В чем ошибка следствия
В нашей стране насчитывается семь исправительных колоний для пожизненно осужденных. В них отбывают наказание более двух тысяч человек. Теоретически через 25 лет после начала срока при условии, что за последние 10 лет они не совершат ни одного, даже самого маломальского нарушения, эти люди могут быть освобождены от наказания. Не полностью, а условно-досрочно. Однако на практике из всех этих 2 тысяч на свободу пока что не вышел никто.
Один из тех, кого российский суд признал не заслуживающим иного наказания, кроме как пожизненного лишения свободы, стал Руслан Эльмуратов, бывший сотрудник волгоградской милиции.
Приговор Руслану вынес Московский областной суд. И как было не запрятать злодея в тюрьму на веки вечные, если, согласно приговору суда, Эльмуратов был признан виновным в двух разбойных нападениях с причинением тяжкого вреда здоровью, убийстве беременной женщины, сопряженном с разбоем.
Когда родственники Эльмуратова обратились ко мне с просьбой о помощи, мое отношение было весьма критичным. Да, кого-то из преступников можно и простить. Но как помогать тому, кто ради наживы жертвовал чужими жизнями? Но чем глубже я изучал материалы уголовного дела Эльмуратова, тем большее недоумение испытывал.
Суд утверждает: Эльмуратов убил потерпевшую Бузину для того, чтобы завладеть ее автомашиной. Однако на кадрах системы фотофиксации «Поток» видно, что уже после убийства потерпевшей при движении ее автомобиля «Тойота Рав-4» с государственными регистрационными знаками У 736 ОХ 150 в сторону аэропорта «Шереметьево» за рулем сидит человек, который и на Эльмуратова не похож, и одет был совсем иначе, нежели Эльмуратов в этот день. Личность этого человека так и не была установлена ни следствием, ни судом.
Кто же находился за рулем той самой автомашины, в которой на месте водителя, по мнению суда, находился убийца? Суд этот вопрос не просто не заинтересовал. Суд сделал все, чтобы в судебном процессе не удалось сравнить фотографии лица, завладевшего автомобилем, с обликом Руслана. Казалось бы: вот оно, убедительное доказательство виновности Эльмуратова! Стоит потратить какие-то 10 минут — и обвинение просто обезоружит защиту, положит ее на лопатки. Но обвинение этого не сделало. Не потратило. Не обезоружило. Не положило. Присяжным ни видеозаписи, ни раскадровки представлены не были.
Присяжным же (а те и так уже сомневались в виновности Эльмуратова: трое из них ответили на вопросы вопросного листа иначе, чем этого хотело обвинение) фотографии человека, сидевшего за рулем автомашины убитой женщины, так и не были показаны.
«Не были проведены надлежащие следственные действия по опознанию находящегося за рулем человека, не проведена идентификация личности, соответствующая экспертиза детализации фотографии с целью установления данного лица, попавшего в объектив фотокамеры», — написал наш юрист в жалобе по делу Эльмуратова в органы прокуратуры. Прочитав этот вывод, прокурор не порвал свое служебное удостоверение и в рыданиях не удалился в монастырь замаливать грехи. Вместо этого из прокуратуры поступил ответ о том, что приговор мало того что законный, так еще и обоснованный.
Между тем вся совокупность доказательств, если ее рассматривать именно как совокупность, а не как искусственно выполненную подборку благоприятных для обвинения данных, показывала: к преступлению в отношении Бузиной был причастен не Эльмуратов, а совсем другие люди.
Трудна оказалась работа следствия: собранные доказательства надо было притянуть за уши к версии о виновности Эльмуратова. Возьмем, к примеру, протокол осмотра автомашины «Тойота Рав-4». Ее тщательно осмотрели, опечатали и направили на охраняемую стоянку при УВД г. Химки. На этой стоянке машина странным образом оказалась открыта. Более того, вскрытую неизвестно кем и когда автомашину вместо того, чтобы опечатать и провести служебную проверку, повторно осмотрели и при повторном осмотре… обнаружили в ней гильзу от травматического пистолета. Но тут обвинение ждала еще одна беда: вместо того чтобы подыграть следствию, эксперт Бронников в своем заключении делает вывод о том, что пуля, изъятая из тела потерпевшей, и гильза, найденная в машине, не являются частями одного патрона и произошли из разных боеприпасов.
Как быть в этой непростой ситуации суду? Казалось бы, надо возвращать дело прокурору. Но нет, суд не растерялся и просто не стал допрашивать эксперта Бронникова в судебном заседании. Поэтому об этом противоречии присяжные так и узнали.
Из числа доказательств были исключены протокол выемки одежды, экспертные заключения исследований, выполненных в отношении одежды, а также сама одежда, приобщенная к делу в качестве вещественного доказательства. Казалось бы, причина исключения уважительная, так как одежда оказалась… детской. Между тем, согласно выводам эксперта Бронникова, на некоторых из предметов этой одежды были обнаружены частицы пороха, имеющего иной химический состав, нежели порох в патронах, обнаруженных у Эльмуратова. Происхождение этой одежды и причины, по которой на ней оказались следы пороха, обвинение не заинтересовали. Тем не менее вот оно — еще одно объективное доказательство виновности: если следы пороха на неизвестно чьей одежде и следы пороха на одежде Бузиной совпадают по своему составу, то, следовательно, стрелок, убивший беременную женщину, и хозяин одежды — один и тот же человек. Но обвинение, увлеченное версией о виновности Эльмуратова, поняло, что таким человеком окажется вовсе не Эльмуратов, и двигаться в этом направлении не стало.
