолётов, их модернизации и обеспечению эксплуатации, а также по внедрению новых технологий в области вертолётостроения.
Как «героически» «Оборонпром» и созданные им к этому времени управленческие конструкции выполнили поставленные президентским указом задачи, оценил в 2013 году вице-премьер Дмитрий Рогозин. Он написал идеологу нынешних условно-промышленных холдингов министру Денису Мантурову: «Вместо того, чтобы развивать инженерно-конструкторские школы по востребованным в стране гражданским и военным тематикам, министерство стимулирует отвёрточную сборку и «глушит» конструкторскую мысль очередными «оптимизациями». Вы когда новую технику покажите?! Не очередные модернизации, а новую технику, учитывающую научно-технический прогресс, но основанную на генерации прежде всего российских изобретений…».
Но показывать было нечего. Всё это время торгово-управленческие холдинги усиленно эксплуатировали старый советский задел. В области вертолётостроения это давно известные модели: Ми-8/17, Ми-24/35, Ми-26, Ми-28, Ка-226, Ка-32, Ка-50, Ка-52, Ка-60/62, которые были созданы задолго до образования «Оборонпрома». Да и не для развития промышленности делали свою структуру Денис Мантуров и Сергей Чемезов. Указ Владимира Путина был «прикрытием» совершенно другой коммерческой операции…
«Оборонпром», как средство внутривидовой борьбы
Когда Дениса Мантуров, вероятно не без содействия своего тестя Евгения Киселя устроился в АО «Улан-Удэнский авиационный завод» (У-УАЗ), среди российских вертолётных заводов шла серьёзная конкурентная борьба за выживаемость. В условиях постсоветского развала рынка и обнуления внутреннего заказа, борьба шла за каждый вертолёт.
Наиболее «ожесточённые бои» за заказы велись между КВЗ и У-УАЗ. При этом, КВЗ в середине 90-х был в значительно более выигрышной позиции, чем У-УАЗ. Этому способствовало географическое положение завода, более сильная управленческая команда, а также хорошая поддержка производителя на республиканском уровне («удельный вес» Татарстана в рамках федерации был значительно выше Бурятии).
Когда интересы заводов на внешнем рынке сталкивались – заводы демпинговали. Это негативно сказывалось на ресурсообеспечении производства, а договориться о разделе рынков самостоятельно у руководителей заводов не хватало ума.
Но были у той конкуренции и положительные моменты. В результате этого своеобразного «капиталистического соревнования» на КВЗ расширили производственную линейку – появились новые вертолёты «Актай» и «Ансат». Велись работы над вертолётом Ми-38, хотя это был и остаётся очень спорный проект.
Что касается У-УАЗ, то географическое положение завода вдали от основных производителей комплектации (более дорогая транспортная составляющая, которая учитывалась при низкой продажной стоимости конечной продукции), менее весомая поддержка на республиканском и федеральном уровне и слабость руководства, играли на руку «условному противнику». Конкурентную борьбу У-УАЗ проигрывал, а договариваться о взаимной координации экспорта продукции руководство КВЗ не хотело.
Если бы в то время Евгений Кисель пристроил Дениса Мантурова на КВЗ, то никакого «Оборонпрома» бы не появилось. Они так и «паслись» бы на КВЗ.
Кроме этого, в 90-х годах между У-УАЗ и КВЗ также велась своеобразная «внутривидовая борьба» за влияние на разработчика – АО «МВЗ им. М. Л. Миля» (МВЗ), поскольку при экспорте продукции заключения и прочие «верительные грамоты» МВЗ, как фактического держателя марки «Ми», имели решающее влияние на заказчика. Именно поэтому одним из первых шагов Дениса Мантурова, после образования «Оборонпрома», было то что некоторые называли «фактическим захватом» МВЗ. На свет появилось совершенно бессмысленное «Соглашение о единой концепции договорных взаимоотношений», на основании которого Мантуров по видимому и пытался поставить под контроль предприятия, над которыми у «Оборонпрома» в то время не было абсолютного контроля. Очень возможно, что не без использования административного ресурса в лице Сергея Чемезова, он «выдавил» с МВЗ Игоря Круглякова (Межрегиональный инвестиционный банк), который очень кстати в 2007 году был арестован по делу об алжирском долге.
