Депутат Слуцкий об обвинениях в домогательствах
Председатель Комитета по международным делам Государственной думы и фигурант самого громкого в России скандала о сексуальных домогательствах Леонид Слуцкий впервые рассказал свою версию произошедшего в интервью «Снобу».
Леонид Эдуардович, до февраля 2018 года ваше имя было мало известно широкой публике. На сегодняшний день ситуация изменилась. Вы — герой первого в России крупного скандала, связанного с харассментом, а также объект двух расследований ФБК Алексея Навального, который призывает лишить вас мандата. Насколько я понимаю, это первое интервью, в котором вы согласились подробно прокомментировать обвинения в ваш адрес?
Да, это так.
Прежде чем мы перейдем к сути, я хочу вас спросить, почему вы решили дать это интервью сейчас, когда интерес к сексуальному скандалу утих, эта история могла сойти на нет? Кроме того, президент после прямой линии сказал, что ничего не знает о скандале с вашим участием и что такие случаи должны рассматриваться в суде. В наших реалиях слова Путина — это очень положительный для вас знак. Почему вы все-таки решили говорить?
Во-первых, и это очевидно, мне небезразлична моя репутация, и как политика, и как мужчины. А во-вторых, я полагаю, что история про харассмент не закончена. У нее есть некий «режиссер». Как утверждают некоторые СМИ, существует аудиозапись, где я якобы домогаюсь журналистки. Не исключено, что в нужный момент этот «режиссер» решит ее опубликовать.
А вы действительно домогались?
Нет! Но…
С этого интересного места давайте по порядку. Вас обвиняют в трех эпизодах непристойного поведения по отношению к журналисткам. Это так?
Скорее, кампания против меня началась с трех эпизодов.
Как именно началась кампания? Как вы о ней узнали?
Я был в командировке на Парламентской ассамблее ОБСЕ и стоял в Свято-Николаевском соборе в Вене рядом с Петром Толстым. В этот момент мне пришла эсэмэска от Лизы Антоновой с «Дождя» с вопросом, правда ли, что «вы домогались/приставали к журналисткам». Я ответил, что это не про меня…
Вы удивились, получив это СМС? Подумали, что это шутка?
Нет, я подумал, что это, возможно, серьезный наезд. Так оно и было. В ответ мне пришло СМС, мол, будем считать это вашей официальной позицией. Ну, считайте… На тот момент речь шла об одном эпизоде.
Каком?
Это был эпизод с Фаридой Рустамовой, журналисткой ВВС.
Это ее вы назвали «зайчуткой»?
Ни ее, ни кого-либо вообще. В моем лексиконе нет такого слова. Я мог сказать «зайчонок»…
Фариде? Она, по-моему, замужем?
Насколько мне известно, в отношениях, но пока не замужем. Да это и неважно. «Зайчонок» я говорю всем девушкам и женщинам, к которым хорошо отношусь. Собственной дочке, например, или помощницам в Госдуме…
Как события развивались после заявления г-жи Рустамовой?
Дальше к Рустамовой присоединилась Даша Жук с «Дождя» и Екатерина Котрикадзе с RTVI. Даша Жук заявила, что я якобы ее за что-то там хватал.
А вы хватали?
Вы же бывали на телеканале «Дождь», там камеры везде, да и помещений, где можно остаться с кем-то наедине, я что-то не припомню. Представьте себе, я прихожу в эфир и начинаю какую-то малознакомую девушку хватать за ягодицы. Крик, шум, масса свидетелей… Когда, по-вашему, эта скандальная информация появилась бы в эфире «Дождя»?! Я думаю, в ближайших новостях. Подумайте сами, на канал приходит, по сути, политический оппонент и начинает руки распускать. Лучший подарок для «Дождя» придумать трудно. А тут — молчание в течение 3 лет. Согласитесь, это какое-то совсем уж нелогичное поведение. Об этой странности писал и главред МК Павел Гусев, отметив при этом, что мы с ним небольшие друзья…
Мужчины, которых обвиняют в тех вещах, в которых обвинили вас, часто оправдываются тем, что девушки сами вели себя вызывающе, провоцировали и т. д.? В вашем случае имело место что-то подобное?
