Защитнику фигуранта дела «Сети» вынесено замечание
Дело «Сети», которую ФСБ считает террористическим сообществом, приобрело общественный резонанс не только в связи с заявлениями о пытках его фигурантов, но и вопросом о деятельности адвокатов в подобных делах. Михаила Григоряна, бывшего защитника одного из обвиняемых Ильи Шакурского, совет адвокатской палаты (АП) Пензенской области привлек к дисциплинарной ответственности за публичное признание вины подзащитного, но вынес лишь замечание. В адвокатском сообществе считают взыскание слишком мягким.
В распоряжении “Ъ” оказалось решение совета АП Пензенской области, удовлетворившей жалобу матери студента Ильи Шакурского. С октября прошлого года он находится в СИЗО по делу «Сети» о террористическом сообществе, к которому ФСБ причисляет 11 обвиняемых из Пензы и Санкт-Петербурга. Резонанс делу придают заявления ряда фигурантов о применявшихся к ним пытках с целью выбивания признательных показаний. Илья Шакурский, сначала признававший свою вину, затем заявил о пытках электротоком и избиениях в СИЗО и своей невиновности — для этого ему пришлось отказаться от адвоката по соглашению Михаила Григоряна. Мать обвиняемого Елена Богатова пожаловалась на грубое нарушение адвокатской этики в областную АП, а Илья Шакурский написал, что адвокат ввел его в заблуждение и склонил к признанию вины, президенту Федеральной палаты адвокатов (ФПА) Юрию Пилипенко.
Я рассказал Григоряну о применении физического насилия и говорил, что к преступлению непричастен. Однако он склонил меня к тому, что я согласился с формулировкой показаний, предложенной сотрудниками ФСБ в обмен на снисхождение,— говорится в жалобе.— Он организовал неправильную защиту, не оградил меня от произвола и дал интервью, что я совершил преступление».
В жалобе госпожи Богатовой сообщается, что Михаил Григорян не передавал ей сообщения сына о пытках и действовал вопреки воле доверителей. При этом он заявлял в интервью BBC и НТВ о доказанности вины подзащитного. Адвокат публично утверждал, что «в деле есть серьезная доказательственная база», рассказывал о тренировках с использованием огнестрельного оружия и «коктейля Молотова» (фигуранты настаивают, что занимались страйкболом) и рассуждал, что Илья Шакурский оказался участником террористического сообщества в результате разработок «из недр спецслужб, естественно не наших». Подписку о неразглашении материалов следствия у Михаила Григоряна, в отличие от других адвокатов по делу «Сети», в ФСБ не взяли.
Михаил Григорян доказывал, что стратегия защиты была выработана с подзащитным: через месяц после ареста обвинение по ч. 1 ст. 205.4 УК РФ в организации террористического сообщества было переквалифицировано на менее тяжелую ч. 2 — об участии в нем. Мать обвиняемого, по словам адвоката, сама заявляла, что сына обманули и использовали организаторы «Сети». Факт применения к Илье Шакурскому пыток адвокат отрицает, называя это «играми так называемых правозащитников». Как заявил “Ъ” господин Григорян, вступив в дело, он собирался избрать линию защиты на основании 51-й статьи Конституции (право не давать показания против себя), но после того, как сообщил Илье Шакурскому об имеющихся у следствия доказательствах и показаниях против него других фигурантов, тот сам решил признаться.
Квалифкомиссия АП не стала оценивать эпизод о пытках, указав, что это «прерогатива органов следствия и суда», но рассмотрела вопросы о разглашении адвокатом «в неэтичной для защитника интерпретации» сведений из дела, избрании им позиции защиты вопреки законным интересам Ильи Шакурского, действиях вопреки воле доверителя и публичных заявлениях о доказанности его вины. Совет АП признал, что адвокат нарушил 18 положений закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре», Кодекса адвокатской этики, рекомендаций совета ФПА по взаимодействию с СМИ и Правил поведения адвокатов в интернете. С учетом отсутствия у господина Григоряна взысканий ему вынесли замечание.
Михаил Григорян признает, что не взял письменное согласие на интервью, которое тем не менее, по его версии, было устно согласовано с матерью Ильи Шакурского, но сказал “Ъ”, что уже обратился в прокуратуру с заявлением о «распространяемой Еленой Богатовой клевете». Госпожа Богатова считает решение АП несправедливым, полагая, что адвокаты поверили не ей, а коллеге Григоряну из корпоративной солидарности.
Подписавший решение совета первый вице-президент АП Александр Губин был недоступен для комментариев. Но президент АП Николай Демерзов (во время рассмотрения дела находился в отпуске) полагает, что «адвокат Григорян привлечен к ответственности за серьезнейшие нарушения и ему следовало вынести как минимум предупреждение». Отказ АП рассмотреть вопрос об игнорировании адвокатом сообщения подзащитного о пытках господин Демерзов объяснил тем, что «эти утверждения не доказаны, а Григорян их отрицал». В 30-летней практике главы АП, по его словам, «встречались случаи применения пыток со стороны полиции, но не ФСБ».
Первый вице-президент АП Москвы и вице-президент ФПА Генри Резник сказал “Ъ”, что не может комментировать решение пензенской АП, но отметил, что в таких делах «должна действовать презумпция доверия к коллеге, а выбор дисциплинарного взыскания — обосновываться с учетом личностных характеристик». «Адвокат не вправе действовать во вред клиенту и говорить о его виновности, когда тот ее отрицает. Но лишение адвоката статуса должно применяться лишь в качестве крайней меры»,— отметил господин Резник. Такое решение, напомнил он, было принято в отношении московского адвоката по назначению Андрея Стебенева, который «по существу предал свою клиентку» Светлану Давыдову, обвинявшуюся в госизмене.
Адвокат Евгений Смирнов из защищавшей госпожу Давыдову «Команды 29» считает, что Михаил Григорян допустил в деле Ильи Шакурского «еще более очевидное предательство», не приняв мер по установлению пыток. «Информация о пытках приходит в отношении всех, кто связан с делом “Сети”, и адвокатская корпорация не должна это игнорировать»,— уверен он. Один из членов совета петербургской АП сказал “Ъ”, что «это крайняя форма предательства адвоката» и он «не помнит, чтобы кто-то из питерских коллег допускал подобное». «Если бы такое дело рассматривал наш совет, я бы настаивал на лишении адвокатского статуса, и думаю, что совет принял бы такое решение»,— отметил он, отказавшись комментировать позицию пензенской АП.
В ФПА “Ъ” заявили, что жалоба на Михаила Григоряна была переадресована в областную АП, но комментировать дело адвоката отказались. Решения региональных палат пересмотру не подлежат. По данным ФПА, за последний год на адвокатов в органы адвокатского самоуправления поступило около 15 тыс. жалоб, из них удовлетворено лишь 20%. 2681 адвокат получил замечание или предупреждение. Статуса лишены 367 адвокатов, в основном за неуплату взносов, но менее половины из этого числа — за ненадлежащее оказание юридической помощи.
Анна Пушкарская
По материалам: “Коммерсантъ”
