Внуку героя ВОВ пришлось доказывать, что дед погиб на войне
Московские власти год отказывали родным погибшего героя войны в захоронении его останков. Пришлось идти в суд.
В Москве родным майора Захара Сухорады, погибшего в Курской битве, накануне Дня Победы вручили почетный знак от Российского союза ветеранов. До этого почти год внук героя и поисковики добивались, чтобы власти разрешили захоронить его останки рядом с могилой жены.
Тайна деревни Березовец
Каждый год российские поисковики в разных уголках страны заступают на «Вахту памяти». Они ищут в местах боев останки наших солдат, чтобы потом захоронить их по-человечески и с военными почестями. Год назад поисковики из Москвы, Брянской и Пензенской областей, а также из Гомельской области Белоруссии несли вахту у деревни Березовец – это один из районов, где в 1943 году шла Курская битва.
– Еще 15 лет назад мы услышали от местных, что в этих краях наши солдаты делали подземные ходы, чтобы напасть на немцев, – рассказывает брянский поисковик Максим Волков. – Мы даже разговаривали с бабушками, которые много лет назад пользовались этой системой подземных ходов, когда шли из одной деревни в другую.
Поисковики нашли подтверждение легенде в книге воспоминаний командира роты штрафного батальона 354-й стрелковой дивизии Дмитрия Дебольцева. Позже он рассказал поисковикам, что наши солдаты, среди которых были шахтеры, ночью рыли подземные ходы, чтобы подобраться к фашистам. Перестали копать, только когда через слой земли стало слышно немецкую речь. Той же ночью солдаты штрафбата разрушили земляную перегородку и напали на немцев с ножами.
Однако долго удерживать этот опорный пункт им не удалось, немецкая артиллерия превратила землю в лунную поверхность, обстреливая из минометов. Наши отступали с большими потерями.
– С помощью кадров немецкой аэрофотосъемки мы выяснили, откуда начинали рыть подземный ход и как проходили траншеи, – рассказывает Волков.
Кадров было всего два – до и после боев. На втором, сделанном в августе 43-го, были отчетливо видны присыпанные свежей землей траншеи. Поисковики были уверены, что в них немцы хоронили русских солдат: стояла жара, и оставлять гниющие трупы рядом с занятыми позициями они бы не стали, а своих наверняка вынесли с поля боя и захоронили отдельно.
С 2013 года поисковики подняли из этих траншей 54 солдата, из них опознать удалось единицы. К 1943 году солдатские медальоны отменили, а книжки красноармейца, которые выдавали солдатам в качестве удостоверения личности, – это бумага, которая быстро портится в земле.
Именной орден на груди
Но тем ценнее была их находка год назад. На дне траншеи у деревни Березовец они нашли полностью сохранившийся скелет. Как правило, поисковики обнаруживают лишь части останков, так как тракторы, распахивая землю, растаскивают их плугами по всему полю: череп – в одном месте, кости рук и ног – в другом.
– У него было два пулевых ранения, а потом, скорее всего после смерти, его накрыло минометными осколками. Даже звезда на его ремне и та была пробита осколком, – вспоминает Волков.
Рядом с ребрами лежал орден Отечественной войны II степени и перьевая ручка, а на фаланге безымянного пальца было обручальное кольцо. По номеру ордена 14098 поисковики через Министерство обороны установили, что он принадлежал 31-летнему майору Захару Власовичу Сухораде, уроженцу Полтавской губернии, ушедшему на фронт с московского призывного пункта. По всей вероятности, майор накануне гибели прикрывал своих солдат, которые отходили, и отбивался до последнего.
Поисковики установили его родственников. Жена Ольга Сухорада ждала мужа с фронта, родила ему дочь Валю и так и не вышла больше замуж. Ольга Ивановна ушла из жизни 14 лет назад, еще раньше умерла дочь майора – Валентина Захаровна.
– Когда мне рассказали, что нашли моего деда, я сначала не поверил, – говорит внук майора москвич Евгений Колесников. – Но потом, когда мы встретились с поисковиком Евгением Курдюмовым, у меня не осталось никаких сомнений.
