Истоки обвинения основателей футбольного клуба «Спартак» нашлись в делах их друзей и коллег
В архивах ФСБ частично снят гриф секретности с дела основателя спортивного общества «Спартак» Николая Старостина и его трех братьев-футболистов, арестованных в 1942 году, приговоренных к лагерям и впоследствии реабилитированных. Выясняя, с чего началось преследование футболистов, исследователи международного «Мемориала» получили доступ к материалам дела «Спартака», а также изучили дела еще 11 человек из окружения братьев Старостиных. Именно на их показаниях следователи еще в 1937 году пытались построить обвинение основателей общества в создании террористической группы, но добиться ареста братьев тогда не получилось.
Международный «Мемориал» разбирается, как возникло «дело “Спартака”». Проходящий в России чемпионат мира по футболу совпал с частичным снятием секретности со следственных материалов по делу братьев Старостиных: Николай Старостин основал «Спартак» и придумал ему название, его братья Александр, Андрей и Петр играли в этой команде. «Дела Старостиных до сих пор практически никто не видел. Оно было засекречено на 75 лет с окончания следствия,— рассказал “Ъ” историк, сотрудник международного “Мемориала” Сергей Бондаренко.— В этом году архив ФСБ выдал мне два тома. Остальные тома выдадут только в 2019 году». По его словам, о деле основателей «Спартака» известно из мемуаров Старостиных, но мало кто знает, что его истоком стали дела спортсменов из их окружения. «Мы изучили дела 11 человек, которые ранее тоже были засекречены. Сравнивая показания и обвинения, увидели, как двигалось следствие. Есть связь между обвинениями Старостиных и арестами их знакомых»,— говорит господин Бондаренко.
Спортивное общество «Спартак» появилось в 1935 году под патронажем первого секретаря ЦК ВЛКСМ Александра Косарева и за пару лет достигло больших успехов, как спортивных, так и политических. В 1936 году футболисты «Спартака» сыграли на Красной площади перед Сталиным. 13 июля 1937 года «Спартак» выехал в бельгийский Антверпен на Международную рабочую олимпиаду, а оттуда в Париж на турнир, посвященный Всемирной выставке, выиграв оба футбольных состязания. За рубеж тогда отправляли только самых проверенных. Но именно в этот момент начинается история футбольных репрессий, ставших частью Большого террора. «21 июля Сталин вызвал Косарева и спросил, почему комсомол не выявляет у себя врагов народа. Косарев ответил, что врагов у них нет. Такой ответ не понравился Сталину. И с этого момента начались гонения на Косарева и, соответственно, на братьев Старостиных, которые были его личными друзьями»,— рассказал “Ъ” футбольный историк Юрий Кошель. 30 июля был принят секретный приказ НКВД №00477 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». 13 августа «Спартак» вернулся в Москву с победой. «Они думали, что их будут встречать на Белорусском вокзале как героев, но их не встречали. Они были страшно удивлены»,— говорит господин Кошель. В сентябре в газетах появились разгромные статьи о футболистах. В них утверждалось, что в обществе «Спартак» растрачиваются финансы, что футболисты не любители, а профессионалы, которые играют за деньги, а в Советском Союзе это считалось запрещенным. «Хотя это так и было, но для пропаганды говорилось, что футболисты еще работают на заводе, или в совхозе, или электриком,— рассказывает господин Бондаренко.— “Спартак” обвиняли в насаждении буржуазных нравов: перенесении западного спортивного опыта на советскую почву. Еще пару лет назад это не запрещалось, “Спартак” привлекал иностранных тренеров, играл с западными командами, хотел, чтобы был основан собственный чемпионат СССР по аналогии с западными лигами. И вдруг за месяц это оказалось незаконно». После подобных статей всем стало понятно, что надо ждать арестов. По мнению господина Кошеля, это была «общая мясорубка по стране, молох, который не выбирал людей по профессии»: «А с чего это все началось — я не знаю. Может быть, даже никто этого не знает».