Забегая вперёд, надо отметить, что КВЗ проиграл конкурентную борьбу. В то время Рустам Минниханов метил на место Минтимера Шаймиева и ему не с руки было из-за интересов КВЗ ссориться с всесильным Сергеем Чемезовым, поэтому республика обменяла самостоятельность КВЗ на присутствие Рустама Минниханова в совете директоров «Оборонпрома». Конкуренция была окончена. В том числе и та, что давала стимул к развитию. Развивающиеся быстрыми темпами, во время самостоятельности КВЗ, программы «Актай» и «Ансат» до сих пор пребывают в подвешенном состоянии. А руководители АО «Вертолёты России», по всей видимости, выдавили и Вадима Лигая, пытавшегося противостоять абсолютно бестолковому руководству холдинга (о чём «Наша Версия» пишет с завидным постоянством уже несколько лет), с мнимым «повышением», заменив его варягом. Таким образом, в этой внутривидовой борьбе, руками сначала «Оборонпрома», а потом вертолётной холдинговой конструкции «Вертолёты России», победу одержал У-УАЗ.
Операции и махинации
Вхождение в «Оборонпром» У-УАЗа было настороженно встречено в республике Бурятия. Денис Мантуров, судя по всему, решил «прибрать к рукам» также и смежников сборочного завода. Эта озабоченность была выражена в письме руководителя Бурятии Леонида Потапова в адрес Дениса Мантурова.
Потапов указывал на «…необходимость проведения согласованных действий в целях недопущения дестабилизации в организациях-смежниках…» У-УАЗ. «Свечной заводик» бывшего руководства У-УАЗ, производящий несущие лопасти давно привлекал внимание Дениса Мантурова, но лопастное производство было выведено из состава основного завода ещё до появления Дениса Валентиновича в московском представительстве, а значит добровольно делится с ним никто не собирался. Видимо от этого, впоследствии, у этого обособленного предприятия начались серьёзные проблемы.
С появлением «Оборонпрома» начались проблемы и у самого У-УАЗа. Так, к примеру, республиканское отделение ФСБ решило выяснить, куда в больших количествах с этого завода уходят валютные средства. Было выявлено, что в 2005 году на польскую фирму A1 Sp. z o o. было выведено около 7,5 млн. долларов США. При этом, отвечать за подконтрольное предприятие «Оборонпром» не стал. В ответе направленном в следственный отдел УФСБ РФ по Республике Бурятия от 22.09.2008 года гендиректор «Оборонпрома» Андрей Реус ответил примерно то, что «Оборонпром» не имеет никакого отношения к выводу капитала по договорам с польской компанией. Более того, он признал, что не располагает информацией об участии польской компании A1 Sp. z o o. в подготовке и обеспечении исполнения контракта «Рособоронэкспорта» № Р/420311421001 от 16.09.2004 на поставку вертолётов Ми-171Ш в Чешскую республику. Хотя именно по этой причине и были перечислены условным полякам вышеуказанные средства. Следствие не было доведено до конца, так как дальнейшие следственные действия, возможно, привели бы в Минпромторг, где к тому времени уже обосновался Денис Мантуров. Ведь речь шла о движении средств в 2004-2005 году, то есть тогда, когда именно он, сосредоточив в «Оборонпроме» акции У-УАЗ полностью контролировал этот завод.