Бабушка Евгения рассказывала, что ее муж погиб на Курской дуге, и показывала его орден. Как оказалось, это был дубликат оригинала, такие высылали родственникам погибших бойцов. Евгений решил, что захоронит останки деда рядом с бабушкой на Николо-Архангельском кладбище – она бы этого хотела. Однако внезапно выяснилось, что сделать этого нельзя – не положено по московскому закону.
Умер? Докажи!
После обращения Евгения Колесникова, которому сражаться с бюрократией помогал поисковик Евгений Курдюмов, московские чиновники выслали официальный ответ от лица руководителя департамента торговли и сферы услуг Алексея Немерюка о том, что «одним из оснований для государственной регистрации смерти является решение суда об установлении факта смерти или об объявлении лица умершим, вступившее в законную силу». Переводим с чиновничьего на человеческий: если нет свидетельства о смерти из загса, хоронить нельзя. В законе «Об актах гражданского состояния» поясняется, почему: чтобы исключить захоронение останков, не имеющих отношения к участникам ВОВ, – фашистов и криминальных элементов.
Но поисковики на сто процентов были уверены, что нашли Захара Сухораду. Именной орден на груди – какое еще нужно доказательство?! Свидетельство, по их мнению, – бумажка, которая непонятно зачем нужна: очевидно же, что человека, который погиб на войне 74 года назад, нет в живых. Но кроме этого…
– Есть приказ НКВД СССР, согласно которому смерть солдат, погибших в Великую Отечественную войну, не регистрируется органами загса, – возмущается Евгений Курдюмов. – Зачем еще свидетельство?
Евгений Курдюмов писал письма министру обороны Шойгу, президенту Путину… Все это время поисковик хранил останки Захара Сухорады у себя на даче в ящике. В итоге все равно пришлось идти в суд, ждать полтора месяца решения, и только после этого внук героя смог получить разрешение на захоронение. В конце декабря майора похоронили с военными почестями рядом с женой.
– Я впервые за 20 лет поисков сталкиваюсь с таким, – говорит брянский поисковик Максим Волков.
До сих пор все решалось легко – письмом местным властям. Но в Москве чиновники особенным образом «проявили заботу», заставив родственников подать судебный иск. И ладно бы в этом был смысл: они бы требовали доказательств, что кости принадлежат именно конкретному человеку… Но нет! Они требуют получить бумажку! Без нее не может обойтись даже покойник, давно погибший на войне.
– Может, после этого власти упростят процедуру?.. – выражает надежду Евгений Колесников.
В этом году он впервые присоединится к «Бессмертному полку» и пройдет с портретом деда:
– Я и раньше гордился своим дедом. А после того, что о нем узнал, он стал мне еще ближе.
Нет останков – нет проблемы?
Случай с останками майора Сухорады – особенный в силу специфики столичного закона и очевидности того, что это именно его кости. Но и в других регионах поисковикам тоже приходится вести бои с чиновниками за то, чтобы похоронить бойцов.
В 2010 году скандал разгорелся в деревне Белые Ключи Псковской области. Местные жители нашли на своем огороде останки красноармейца. В деревне и до этого знали, что одна из деревенских женщин похоронила на этой земле погибшего солдата. Медальона не нашли. Местные власти отказались помогать в перезахоронении, объяснив, что в районном бюджете на такое денег нет. В соседнем районе и деньги, и место под могилу бойца нашлись.
В 2011 году в г. Матвеев Курган Ростовской области власти запретили поисковикам хоронить останки 17 красноармейцев. Чиновники утверждали: поисковые отряды не предоставили все документы, поэтому остаются сомнения в том, что это кости участников ВОВ. Гробы просто не дали опустить в вырытые могилы.
В 2015 году в Волгограде, недалеко от Мамаева кургана, во дворе дома обнаружили останки 949 красноармейцев. Коммунальщики находили их и раньше, но кости закинули обратно, чтобы не связываться с эксгумацией. Почти год поисковики ждали торжественного захоронения под Мамаевым курганом. Логично, что бойцов следовало похоронить там, где они сражались. Однако чиновники отказали. Мол, места на кургане нет. В итоге останки захоронили в другом мемориальном комплексе.
Кузнецова Ольга
По материалам: “Собеседник.Ру”