Нет. Никто из девушек меня не провоцировал и не вел себя вызывающе. Я думаю, девушки, как и я, сами стали жертвой провокации иного рода.
Давайте разберем эпизод с г-жой Рустамовой. Насколько я понимаю, она предъявила самые серьезные обвинения.
Да, там якобы есть запись.
Запись все-таки существует?
Думаю, что да, но не в том виде в каком ее преподносят СМИ. Возможно, она скомпилирована, нарезана из разных эпизодов. Потому что я разговора, в котором меня обвиняют, не помню.
Почему, по-вашему, запись существует, но до сих пор не предъявлена?
Думаю, что «режиссер» этой кампании ждет подходящего момента, чтобы закрутить волну харассмента с новой силой. Любая информационная кампания нуждается в подпитке. Угасает интерес — подбрасываются новые «дровишки». Собственно, нечто подобное мы наблюдаем сейчас в США.
Вы полагаете, что обвинения в харассменте — спланированная кампания против вас?
Полагаю, что она началась стихийно, но потом ей решили воспользоваться определенные силы.
Интересно. Но от теории заговора давайте вернемся к г-же Рустамовой. И предмет нашей беседы таков, что мне придется спросить вас прямо: вы хватали Фариду Рустамову за лобок?
Нет.
А почему она говорит, что хватали? Что у вас там в реальности было?
С Фаридой мы дружили, она постоянно приходила в Думу и приезжала ко мне в Сергиев Посад брать интервью. Кстати, у меня в мыслях не было, что она ведет диктофонные записи, не предупреждая об этом! Впрочем, потом от одной из девушек из думского пула я узнал, что, оказывается, журналистки «пишут» всегда, что, мягко говоря, не совсем прилично.
Когда у нас была комиссия по этике, другие обсуждения, Фарида пыталась утверждать, что якобы Слуцкий знал, что ведется запись. Это ложь, и я сразу об этом официально заявил.
Так что же, Фарида Рустамова все выдумала? Зачем?
Возможно, у нее было плохое настроение и я как-то пошутил, пытаясь это настроение поднять.
Как именно пошутили? Схватили за лобок? Предложили переспать с вами?
У меня достаточно хорошая память, и я ничего подобного не помню. Я никогда не предлагал ей ни в шутку, ни всерьез стать моей любовницей. Да, я мог сказать ей «зайчонок». Мы очень часто общались, и я мог как-то не вполне официально к ней обратиться. Но границ не переходил. Никаких физических контактов с лобком или другими частями тела этой дамы у меня не было. Можете опять-таки считать это официальным заявлением.
Может, вы как-то ее… фамильярно приобняли?
Нет, у нас не было такой симпатии, когда девушку приобнимаешь или целуешь. Ну в щечку целовал, может, я не помню. Но не насильно же. Бывает, когда к человеку тянет и хочется приобнять, такие вещи эмоционально сложно забыть. У меня воспоминаний о ней подобных нет. А поцеловать девушку в щечку вполне нормально, это знак позитивного внимания. По крайней мере, в глазах людей моего поколения.
Кстати, это существенный момент. Речь идет о манере поведения, свойственной разным поколениям. Мне 50 лет, а этим девчонкам в районе 30, возможно, кому-то чуть больше, кому-то меньше. Для них «приобнять» может быть вызывающе или перебор. С моей точки зрения и в глазах людей моего поколения это знак внимания к человеку, который не просто пришел, взял интервью и ушел, а вызывает определенное уважение, внимание. На мой взгляд, это чистой воды позитив. Возможно, для поколения 30-летних это совершенно не так и даже наоборот.
Давайте обсудим третий эпизод. В харассменте вас обвинила также Екатерина Котрикадзе, ныне корреспондент канала RTVI. Она утверждает, что вы пытались запереть ее у себя в кабинете и непристойно себя вели. Дело было, кажется, 7 лет назад?
Я ее, естественно, нигде не запирал, потому что у меня нет такой манеры. У меня — и это знает вся Госдума — двери всегда настежь, если только я не работаю с секретными документами. Катю я знаю много лет. Она долгое время работала корреспондентом грузинского телеканала в Госдуме. Вместе со своим мужем-оператором брала у меня десятки раз интервью. У нас всегда были прекрасные отношения.