Родственники Руслана показали мне целую пачку его ходатайств о том, чтобы ему при ознакомлении с материалами дела предоставили защитника. На всех ходатайствах — подпись следователя Артеменко С.А. о том, что ходатайство принято. Но напрасно Эльмуратов взывал к совести следователя СК и российскому законодательству: ни адвоката он не увидел, ни ответов на свои ходатайства не получил.
Казалось бы, обо всех этих вопиющих нарушениях Эльмуратову никто не помешает рассказать в суде.
Но не тут-то было: когда Эльмуратов пытался поведать суду и присяжным об этих нарушениях, суд удалил возмущенного Эльмуратова из зала суда. Оказывается, Эльмуратовым «неоднократно нарушался порядок в судебном заседании». Читаю протокол судебного заседания. В нем ничего не говорится ни о том, о какой неоднократности идет речь (два раза? десять раз? по пять раз за заседание?), ни в чем такое нарушение выражалось.
Удаление подсудимого из зала судебного — крайняя мера, которой неоднократно касался Конституционный суд. Конституционный суд РФ отмечал, что продолжительность данной меры должна быть адекватной, то есть соразмерной содеянному, и определяемой в том числе с учетом кратности (систематичности) допущенных нарушений порядка в судебном заседании.
Между тем Эльмуратов, если верить протоколам, никак не злоупотреблял своими правами. Он не вмешивался в процедуру допросов допрашиваемых лиц, никому не грубил, никого не оскорблял, не стремился дезорганизовать ход судебного заседания, не срывал судебный процесс иным образом. Непосредственной же причиной удаления Эльмуратова стал вопрос-реплика: почему прокурор ссылается в качестве доказательства на упаковку чехлов, которые не были признаны вещественными доказательством? Этого оказалось достаточным для того, чтобы суд лишил Эльмуратова права участвовать в судебном заседании до самого конца процесса.
Не очень хорошо разбирающиеся в том, что есть порядок в судебном заседании, присяжные стали воспринимать Эльмуратова негативно: мало того, что обвиняется в убийстве, так еще и нарушает порядок в судебном заседании.
Впрочем, у присяжных имелась и другая причина косо смотреть на подсудимого: во время процесса в их адрес поступали письма с требованием оправдать Эльмуратова. Некоторые из них восприняли это как давление на суд. Обвиняемый сам требовал найти неизвестных «доброжелателей», но искать их никто не стал. До сих пор неизвестно, кому поручен их розыск.
При произнесении своего напутственного слова судья, наверное, забыл о том, что он является судьей, а не прокурором, и потратил весь свой праведный судейский пыл на разоблачение доводов защиты. В едином порыве с обвинением судья в напутственном слове заявил присяжным, что прокурор имеет право предъявлять присяжным даже те доказательства, которые проигнорировал следователь.
Трудно понять, чем руководствовались оперативные уполномоченные и следователь, настойчиво пряча от правосудия человека, на которого указал Эльмуратов, и за которого, как мы можем сделать вывод, сидит. Не похоже на обычное головотяпство. Тогда что: коррупция? могущественные покровители? погоня за показателями любой ценой? Ответ на эти вопросы должна, как мне кажется, дать прокурорская проверка.
…Хотя в напутственном слове судья только излагает позиции сторон, напоминает присяжным о доказательстве, в нашем деле судья разошелся не на шутку и прямо в напутственном слове дал свою оценку некоторым доказательствам стороны защиты. Например, свидетеля Каменцева, который показал, что в Волгограде продавалась не автомашина потерпевшей, а другая автомашина, он назвал «лжесвидетелем».
И возражений со стороны защиты на напутственное слово не поступило: адвокат по соглашению прибыть в суд не смог, назначенный адвокат безмолвствовал, Эльмуратов был из зала суда удален, поэтому возражать было некому.
Интересно, что с первых часов задержания Эльмуратов сообщил о том, кто совершил данное преступление, назвал данные и телефон настоящего преступника, попросил запросить биллинг и детализацию со своего телефона и с телефона этого человека.
Но никто этого не проверял.
Приговором Мособлсуда Руслан Эльмуратов, бывший сотрудник правоохранительных органов, человек с хорошей характеристикой, отец 5-летней дочери, был осужден. К лишению свободы. Пожизненно.
А родственники Эльмуратова ждут. Ждут, что кто-то дочитает жалобу до конца, вникнет в смысл их аргументов. И либо опровергнет эти аргументы и докажет им, что Руслан на самом деле виновен. Либо исправит допущенную Мособлсудом судебную ошибку.
Андрей Бабушкин
По материалам: “Московский комсомолец”
