Какие проблемы выявила история задержанного замглавы «Росгеологии»
За почти 30 лет в нашей стране так не сформировалась эффективная кадровая политика. История с задержанным экс-главой «Росгеологии» Русланом Горрингом выявила кричащую проблему современной России: в ней нет устоявшейся институциональной среды с понятными и прозрачными путями продвижения по карьерной лестнице.
В 2011 году бывший министр геологии СССР Евгений Козловский отказался принять от президента Дмитрия Медведева почетную грамоту. Поясняя свою позицию, он обратился с открытым письмом к Медведеву, упрекая власть в развале его родной отрасли: «произошло разрушение геологической службы страны — главного стержня стратегического исследования недр, научного уровня обеспечения поиска». Закончил он свое обращение так: «Прошу: вдумайтесь, поймите, осознайте!» Через несколько месяцев после инцидента было создано АО «Росгеология».
Его учреждение стало попыткой воссоздания — на уровне корпорации — советского министерства геологии. После 1991 года произошел распад единой централизованной системы геологоразведки, а теперь государство постаралось основные предприятия данной сферы сконцентрировать в одних руках. О том, какое значение придавалось новой госкомпании, говорит тот факт, что ее первым руководителем стал Сергей Донской, который через год возглавил Министерство природных ресурсов.
Но за прошедшие почти три десятка лет после распада СССР ситуация изменилась кардинальным образом. Во-первых, неизвестно, насколько оправдана при рыночной экономике монополия в такой точечной и сугубо сервисно-ориентированной отрасли как геология. Во-вторых, сегодня проводится совсем иная кадровая политика. Современный исследователь элит Сергей Волков недавно заметил: «В «регулярном» бюрократическом государстве XIX-XX веков для попадания на «генеральские» должности (если это не высшие политназначенцы уровня министров) обычно предусматриваются требования, подразумевающие какую-никакую профессиональную карьеру. Но Россия (хотя ее и ругают за царящий повсюду «бюрократизм») – государство не бюрократическое, а феодально-номенклатурное. С одной стороны — в традиции советской номенклатуры «правильного» человека можно назначить на должность любой сферы. С другой — должности (в госкорпорациях, вузах, фондах, НИИ и т.д.), как некогда земельные владения, даются «в кормление»: хозяин сам себе определяет «зарплату» и, в свою очередь, раздает знакомым должности «топ-менеджеров», замов и помов».
История с задержанным Русланом Горрингом — яркая иллюстрация подмеченной тенденции. В советском министерстве подобное назначение было бы невозможно, равно и в любой западной корпорации. В СССР человек, чтобы занять должность как у него (а позиция Горринга вполне может быть приравнена к первому заместителю министра), должен был пройти по всем ступеням соответствующей лестницы (и это не противоречит словам Волкова, поскольку в назначение в «любую сферу» подразумевало большой жизненный опыт).
На Западе топ-менеджер корпорации, тем более государственной, также должен иметь соответствующее портфолио, в котором немаловажное место отводится «моральному облику» — волонтерской работе, общественной активности, семейной жизни. И любое моральное пятно ставит крест на карьере еще быстрее, чем в СССР.
В современной же России ситуация находится на уровне 1992 года с ее «генералом Димой» — знаменитым Дмитрием Якубовским. Тогда карьерный взлет часто определялся политической целесообразностью. Человек, находясь на посту руководителя региона или госкорпорации, испытывает дефицит капитала доверия, он приглашает в команду не по профессиональным качествам, а по принципу либо личного знакомства, либо т.н. «удобных людей», как правило, занимающих на момент приглашение маленькие должности и готовых за резкое повышение на многое.
Вопросы о том, куда в случае с Горрингом смотрели кадровые службы, ФСБ, МВД и т.д., вполне риторичны. Если глава компании хочет видеть своим первым замом конкретного человека, то воспрепятствовать этому (если только он не заведомый уголовный преступник, а Горринг формально им не являлся) практически невозможно.
Казус Горринга выявил кричащую проблему современной России — нет устоявшейся институциональной среды с понятными и прозрачными путями продвижения по карьерной лестнице. Люди приходят из ниоткуда и уходят в никуда. Мистер No name может оказаться заместителем губернатора или даже сенатором — вспомним господина Арашукова, ставшим в 18 лет местным депутатом, а в 22 – главой района. Наличие постпредов, федеральных инспекторов, кадрового управления в администрации президента ничего не меняет. Люди чувствуют себя временщиками — и на госслужбе, и в госкорпорациях. А психология временщика и определяет соответствующее потребительское поведение. Должность рассматривается как возможность для обогащения через серые схемы, как место для обзаведения полезными связями.
За почти 30 лет в России не сформировалось эффективной кадровой политики, нет устоявшихся принципов работы в этой сфере, критериев ее оценки. По-прежнему у нас государство постреволюционное, когда и возможны подобные взлеты и назначения. Любой устоявшийся режим характеризуется стабильностью его элиты, предсказуемостью и прозрачностью карьер. В России же отсутствие системности до сих пор компенсируется ставкой на «сильные кадры», умеющим отлично рапортовать начальству и представать перед ним в лучшем свете.
Максим Артемьев
По материалам: “Forbes”
