Что ждет футболистов
Ровно месяц ушел на то, чтобы суд разобрался с похождениями футболистов Павла Мамаева и Александра Кокорина, а также мордобоем, который они с друзьями устроили в кафе «Кофемания» и у гостиницы «Пекин». Возможно, уже на этой неделе будет вынесен приговор по беспрецедентному делу с участием суперзвезд отечественного футбола. Накануне последних заседаний «МК» решил напомнить, как проходил процесс, чем он запомнился и как может закончиться для главных фигурантов дела.
Рекордные сроки
Первое заседание по существу, которое прошло в стенах Пресненского суда 9 апреля, задало темп всему процессу. Слушания проходили практически каждый день и длились порой до позднего вечера. В итоге еще до ухода на майские праздники прокурор Светлана Тарасова успела огласить все, с ее точки зрения, имевшие значение доказательства, опросить свидетелей и передать эстафету стороне защиты. Та и вовсе уложилась в несколько дней. Уже во время майских праздников прошла новость, что приговор вынесут накануне Дня Победы. Таким образом, рассмотрение дела футболистов заняло ровно месяц. Для процесса такого масштаба скорость можно назвать рекордной.
Как считалось, высокий старт был взят потому, что судья Елена Абрамова в мае на несколько недель уйдет писать приговор другому не менее известному арестанту — полковнику Дмитрию Захарченко, чье дело она рассматривает параллельно с делом футболистов. Чтобы спортсмены не просиживали в СИЗО штаны еще две, а то и три недели, их по-джентльменски пропустили вперед.
В то же время не исключалось, что в суде так торопились для того, чтобы скорее отпустить подсудимых на волю, которым, как считают многие, будет назначен условный срок.
Прокурор
О том, что со стороны обвинения будет выступать яркая, во всех смыслах этого слова, Светлана Тарасова, стало известно еще на предварительных слушаниях. Тогда же многие вспомнили, что для прокурора это не первое дело о драке — полгода назад прокурор упекла на 11 лет колонии организатора побоища на Хованском кладбище.
В первый день прокурор, что называется, продемонстрировала железную хватку, попросив суд продлить меру пресечения в виде содержания под стражей аж на полгода, хотя ранее сроки продлевались на три месяца. Ни фигурантам дела, ни свидетелям гособвинитель не давала спуску и в течение всего процесса.
Особенно неуютно было свидетелям — молодым людям из компании футболистов. Стоя у трибуны, те признавались в том, что ничего не помнят, ну, разве что «водитель Соловчук первым начал драку…», а «Пак был агрессивно настроен…». После уверенных атак прокурора свидетели часто начинали мяться, а порой и вовсе смолкали. «Говорить правду легко», — напоминала в таких случаях гособвинитель не столько забывчивым свидетелям, сколько залу. К слову, Тарасова не ограничивалась эмоциональными призывами. Например, после «прокурорской» премьеры видео с места драки у гостиницы «Пекин» стало ясно, что многие свидетели, похоже, действительно лукавили, утверждая, что ничего не видели. Многие из них попали в кадр, и было видно, что они не без интереса наблюдали за тем, как избивали Соловчука.
Во время процесса прокурор не раз демонстрировала свой творческий потенциал, доказывая, что компания вела себя аморально и неприемлемо. Чего стоили вопросы о поведении подсудимых в «Кофемании». «Эта девушка, которая была с Александром Кокориным, не знаю, как назвать, изображала имитацию интимной близости? На Александра Кокорина девушка садилась?» «Целовалась ли девушка с Кокориным, сидя верхом на Кокорине-старшем?» «Спускалась ли девушка, чтобы изобразить половую ласку?»
Все эти фразы вызвали в зале фурор: футболисты краснели, адвокаты требовали снять неуместные вопросы, журналисты же еле успевали записывать…
Во время просмотра видео многие отметили способности гособвинителя как спортивного телекомментатора.
— Мамаев наносит удар! Опа! Сейчас Гайсина за шею схватит Протасовицкий, и Кокорин-младший наносит удар Гайсину! — с чувством комментировала видео из «Кофемании» Тарасова.
С неожиданной стороны раскрылась леди в погонах во время просмотра видеозаписи с избиения Виталия Соловчука. При виде согнутого от боли, перепачканного в собственной крови водителя Тарасова изменилась в лице, а ее глаза, кажется, заблестели. Была ли это мастерская актерская работа или живая эмоция, похоже, так и останется загадкой.