Были и другие случаи вывода средств за границу. К примеру, по договорам 2005 года (в период когда Денис Мантуров возглавлял «Оборонпром») в 2006-2007 годах на счета компании DORB & BLUEM BUSNES GROUP LTD было переведено 11 648 687,32 американских долларов. При этом условные киприоты оказались настолько «ценными агентами», что «организовали» продажу улан-удэнских вертолётов в Китай, ОАЭ и Чад. В совершено разные страны, как по географическому положению, так и по специфики ведения переговорного процесса. Если бы следственный отдел УФСБ Бурятии знал, что «Оборонпром», когда был ещё ЗАО, по всей видимости, учредил компанию ЗАО «Караван звёзд» (ИНН 7709363092), которую в апреле 2005 года продал кипрскому офшору DORB & BLUEM BUSNES GROUP LTD, то у него могли возникнуть вопросы и к переводу средств У-УАЗ в вышеуказанный офшор. Судя по всему, этот офшор был не чужд деятелям, которые и организовали этого, ныне бесславно исчезнувшего, «бюджетного монстра».
Но не только бурятское ФСБ оказалось бессильным против схем «Оборонпрома». В таком же положении была и московская милиция. Практически сразу, после прихода «Оборонпрома» к управлению МВЗ, 29.12.2005 года были реализованы территории и строения конструкторского бюро по ул. 2-я Рыбинская стр. 1 (7 412 м²) и стр. 2 (102 м²). Эти строения в срочном порядке были проданы по откровенно заниженной стоимости некой фирме ЗАО «ГЛЭЙН» (ИНН 77015307921) представленной оффшорной компанией «TACALYNE HOLDING INC» регистрированной на Британских Виргинских островах. По этой сомнительной сделке была проведена проверка силами ОРБ №12 МВД России о чем был составлен Акт № 7 от 26.05.2006 года, подписанный майором Бондаренко И. А., майором Тюленевым А. А. и ст. лейтенантом Громовой Н. С. Однако дальше «составления акта» московская милиция продвинуться не смогла.
Реализовав вышеуказанные строения, в 2008 году те, кого можно было бы назвать сподвижниками Мантурова провели «предпродажную» подготовку уже основного здания КБ, расположенного по адресу Москва, ул. Сокольнический вал д. 2А, учредив 26.02.2008 года одноименное ООО «Сокольнический вал д. 2А» (ИНН 7718691396) генеральным директором которого стал Юрий Варняков, занимающий одновременно руководящую должность на МВЗ. Это строение также было реализовано.
По аналогичной схеме Оборонпром работал с недвижимостью другого своего актива – ОАО «НПО Московский радиотехнический завод» (МРТЗ). Эти операции осуществлял ставленник «Оборонпрома» Андрей Романов, который занимал должности председателя совета директоров МРТЗ и генерального директора ОАО «Оборонительные системы». Примечательно, что в конце 90-х семья Романовых (Элеонора Романова и её сын Андрей) уже отметилась в одной истории с МВЗ, правда тогда Андрей Романов представлял не «Оборонпром», а американский фонд «CIВC Oppenheimer Corp». К слову, Элеонора Павловна в 90-х сыграла определённую роль в судьбе знаменитой компании «Туполев», но это совсем другая история.
Действия Романовых были отражены в Отчете к постановлению Коллегии Счетной палаты Российской Федерации от 19.03.1999 года, № 9 (160) «О результатах комплексной проверки финансовой деятельности ОАО «Московский вертолетный завод имени М. Л. Миля», и, в первую очередь, – в части, касающейся использования ими средств федерального бюджета, выделенных в 1997-1998 годах на финансирование разработок новых образцов вертолетной техники и организацию работ по продлению ресурса парка вертолетов (Постановление Государственной Думы от 2.12.1998 года № 3293-IIГД)».
Приведённые факты показывают, что руководство «Оборонпром» очень интересовали не столько развитие вертолётной техники, сколько продажа объектов недвижимости МВЗ.
