Похоже, южноуральский городок с населением 60 тысяч жителей претендует стать 13-й зоной экологического бедствия в стране
В то время, как президент России, выступая с Посланием к Федеральному собранию, говорил о двенадцати городах России, которые «нужно наконец вывести из зоны настоящего экологического бедствия», далекий от столицы Сибай уже третий месяц задыхался от диоксида серы.
Выбросы этого удушливого газа из карьера Сибайского филиала Учалинского ГОКа, добывающего медь, окутали город, превратив его без всякого преувеличения в зону экологического бедствия.
Ситуация накалена до предела
Знал ли об этом глава государства, когда 21 февраля выступал с Посланием в Гостином дворе? Допускаю, что знал, ибо, как сообщил накануне, 16 февраля, его пресс-секретарь Дмитрий Песков, «в Кремле ознакомились с обращением жителей башкирского города Сибай к президенту РФ Владимиру Путину по поводу загрязнения воздуха, сейчас эта информация проверяется». Знал, но, возможно, предпочел не говорить о ЧП до выяснения всех обстоятельств случившегося.
В противном случае, как это часто бывает в публичных выступлениях Владимира Путина, он не преминул бы заявить о сибайском ЧП во всеуслышание. И реакция, без всякого сомнения, была бы совсем иной, чем на самом деле.
Пока же мы имеем дело с явным конфликтом между теми, кто считает сложившуюся в Сибае ситуацию сносной, и теми, кто признает ее катастрофической. Не получив правдивых, по их мнению, ответов на вопросы, поставленные на сходе 10 февраля (на котором жители города и записали свое видеобращение к президенту), сибайцы намерены провести 13 марта новую акцию протеста.
На сей раз они собираются потребовать от властей введения режима ЧС, потому что в иные дни содержание вредных веществ в воздухе в 20 и более раз превышает предельно допустимые нормы, несмотря на предпринятые меры по локализации источников выброса вредных веществ (карьер затапливают шахтной водой вперемешку с илом).
Однако «собираются» еще не значит, что действительно смогут чего-то добиться, так как местные власти пока отказываются давать добро на заявленный митинг. Ситуация в городе накаляется с каждым днем, и тому есть свои причины. Но обо всем по порядку.
С чего все началось?
Официальную точку зрения случившегося озвучил Андрей Козицын, генеральный директор Уральской горно-металлургической компании, владеющей Сибайским филиалом УГОК, в ходе встречи с жителями города 27 февраля, в которой принял участие врио главы Республики Башкортостан Радий Хабиров.
— 15 ноября прошлого года началась окислительная реакция. Проще говоря, загорелась сера, которая осталась в неотработанной части карьера на глубине минус 400 метров, когда эксплуатировавший его Башкирский медно-серный комбинат в 2003 году прекратил свою деятельность, — тщательно подбирая слова, сказал Козицын, — и с тех пор карьер практически в том виде существовал (то есть, был бесхозным. — Ред.).
Рассказывает Галина К., одна из многих жителей Сибая, кто на себе испытывает влияние вредных выбросов:
— Мы давно — начиная с лета прошлого года — чувствовали, что с атмосферой происходит неладное. Периодически то появлялись, то исчезали першения в горле, но мы по наивности списывали их на некую случайность. Когда же в октябре умерла мама, а вслед за ее смертью случился выброс диоксида, мы невольно стали осмысливать два этих события. Ведь до ухода из жизни мама стала часто задыхаться, но мы полагали, что это — следствие проблем с сердцем и щитовидкой. С другой стороны, с этим она и раньше жила, но справлялась. А тут, повторяю, стала жаловаться на удушье. Увезли в больницу с диагнозом «двустороннее поражение легких». Выписали с неким улучшением, потом снова положили с тем же диагнозом… Связано ли это напрямую с выбросами на ГОКе, я, конечно, не утверждаю, но… задуматься есть о чем.
Знаем, но не скажем
Судя по всему, власти Сибая пытались всячески скрыть масштабы беды. Это, в частности, подтвердил и городской суд, обвинивший чиновников горадминистрации в бездействии и в декабре 2018-го, и в январе 2019 года, когда воздух в городе был загрязнен парами серы.
Самое поразительное, что, располагая данными лабораторных замеров воздуха, которые подтверждали превышение предельно допустимых концентраций диоксида серы в воздухе (до 15 раз) и дигидросульфида (до 52 раз), администрация «не приняла соответствующих мер» и не наладила оперативное информирование населения о загрязнении. И только после решения суда, чиновники, наконец, зашевелились, начали выдавать населению медицинские маски и таблетки активированного угля. А глава администрации Рустем Афзалов поспешил отрапортовать, что в город завезено 6 тыс. единиц индивидуальных средств защиты (не мало ли для 60-тысячного населения?) и что уже через несколько дней в школах начнут поить детей бесплатным молоком.