Почему же, по-вашему, она обвинила вас, вспомнив события 7-летней давности?
Возможно, поддалась общей истерии. Решила поддержать девушек. Еще Алексей Венедиктов где-то сказал, что Катю задел пост в моем фейсбуке, где я обидно для девушек прокомментировал обвинения в свой адрес.
А зачем вы вообще написали «обидный» пост?
Это написали мои помощники, за что получили.
В вашем ФБ пишут ваши помощники, не советуясь с вами?
Иногда так бывает, что не секрет. Вот Telegram веду только сам. Между прочим, мои помощники, которые работают со мной очень давно, просто не поверили во всю эту историю, так что в комментариях пытались отшутиться. Неудачно, конечно.
То есть у вас другая позиция по отношению к девушкам?
Да, и я написал об этом 8 марта и извинился.
Ну это выглядело формальностью, 8 марта, бла-бла…
Это не формальность. В том числе поэтому я даю это интервью. Не хочу, чтобы меня считали человеком, который совершил что-то предосудительное, затем спрятался за спину коллег, руководства комиссии по этике ГД. Я хочу самым искренним образом извиниться перед этими девушками, если я сказал или сделал что-то неприятное для них. Готов встретиться и обсудить ситуацию. Если это необходимо, готов отвечать в суде.
Почему же вы сразу не извинились? Не сказали журналисткам то, что сейчас говорите мне? Почему не дали интервью по горячим следам?
Наверное, растерялся. В чем признаваться сейчас, конечно, не просто. Но меня публично и абсолютно голословно обвинили в грязных вещах, которые я не делал, и поверьте, это было очень неприятно. Я извинился, возможно, недостаточно внятно. В нашей культуре мужчине вообще тяжело даются извинения.
Это точно. Мужчины из власти в России вообще публично не извиняются. Вы, возможно, будете одним из первых.
Готов. Равно как и разговаривать открыто и публично. О харассменте в том числе, хотя эта тема меня, честно говоря, достала.
Вы сказали, что в вашей истории существует некий «режиссер». Что вы имели в виду?
Учитывая, что в Америке обвинения в харассменте стали способом моментально разрушить карьеру и жизнь человека, кому-то нужно было опробовать эту историю у нас. Нужен был фигурант первого громкого скандала. Чтобы оценить динамику, возможности, последствия. Могу сказать, что эта кампания могла быть гораздо масштабнее. Одной моей знакомой, живущей за границей, предлагали полтора миллиона долларов за ее подпись под статьей о том, что Слуцкий ее ни много ни мало изнасиловал! Завершалась статья фразой, что в российских тюрьмах, дескать, насильников не любят — разве только физиологическим способом.
И как поступила ваша знакомая?
Послала тех, кто ей писал, по известному адресу. Запрос со всеми скриншотами я отправил в компетентные органы. Собственно, эта история и позволила сделать вывод, что на определенном этапе к кампании подключились какие-то серьезные силы. И эти силы, очевидно, российского происхождения.
Но кто же этот таинственный «режиссер»?
Я бы не хотел уподобляться некоторым участникам этой кампании и опускаться до голословных обвинений в адрес конкретных людей. Будут прямые доказательства — будет и разговор на эту тему. А вообще, если вы занимаете определенное положение, всегда есть те, кто вам добра, мягко говоря, не желает. К тому же, еще раз говорю, история со Слуцким — отличный полигон, чтобы обкатать возможности харассмент-гейта в России как механизма дискредитации. Очевидно, что в центре такого скандала должен быть человек достаточно нестандартный, яркий. Я сейчас не себя нахваливаю, а говорю с точки зрения тех, кто оценивал фигуранта. Это должен быть человек, который пользуется вниманием у женщин и уделяет им его. Так можно оценить, например, Станислава Сергеевича Говорухина, которого фактически одновременно со мной обвинили в непристойном поведении. Ни его авторитет, ни возраст не послужили тормозом. По нашей информации, подобного рода обвинения готовились и в адрес других мужчин-политиков.
Вы хотите сказать, что, если бы скандал с вами не замяли, мы бы получили серию политических харассмент-гейтов?
Абсолютно точно. Я в каком-то смысле собой и своей репутацией этот поток остановил. Не без ущерба для себя, надо заметить.