Таким образом, «побои» и «причинение легкого вреда здоровью» — второстепенные статьи, которые вменяются подсудимым, — похоже, доказать удалось. Однако вопросы остались к самой неоднозначной квалификации, а именно «хулиганству, совершенному группой лиц по предварительному сговору». Если группа лиц была, то с предварительным сговором обвинение, похоже, все-таки не справилось. Явных доказательств того, что драка была не спонтанной, так и не нашлось.
Планируется, что в понедельник, 6 мая, во время прений сторон, прокурор предложит суду свой вариант наказания. Не исключено, что оно будет суровым — до 3 лет лишения свободы (хотя, на наш дилетантский взгляд, обвиняемым вполне бы хватило 3 лет условно). Ведь еще во время процесса прокурор не раз подчеркивала, что подсудимые так и не раскаялись, хоть и просили у потерпевших прощения.
Судья
Те, кто ранее наблюдал за судьей Еленой Абрамовой в процессе (бог Кузя, полковник Захарченко — ее клиенты), успели отметить, что она отличается доброжелательностью и в то же время несгибаемой принципиальностью. Впрочем, как оказалось, даже у ангельского терпения судьи есть пределы. Пару раз от председательствующей «прилетало», например, за неуместный юмор адвокату Андрею Ромашову. Просматривая видео с камер наблюдения у гостиницы «Пекин», защитник Александра Кокорина поинтересовался, «почему Бобкова не имитирует половой акт с Соловчуком». «Это не смешно», — строго оборвала его тогда председательствующая. Второй раз праведный гнев судьи обрушился на адвоката, когда он посетовал, что его коллега, возможно, был пьян, раз допустил давление на свидетеля во время допроса на предварительном следствии (некоторые свидетели из компании признавались, что им угрожали сроком). Тогда судью возмутило пренебрежительное отношение адвоката к своим же собратьям по ремеслу.
При этом к пожеланиям подсудимых Абрамова была очень чутка. Ни одна просьба футболистов продлить перерыв, «чтобы попить чаю» или отпустить «в туалет», не оставалась не услышанной. Судья также не раз терпеливо проводила ликбез не только самому младшему из подсудимых Кириллу Кокорину, который порой выступал невпопад, но и другим обвиняемым.
Демократичная атмосфера царила и в зале. По крайней мере за чрезмерные эмоции, которые порой позволяли себе зрители, судья не выгнала никого. Например, во время выступления адвоката Ромашова в диалог с защитником неожиданно вступил пенсионер, который пришел поддержать футболистов. «А где справки потерпевших из налоговой? Почему их не приложили?» — вдруг раздалось в зале. Судья только попросила прекратить разговоры. Игнорировала председательствующая и замечания прокурора, которая не раз просила обратить внимание на группу поддержки футболистов. Некоторые молодые люди во время допроса потерпевших откровенно хихикали и комментировали происходящее.
Возможно, поэтому наблюдающие за процессом ждут, что судья будет доброжелательна к подсудимым и при вынесении приговора. Председательствующая вправе переквалифицировать спорную статью о «хулиганстве по предварительному сговору» на более легкую. Кроме того, она может назначить подсудимым, не имевшим ранее проблем с законом, условное наказание или назначить такой срок, при котором все четверо будут выпущены прямо из зала суда.
Адвокаты
Пожалуй, самый эксцентричный тандем образовали защитники Александра Кокорина: бывший полицейский Андрей Ромашов и «звездный» адвокат Татьяна Стукалова. На первом же заседании эмоциональная Стукалова вдрызг разругалась с журналистами за свою цитату. В приватном разговоре она заявила, что карма настигла потерпевшего Пака, и тот якобы лишился отца. А когда ее слова появились в СМИ, пыталась указать репортерам, что можно публиковать, а что нет.
Оба юриста гнули свою линию довольно агрессивно. Защита сводилась к тому, что Соловчук сам спровоцировал конфликт, а Пак неадекватно отреагировал на лестное сравнение с южнокорейским рэпером, «человеком из Книги рекордов Гиннесса».
Не на шутку разошлись адвокаты во время допроса габаритного, но очень спокойного водителя. Тогда у многих сложилось ощущение, что на скамье подсудимых должен сидеть сам Соловчук. Например, Ромашов пытался намекнуть, что потерпевший в лежачем положении не мог видеть, кто ему наносил удары. А его коллега и вовсе стала возмущаться: мол, в машине у Соловчука нетрезвая подруга Мамаева провела «подозрительно много времени».