Чем же ещё занимался Оборонпром? С точки зрения полезности для российской промышленности деятельность его была скорее бесполезной. Действительно, если внимательно изучить отчёт, который Андрей Реус предоставил в ФАС по итогам деятельности в 2007-2008 годах, то там фигурируют незначительные цифры реализации авиационного имущества, а также финансовое посредничество, под видом которого «Оборонпром» выкачивал средства с подконтрольных предприятий. Более никаких «великих достижений» в этот период за ним не числилось.
Гораздо интереснее было скупать активы, при этом вся эта деятельность финансировалась из российского бюджета. Лозунг: «собрать активы для государства» позволял активно залезать в бюджетный карман. Механизм, по всей видимости, был прост и выглядел примерно следующим образом: реальные бюджетные деньги закачивались в уставной капитал «Оборонпрома», а взамен реальных средств государству доставались «фантики», называемые «акциями». К примеру, в 2009 году в то время премьер-министр Владимир Путин, своим Распоряжением № 1465-р выделил на 2009-2010 года 1 млрд. 982 млн. бюджетных рублей, которые были направлены в «Оборонпром». На эти средства скупались различные активы. Правда, активы эти потом оказались во владении не у государства, а в корпорации РОСТЕХ, которая по полной программе получает причитающиеся государству дивиденды от приобретённых активов. Хотя, по логике вещей все дивиденды должны направляться с госбюджет.
Методы скупки активов также были очень своеобразные. Это можно проследить на примере отъёма ОАО «НПО Сатурн» («Сатурн») у его прежних владельцев. В начале декабря 2008 года Владимир Путин прибыл на рыбинский «Сатурн». На предприятии он объяснил всем собравшимся, что отныне «Сатурн» перейдет под «крышу» государства, от лица которого будет выступать «Оборонпром». Но «Оборонпром» не спешил выкупать актив напрямую. По итогу визита Владимира Путина в Рыбинск, акции «Сатурна» действительно перешли от старых владельцев (контролируемых менеджментом), но не государству, в лице «Оборонпрома», а неким ЗАО «ПРАЙМЛИТЕКС», пакет 23,85% и ООО «Меком-люкс», пакет 24,91%. Сам же Оборонпром решил приобрести акции Сатурна только 24.04.2009 года, о чем и подал соответствующую заявку в ФАС.
Почему бы сразу не приобрести у бывших владельцев пакеты в пользу «Оборопнпрома», тем более, что лоббистом сделки выступил, по сути, сам Владимир Путин? Да потому, что в этом и заключается бизнес, выстроенный на возврате активов, как бы под «крышу» государства. В подобном бизнесе обязательно должна присутствовать промежуточная структура, на счетах которой окажется разница между стоимостью выкупа акций у прежних владельцев и окончательной стоимостью выкупа актива руководством «Оборонпрома».
Механизм, которым пользовался «Оборнпромом» при скупке акций «Сатурна» можно назвать конвертацией административного ресурса в денежные знаки. Действительно, при «наезде» на предприятие с использованием «вертикали власти» рыночная оценка акций получается совершенно условной и близка к самому наименьшему порогу, а вот в дальнейшем, когда покупаешь их уже у своей структуры, можно провести совершенно другую, более либеральную «рыночную оценку» приобретаемого актива. Подобным активно и пользовались создатели «Оборонпрома».
Как показала дальнейшая история, «Оборонпром» практически ничего не выкупал напрямую, в сделках всегда присутствовали компании, предположительно близкие к его создателям.
Та же схема могла работать при выкупе акций ОАО «Новосибирский авиаремонтный завод» (НАРЗ), который также перешел под контроль «Оборонпрома». Скупку акций этого завода осуществляло ЗАО «Русская вертолетная компания». Кстати, один из создателей этой компании Артур Штанков занимал руководящую должность в одной из компаний оборонпромовской структуры – ЗАО «Вертолетная сервисная компания». После того, как акции НАРЗ консолидировали на промежуточной компании, их перекупил «Оборонпром», но стоимость по видимому уже была значительно выше.