Скорее уж не вы остановили, а ваши коллеги по ГД, чья позиция позволила замять скандал, хотя и не без потерь. Несколько ключевых СМИ до сих пор бойкотируют Думу…
Правильно, надо сказать. Заодно выскажу еще раз благодарность моим коллегам из разных фракций, которые, за исключением троих, все меня поддержали.
Представители бойкотирующих СМИ требуют вашей отставки.
Не дождутся. Нет никаких поводов. Если есть, пусть докажут в суде. Я утверждаю, что в моем случае речь идет о харассменте как о дискредитационной механике. Эффективный в Америке метод надо было испробовать в России — вот и попытались. Не удалось.
Ну откройте страшную тайну, наконец, кто попробовал?! Госдеп?
Вот вы шутите, а между прочим, даже в Штатах по харассменту скоро пойдет противоположная волна. Там уже жить невозможно стало. Я недавно говорил со своими знакомыми из Нью-Йорка, это две женщины, которые давно там живут. Обе, не сговариваясь сказали, что у них просто 37-й год творится. Харассмент стал массовой репрессивной машиной. Давайте вспомним, что недавно случилось с Морганом Фриманом, который, кстати, подает в суд на журналистку CNN. Она обвинила Фримана в том, что много лет назад он на нее, беременную, посмотрел! И якобы сказал одну фразу! И всё — практически невосполнимые репутационные потери. Одиознее разве что случай с покойным Стивеном Хокингом, который тоже как-то посмотрел и что-то сказал афроамериканской лесбиянке, кажется. Можно привести еще десятки примеров, о которых вы, уверен, знаете. И согласитесь, это шизофрения.
Есть перегибы на местах. Кстати, как ваши друзья и коллеги вели себя во время скандала? Подкалывали вас?
Нет, в основном друзья и коллеги меня поддержали. Причем искренне. Хотя было несколько сюрпризов. Меня, например, удивила позиция Алексея Венедиктова, который знает меня лично, много лет активно «дружил», а тут вдруг решил «мочить».
Г-н Венедиктов вступился за девушек, которых вы обидели.
Еще раз повторяю, девушек я не обижал. Во всяком случае намеренно. Границ не переходил. Но, если даже бы так было, нужны доказательства моей вины. А что мы имеем? Только ничем не подкрепленные слова. Вообще, в последние годы возник новый стандарт в информационном пространстве, и нашем, и западном. Это громкие, одиозные обвинения кого-либо в чем-либо. Не обязательно в харассменте. Это могут быть обвинения политического, криминального плана. Ничем не подтвержденные, но разрастающиеся, после того как были выкинуты в паблик, как снежный ком. Призванные работать на дискредитацию того, в чей адрес они направлены. Обвинять могут страну, как сейчас обвиняют Россию, или политика, общественного деятеля и т. д.
Приведите пример.
Например, обвинения России в том, что она хакерскими атаками вмешивалась в американские выборы, или в том, что она не выполняет Минские соглашения, стороной которых она очевидным образом не является. В этом качестве выступают Киев и два региона юго-востока Украины, но никак не мы.
Вы сравниваете свой случай с обвинениями в адрес России?
Механизм один и тот же, а человек или страна выступает в качестве объекта атаки — это вопрос второй. В любом случае, все это заведомо бездоказательно и просто абсурдно: говорят, вы убили, напали, отравили Скрипалей, вмешивались в американские выборы, трогали за лобок и т. д. Никаких реальных фактов или доводов — одни эмоции! И какая-то часть общества эти эмоции принимает как данность. При этом никого не интересовали ни мои профессиональные достижения, ни добрые дела, которые я когда-либо сделал. Никого не интересовало то, что у меня маленький ребенок, на которой это может очень скверно отразиться.
Отразилось в реальности?
Было дело, к сожалению. Мальчик из параллельного класса (моя дочка сейчас закончила 2-й класс в частной школе) назвал мою дочку пидором.
Как назвал?!
Вот так. Родители дома при 8-летнем мальчике обсуждали пикантную историю про папу одноклассницы. Мальчик ничего не понял, но что-то в памяти отложилось. И вот такой результат… Моя дочка мальчика побила достаточно серьезно для детской драки.