То есть, не обратись прокурор Сибая Асхат Тукумбетов в суд 15 января, не взорвись к тому времени социальные сети бурными протестами и комментариями по поводу «химической атаки», администрация города и дальше хранила бы молчание?
Зато тот же Афзалов проявил недюжинную прыть по отношению к одному из инициаторов видеообращения к Путину, Ильшату Муртазину, назвав его «козлом», который «вышел и такое делает у меня на площади». И хотя чуть позже перед активистом извинился сам врио главы республики, Ильшату Муртазину «не повезло» еще раз. В день, когда активист в одном потоке с другими жителями Сибая торопился на встречу с Радием Хабировым (к ней мы еще вернемся), его задержали и препроводили в полицейский участок. А через два часа отпустили, так и не объяснив причину задержания.
Замкнутый круг?
Зримым (в прямом смысле) свидетельством того, как местные власти вкупе с владельцами ГОКа стремятся снять с себя «излишнюю» ответственность за случившееся ЧП, равно как и за вызванные им последствия, явилась встреча генерального директора Уральской горно-металлургической компании Андрея Козицына и врио главы Республики Башкортостан Радия Хабирова с жителями Сибая. При этом Радий Фаритович, хотя и старался соблюдать некий нейтралитет, явно симпатизировал пострадавшим. Это было видно по его реакции на доклады чиновников — некоторые из них не только путались в ответах, но и несли откровенную околесицу. Так, на вопрос местного жителя о том, сколько диагнозов, связанных с отравлением диоксидом серы, поставлено с ноября по сегодняшний день, замминистра здравоохранения Гульнара Зиннурова ответила: «На сегодняшний день таких диагнозов нет».
И как студентка на экзамене выстрелила, казалось, заученную фразу: «Диагноз ставится по совокупности клинических показателей, за которую каждый врач несет персональную юридическую ответственность». Ранее пассаж своего шефа чуть не слово в слово повторил и.о. главного врача городской больницы Сибая Радик Надыргулов. Отвечая на вопрос Би-би-си, действительно ли жителям не ставят диагнозы, связанные с экологическими загрязнением, он сказал: «Диагнозы устанавливаются в соответствии с клиническими проявлениями, с учетом анамнеза заболевания, данными диагностических исследований». И попросил корреспондента «принять к сведению, что каждый специалист несет юридическую ответственность в сфере своей деятельности».
Рассказывает Николай М., житель Сибая:
— В больницах народу много (с 15 января только бригада Уфимских врачей приняла более 14 тысяч человек. — Ред.), но диагнозы людям ставят какие угодно, только не связывают их с выбросами вредных веществ — ОРЗ, ОРВИ, аллергия, отеки легких. Жене вот поставили пневмонию. И многим такой же диагноз ставят, странно даже… Многократное превышение ПДК есть, а отравлений нет. Ни одного.
Бывают дни, когда невозможно нормально дышать, несмотря на целый арсенал закупленных средств типа очистителя и увлажнителя воздуха. В таких случаях выезжаем за город, подальше от смрада и по нескольку часов проводим в поле. Надышимся чистым воздухом и возвращаемся домой. Так и живем. Или доживаем? Уже рассматриваем варианты переезда в другой город. Хотя проблем выше крыши. Продать квартиру за нормальные деньги — уже не продашь, кто ж поедет в зону бедствия!? О компенсациях и не зарекайся — не выплатят.
И точно не выплатят, дал понять во время встречи с жителями Сибая гендиректор УГМК Андрей Козицын. Причем, сделал это жестко и, я бы даже сказал, жестоко.
— Я приехал сюда не деньги раздавать, — сказал как отрезал Козицын. Чтобы компенсировать вред, его надо сначала установить через суд. И через суд доказать, кто его нанес…
Так сказал успешный менеджер и один из совладедьцев УГМК (ему, по данным Forbes, принадлежит 36% компании), хорошо понимая, что это путь в никуда. Нет диагноза — не видать и ущерба. Патовая ситуация. Или замкнутый круг?
А еще Козицын сказал, что закачанную в карьер воду с целью локализации очагов горения серы УГМК спустя два месяца готов откачать, чтобы возобновить прерванную из-за ЧП работу. Качать прибыль для него куда привычнее…
А в это время
В Копейске Челябинской области, где с 11 февраля действовал режим ЧС в связи с эндогенными пожарами, возникшими на выработанных угольных шахтах в районе озеро Курочкино, все крупные очаги возгорания ликвидированы. Режим ЧС снят. Кстати, основанием для введения режима ЧС стали жалобы жителей поселка Старокамышинск на смог и запах гари.
Леонид Арих
“Новый вторник”