«Мемориал» выяснил, что в конце 1937 и начале 1938 года были арестованы как минимум 11 друзей и знакомых братьев Старостиных. «Первым был задержан судья, работавший на матчах “Спартака”, руководитель футбольного клуба “Локомотив” Виктор Рябоконь. На допросе он сразу сказал, что Николай Старостин был главой заговора против Сталина»,— говорит господин Бондаренко. Через несколько дней начались аресты других людей, среди них футболист, муж сестры Старостиных Виктор Прокофьев, футбольный судья Владимир Стрепихеев, тренер легкоатлетической школы «Спартака» Василий Стеблев и его подопечный Елеазар Гвоздовер, лыжник из «Спартака» Трофим Кадрилеев. Следователи НКВД смогли от них получить признания, что члены общества создали террористическое движение и планировали убить Сталина на параде 1 мая 1937 года. «Везде в следственных материалах арестованные говорят, что это движение возглавили Старостины. Говорят — мы готовились совершить теракт на Красной площади перед Сталиным, взорвать бомбу у мавзолея, стрелять в Сталина с крыши ГУМа»,— пересказывает господин Бондаренко. Кстати, футболисты действительно участвовали в том параде, выехав на площадь на огромной бутсе, на которой было выведено «6:2» в честь выигранного у испанцев матча. «Во время парада на Красной площади должны выйти три вооруженных террористических группы,— говорится, в частности, в показаниях Василия Стеблева.— Причем сначала выстрелы должны были быть направлены в Сталина, а потом в остальных». Все показания заканчивались одинаково: «Не было оружия, кто-то не пришел, поэтому покушение не удалось совершить». «Понятно, что такие показания люди дают под давлением,— говорит господин Бондаренко.— Пытки НКВД известны: одних избивали, другим не давали спать много дней».
Первыми к расстрелу приговорили 21 января 1938 года Трофима Кадрилеева и Владимира Стрепихеева. К середине 1938 года большинство арестованных спортсменов были осуждены на смертную казнь. «Но что интересно, из всех приговоров, из обвинительных заключений исчезло какое-либо упоминание о Старостиных. Получается, что на стадии следствия все шло к тому, чтобы их арестовать, но когда дошло до решения, то отовсюду имена Старостиных исчезли»,— подчеркивает исследователь. Он не исключает, что братьям смог помочь Александр Косарев. Но в конце 1938 года, когда главу НКВД Николая Ежова сменили на Лаврентия Берию, его арестовали и затем расстреляли. Тогда же на волне «бериевской амнистии» дела тех спортсменов, которые еще не были казнены, были пересмотрены, и их освободили — например, спартаковского бегуна Григория Пужного и бывшего футболиста, сотрудника планового отдела «Спартака» Леонида Геека.
Тем не менее показания спортсменов легли в основу дела против Николая Старостина, арестованного в марте 1942 года, и его братьев, говорит господин Бондаренко. Он указывает, как изменяется обвинение. Спартаковцев обвиняли в коллаборационизме, сотрудничестве с Западом, но если в 1937 году западное влияние — это покушение на Сталина, то в военном 1942 году это профашистские настроения. Николай Старостин тоже отмечал это в своих мемуарах: «Начав с обвинения в терроризме, оно скатилось до обвинения в хищении вагона мануфактуры и, в конце концов, вынуждено было опуститься до явной нелепицы о пропаганде нравов буржуазного спорта».
Чем наполнено дело Старостиных, исследователям «Мемориала» еще предстоит выяснять. «В первых двух томах дела Старостиных арестованные отвечают на вопросы о финансовых нарушениях, из которых можно понять, насколько сталинский мир был пронизан коррупцией. Взаимодействие шло на услугах — ты мне, я тебе. Это происходило в том числе и вокруг футбола»,— говорит господин Бондаренко. Он подчеркивает, что сложно сказать, насколько описанные в признаниях нарушения были мнимые или реальные, где заканчивалась правда и начинался самооговор. «Но тем не менее там есть моменты, которые можно проверить. Например, рассказывается, что Старостины выкупали у военкоматов в начале войны спортсменов — за колбасу, водку, шубы, чтобы те не попали на фронт. И есть детали, которые говорят, что, возможно, это так и было»,— объясняет исследователь. Братья Старостины были приговорены к десяти годам лагерей за антисоветскую агитацию, взятки и хищения. Отбыв треть срока, Николай Старостин был помилован Сталиным по просьбе его сына Василия Сталина, которому был нужен тренер для футбольной команды. Остальные братья отсидели весь срок. В 1955 году дело братьев было пересмотрено, приговор отменен.
Полную информацию о делах 11 спартаковцев «Мемориал» разместит в интернете в специальном проекте.
Анастасия Курилова
По материалам: “Коммерсант.ru”