Так себе реклама для частной школы…
Школа ни при чем. Я говорю о цинизме авторов Слуцкий-гейта. Харассмент — тот случай, когда нам точно не надо брать пример с Запада. Это идиотизм, и он заразителен, как вирус. Это не значит, что мы должны этим вирусом переболеть. А уж если должны, то считайте ситуацию со Слуцким прививкой.
Неожиданная трактовка… Давайте поговорим о расследованиях Навального касательно вас. Это тоже была часть замысла «режиссера» или просто так совпало?
Я думаю, что Алексей Навальный заинтересовался моей скромной персоной на волне скандала. 8 марта вышло расследование о том, что Слуцкий не платит штрафов ГИБДД и не задекларировал земельный участок. По штрафам, каюсь, был долг. Теперь его нет. А участок был задекларирован, это подтверждено документально. На днях вышло совсем уж «сенсационное» расследование ФБК о том, что у меня найден глубоко законспирированный пентхаус, который экс-глава «Миракс-групп» Сергей Полонский якобы передал в качестве взятки нам с вице-мэром Владимиром Иосифовичем Ресиным.
Хотел бы напомнить, что взятка — это вознаграждение должностному лицу за какие-то действия, входящие в круг его полномочий, или за решение, на принятие которого он мог повлиять. Какие действия в пользу компании Полонского мог совершить ваш покорный слуга, будучи в тот момент заместителем председателя думского комитета по международным делам? Очевидно, что никаких! Так что ложь про взятку оставляю на совести Полонского — он человек нестандартный, но, видимо, полоса жизненных неудач окончательно выбила его из колеи. Я уже говорил и готов повторить: этот пентхаус я купил на законных основаниях, он представлен в моей декларации 10 лет. Любой желающий может его там обнаружить. В политику я пришел из бизнеса, где давно заработал столько, сколько мне нужно. Тем не менее предметы роскоши не скупаю. Предпочитаю тратить деньги на что-то более существенное.
На что, например?
Например, на восстановление храмов. Но это не так интересно, как вопросы харассмента.
Отсутствие интереса вполне закономерно. Поскольку вы прославились на волне харассмента, о вас толком никто ничего не знает. Сейчас у вас есть возможность восполнить этот пробел. Вы религиозный человек?
Я верующий человек. Религиозный — это все-таки очень сильно сказано. Например, православный человек обязан каждое воскресенье быть в храме.
Вы бываете в храме каждое воскресенье?
Нет, конечно, не получается. Командировки, усталость и невысыпалка. Иногда просто вырубаешься в воскресенье.
Правда, что вы близко дружите с патриархом Кириллом?
«Дружба с Патриархом» звучит фамильярно. Патриарх — предстоятель нашей церкви, и говорить о дружбе с ним — достаточно упрощенно. Я считаю себя человеком близким к Его Святейшеству и горжусь тем, что Господь даровал мне возможность быть близким столь незаурядному человеку.
Вы сказали о том, что восстанавливаете храмы. Какие, например?
Например, нам с коллегами и друзьями удалось восстановить Кронштадтский морской собор святителя Николая Чудотворца. Это одна из самых известных святынь Военно-морского флота России. Восстановлением собора мы занимались в тесном содружестве со Светланой Медведевой, главой Фонда социально-культурных инициатив.
Со Светланой Медведевой вы тоже дружите?
Светлана Владимировна — удивительный и очень приятный человек, и я счастлив, что у меня есть возможность с ней сотрудничать. Российский фонд мира, который я возглавляю на общественных началах с 2003 года, является партнером Фонда социально-культурных инициатив. Именно Светлана Медведева, которая родилась в Кронштадте, выдвинула идею восстановления Морского собора.
Какими еще достижениями вы гордитесь, например, в вашей профессиональной области — парламентской дипломатии? Кстати, каковы ее функции и не дублируют ли они функции МИД?
Парламентская дипломатия позволяет решать определенные вопросы оперативнее и более гибко. Что касается моих собственных достижений, то не очень прилично самому о них распространяться.
Тогда я задам наводящие вопросы. О вас говорят, что вы обладаете очень обширными связями и лично дружите со многими влиятельными людьми этого мира. Это правда, что благодаря вам княжество Монако вступило в Совет Европы, в результате чего вы пользуетесь личным расположением князя Альбера Второго?