— Вы так задаете вопросы потерпевшему, как будто он еще виноват в том, что она села к нему в автомобиль, — в какой-то момент не выдержала адвокат водителя.
Стоит отметить, что остальные адвокаты были мягче, но и у них периодически возникали версии на грани фола. Например, Вячеслав Барик предположил, что Соловчук якобы намеренно мог включить видеорегистратор в автомобиле, чтобы снять драку, а затем вышел на разборки.
На все увещевания прокурора адвокаты чуть ли не в один голос заявляли: «ничего страшного не произошло», «ну, подрались мужики, с кем не бывает?», «зато у парней судьбы разрушены».
После таких нападок защиты все извинения обвиняемых выглядели неестественно. Неудивительно, что ни Соловчук, ни Пак, ни Гайсин не спешили отвечать взаимностью. Более того, Пак и Гайсин опровергли версию защиты о том, что в кафе якобы случилось примирение. Да, рукопожатие, может, и было, но сделано это было только с одной целью — закончить конфликт.
Кстати, справедливости ради, не раз от юристов попадало и свидетелям. Например, сторона защиты обрушилась на баристу из «Кофемании» с провокационным вопросом, а не стоит ли тот часом на учете в ПНД. Хотя молодой человек до этого максимально честно рассказал, что вытворяла компания. Другого свидетеля, случайную посетительницу кафе, адвокаты назвали «излишне эмоциональной» — женщина заявила, что была очень напугана.
Обвиняемые
До конца процесса не покидало ощущение, что главные обвиняемые примерили рабочие образы, подсказанные их защитой, и не расставались с ними. Так, Павел Мамаев, успевший до процесса сыграть в футбол с сокамерниками, в суде оставался «парнем с соседнего двора». Футболист охотно общался с журналистами, делился с ними своими мыслями и чувствами, шутил. При этом Мамаев всегда обращался к собеседнику на «ты», что раздражало некоторых репортеров. Открыто проявлял свои чувства Мамаев и к своей жене — Алане. Подсудимый однажды очень трогательно попытался через приставов передать жене записку, обменивался с ней жестами, нежными взглядами… Было видно, что не о такой славе мечтал футболист, но и трагедию из процесса он делать не намерен.
Его лучшего друга Александра Кокорина, напротив, кажется, никогда не покидало мученическое выражение лица. Возможно, серьезный дискомфорт доставляло невылеченное колено, о котором немало говорилось на процессе. С журналистами футболист вел себя довольно высокомерно, старался не вступать в пустые разговоры. И только однажды его, что называется, прорвало. После откровенных признаний Бобковой (женщина, впрочем, заявила, что она «лесбиянка и ее не тянет на Кокорина») журналисты поинтересовались, как пережила заседание жена Кокорина. Футболист обвинил репортеров в том, что они лезут не в свое дело.
Еще один раз Кокорин неудачно выступил после допроса свидетельницы, которая во время драки оказалась в «Кофемании». Интеллигентная женщина призналась, что тележурналистам ее «сдала» ее мама, позвонив на федеральный телеканал после случившегося скандала. «Привет маме», — процедил выходившей из зала свидетельнице Кокорин-старший.
Что же касается сути обвинения, то на первом же заседании оба спортсмена признались в побоях и нанесении легкого вреда здоровью, но категорически отвергали хулиганство по предварительному сговору. Как и их адвокаты, спортсмены настаивали на том, что Соловчук обозвал их «петухами», спровоцировав агрессию, а Пак накинулся со словами «у…..». Отметим, что первое оскорбление слышала только Александра Поздняковене — подружка футболистов, так и не явившаяся в суд.
Любопытно, что оба подсудимых признались, что «не очень красиво вели себя» у гостиницы «Пекин», и попросили прощения у потерпевших. Еще раз напомнили обоим, что в любое время готовы возместить ущерб. Но слова покаяния получились смазанными — оба подсудимых призвали потерпевших забыть обиды, мол, сколько можно поминать старое…
В целом же процесс вызывал очень неоднозначные чувства. С одной стороны, «поймавших звезду» футболистов стоило бы наказать по всей строгости закона, который для всех россиян одинаков. С другой — пьяные драки случались и будут случаться. Но их не будет расследовать группа из 18 лучших следователей, а в суде обвинение не будет представлять один из сильнейших столичных прокуроров. А если закон для всех одинаков, то почему к спортсменам такое нездоровое внимание? Кажется, этот вопрос так и останется без ответа.
Дарья Федотова
По материалам: “Московский комсомолец”