Примерно по такой же схеме были выкуплены акции ОАО «Электромашиностроительный завод «Лепсе». Сделка также была прокручена через ЗАО «Русская вертолетная компания».
Получая средства из российского бюджета через механизм выпуска собственных акций, «Оборонпром» выкупал различные активы по «кривым» схемам. При этом, выкупленные предприятия становились собственностью «Оборонпрома», а не государства. После ликвидации «Оборонпрома» все эти активы, распиханные по холдингам, перешли во владение РОСТЕХ, хотя должны были вернуться в госимущество.
Кстати, при расформировании «Оборонпрома», изначально переданные ему в уставной фонд активы, по Указу № 1481 от 29.11.2004 года, также должны были вернуться государству, но все они почему-то тоже попали в РОСТЕХ.
Можно сделать вывод, что «Оборонпром» не использовался в целях выполнения задач, возложенных на него указом президента, а являлся механизмом передела собственности и безвозмездного вывода промышленных активов из госимущества. Конечным бенефициаром этого процесса, как уже сегодня стало ясно, является РОСТЕХ. При этом, похоже, что многомиллиардные долги так и не были возвращены государству, они были «распиханы» по холдингам.
Концы в воду
Учитывая описанные выше механизмы передела собственности, основанные на освоении средств российского бюджета, неудивительно, что «похоронить» «Оборонпром» решили как раз в аккурат перед выборами президента России. Хотя созданная в России «вертикаль власти» кажется её основателям стабильной, но, видимо, Сергей Чемезов и Денис Мантуров решили подстраховаться, избавившись от «токсичной» промежуточной структуры, которую они когда-то активно рекламировали.
Ранее получив по указу президента акции вертолётных предприятий, в предисловии к годовому отчёту «Оборонпрома» за 2004 год они торжественно заявили: «Мы приступили к практической работе по формированию объединения, успешная работа которого даст новый импульс всему отечественному вертолётостроению и позволит вернуть России утраченные в прошлое десятилетие позиции в этой сфере на мировом рынке». Прошло четырнадцать лет, но «импульса» как не было, так и нет, да и утраченные позиции вернуть не удалось. Всё произошло с точностью до наоборот.
14 лет паразитирования на вертолётных активах, сначала «Оборонпрома», а потом и созданных им «Вертолётов России», привели к тому, что оба наших конструкторских бюро, Миля и Камова, переселённые в одно здание в Подмосковье, перестали конструировать новые вертолёты и, по утверждению вице-премьера Рогозина, занимаются модернизациями старого советского задела.
В этом же обращении заявлялось: «Необходимо подчеркнуть, что, несмотря на важность поставленной перед нашей Корпорацией задачи в авиационной сфере, мы впредь будем развивать и другие направления нашего бизнеса, в частности производство средств ПВО, лизинг, также планируем участвовать в других проектах в оборонно-промышленном комплексе страны». Проектов было много – толку мало. Единственным «достижением» «Оборонпрома», а потом и РОСТЕХа, как мне кажется, было создание множества холдингов, управляемых людьми, совершенно далёкими от промышленности, эффективность которых (кроме, конечно же, освоения бюджета) вызывает много вопросов.
Возможно, при определённых условиях, когда придёт время восстанавливать российскую промышленность из руин, компетентные органы проанализируют «заслуги» «Оборонпрома» в деле развала этой самой промышленности. Это необходимо сделать, чтобы история не повторилась.
Ведь в России ещё много дельцов, которые пытаются построить свой бизнес исключительно с опорой на государственные ресурсы, при этом их цель одна – обогащение за счёт бюджета. И неважно, что при этом не создаётся никаких реальных материальных ценностей, дополнительных рабочих мест – важно много наобещать, построить хорошую «легенду», которая бы была очень «патриотична».
Сергей Кокорин
Источник: “Версия”