Разумеется, не «благодаря мне». Но я действительно был профильным докладчиком по вопросу принятия княжества Монако в Совет Европы, а после этого — докладчиком в ПАСЕ по мониторингу княжества в вопросе соблюдения принятых обязательств. С тех пор с князем Альбером Вторым меня связывают дружеские отношения, чем я очень горжусь.
Вы считаете, что личная дружба и личные отношения с влиятельными людьми помогают решать государственные вопросы? Делаете на это ставку?
Скажем так, и на это тоже.
В 2015 году вам удалось практически невозможное — привезти делегацию европейских парламентариев в Крым, а позже в Сирию. Вы это сделали благодаря личным связям?
Это действительно было не просто сделать. Западные политики тогда не могли и в дурном сне представить, что приедут в Крым, так как это им грозило серьезными последствиями. Тем не менее ряд видных французских парламентариев, депутатов и сенаторов во главе с Тьерри Мариани приехали в Севастополь. Это был знаковый визит.
Как же вам удалось заполучить евродепутатов? Подкуп, шантаж?
Доверие. Они мне верят. Кстати, возвращаясь к харассменту. В разгар скандала я получил более 400 различных писем, СМС, звонков от политиков Западной Европы и даже США. Все они меня поддержали.
После Крыма вы находитесь под санкциями и вам запрещен въезд в США и ряд европейских стран?
Я могу ездить только на официальные мероприятия. Как член делегации Генеральной Ассамблеи ООН, состав которой утвержден президентом. Нас всего пять человек, во главе с Сергеем Викторовичем Лавровым.
Расскажите про визит европейских парламентариев в Сирию, который вы организовали.
Год назад мне удалось пригласить в Сирию тогдашнего руководителя ПАСЕ, испанца Педро Аграмунта. Я хотел, чтобы члены ПАСЕ увидели, что в реальности происходит, — это раз. И что делает там Россия — два. Находясь на нашей базе Хмеймим в центре примирения враждующих сторон, тот же Педро Аграмунт признал на весь мир эффективность российских действий. Как это прозвучало в его интервью — «политика дипломатических успехов Минобороны России в деле распространения режима прекращения боевых действий». После визита в Сирию Аграмунта начали шельмовать, выдумали коррупционный скандал, после которого он сложил полномочия.
Какова была причина скандала?
Аграмунта обвинили в том, что он якобы брал какие-то взятки у азербайджанских членов ассамблеи.
Вы связываете отставку Аграмунта с его визитом в Сирию?
Да. На тот момент для него и других членов делегации ПАСЕ это был очень смелый поступок, который мог стоить и, как мы видим на примере Аграмунта, стоил им карьеры. Подвижнический поступок даже, я бы сказал.
Как вы думаете, что заставило этих людей отправиться в Сирию?
Гражданская ответственность. Ничего больше. Поймите, ни за какие деньги нельзя добиться, чтобы люди пренебрегли своей карьерой. Это просто нормальные люди, которых в Западной Европе очень много. Мы не должны представлять Западную Европу какой-то шаблонной антироссийской средой.
Вы лично тесно связаны с Западной Европой. Ваша старшая дочь училась в Гарварде. Ваша жена живет за границей?
Моя жена всегда жила и сейчас живет в Москве, как и обе дочери. Старшая действительно готовилась к поступлению в Гарвард, но решила учиться в России.
Как ваша семья отнеслась к скандалу с харассментом?
Как раз во время скандала у меня родился внук — Леонид Слуцкий-младший. Так что семья этому событию больше внимания уделяла. Но конечно, было неприятно, и прежде всего мне, из-за того, что мои близкие вынуждены слушать эту гадость из каждого утюга. Впрочем, это не было самым тяжелым испытанием в моей жизни.
Как вы полагаете, будет ли этот скандал иметь последствия для вашей карьеры?
Для карьеры, полагаю, нет. Лично для меня последствия есть. Не думал, что так будет, но вся эта история меня лично очень задела, как политика и как мужчину. Готов еще раз принести извинения. Если ты сильный, тебе не нужно бояться лишний раз извиниться за то, чего не совершал.
Ксения Соколова
По материалам: “Сноб”
