Развал Советского Союза был предопределён ещё при Брежневе
19 августа исполняется очередная годовщина августовского путча 1991 года, положившего конец истории СССР. Споры о причинах его крушения начались сразу же после исчезновения советской империи, казавшейся нерушимой. Версии на этот счёт высказываются различные – от нарастания внутренних противоречий до прямого вмешательства США.
В феврале прошлого года ушёл из жизни Валентин Фалин – дипломат, политический и общественный деятель, бывший референт Никиты Хрущёва и Андрея Громыко, в 1988–1991 годах занимавший пост заведующего Международным отделом ЦК КПСС. Незадолго до смерти он рассказал в интервью Игорю Латунскому о том, как протекали последние годы существования Советского Союза.
– Валентин Михайлович, так всё же кто виноват в крушении СССР? Горбачёв, который, как говорят, взял на себя ношу, веса которой не понимал? Американцы?
– Все приложили свою руку. Хотя говорить о том, что кто-то конкретный взял и развалил крупнейшую страну на планете, было бы неправильно, да и как-то даже оскорбительно. Самой главной причиной краха СССР, на мой взгляд, стал разрыв между словом и делом, между теорией и реальной практикой, который дошёл до предела. А главная беда, что у нас в стране, к сожалению, не принято учить историю и учитывать ошибки прошлого, подстраивая реальность то под одного, то под другого руководителя государства. На мой взгляд, именно это и стало причиной того, что Союз Советских Социалистических Республик исчез с карты мира.
«Мы говорили, что в стране правит банда четырёх»
– Что конкретно вы имеете в виду?
– То, что кризис, приведший в итоге к распаду СССР, начал зарождаться ещё задолго до того, как Горбачёв стал генсеком. Сам Михаил Сергеевич только всё усугубил.
В чём была главная проблема Горбачёва? Отсутствие личности в личности. Ведь он пришёл к власти не сам, его привели в результате сделки, заключённой на самом верху, чтобы, будучи компромиссной фигурой, он дал возможность заинтересованным людям и дальше играть ключевую роль в политике. Кстати, точно таким же образом в своё время к власти в 1964 году был приведён Брежнев. Его выбрали, потому что он всегда старался находить с другими общий язык, всем шёл навстречу и вообще казался эдаким рохлей. Леонид Ильич и правда был добряком, я могу об этом говорить, потому что не раз общался с ним по многу часов. Он жаловался: мол, у него постоянно просят то квартиру, то должность, то ещё что, а он не может отказать, потому что тогда неделю переживает, что обидел человека. Когда подхалимы начали создавать вокруг него культ, он тоже сильно переживал. Помню, как в 1968 году я сопровождал его в поездке в Азербайджан. По пути заехали в Новороссийск, где к тому времени открыли музей, посвящённый легендарной Малой Земле и, само собой, участию Брежнева в этой битве. Там так всё преподносилось, что потом на улице Леонид Ильич смущённо сказал: дескать, у того, кто побывает в этом музее, точно возникнет мнение, что вся судьба Великой Отечественной войны решалась на Малой Земле.
За власть Брежнев, вопреки всем сплетням, тоже не держался. Под конец жизни, уже будучи глубоко больным, он сам дважды ставил вопрос о своей отставке. И дважды ему в его просьбе отказывали. Почему? Да потому что за его спиной было удобно творить любые дела. Мы меж собой тогда говорили, что у нас в стране правит банда четырёх: Андропов, Громыко, Суслов и Устинов. Они растащили по сусекам власть в стране. Вот тогда, в сущности, и начался упадок Советского Союза.
– Странно, если честно, слышать такое. Ведь тот же министр иностранных дел Андрей Громыко нынче считается легендарным главой МИДа, Мистером Нет, умевшим переигрывать американцев в самых острых вопросах внешней политики…
– Приведу один пример. В конце 70-х американцы решили разместить на территории Германии свои «Першинги» с ядерными боезарядами. Мы к тому времени поставили на западных границах новые ракеты средней дальности «Пионер», которые могли за минуты уничтожить половину Европы. При этом «Пионеры» несли по три боеголовки, тогда как старые – Р-12 и Р-14 – по одной. В результате США решили ещё больше нарастить ядерный потенциал, отчего возникла серьёзная напряжённость. Тогда канцлер ФРГ Гельмут Шмидт вышел на нас и предложил такой вариант. Мол, ладно, вы и дальше устанавливаете свои «Пионеры», но общее количество боеголовок в них не должно превышать нынешнее их число в моноблочных Р-12 и Р-14. Я доложил об этом Громыко. В ответ он заявил, что когда американцы поставят в Европе свои «Першинги», тогда и будем разговаривать. Я: «Андрей Андреевич, так ведь тогда поздно будет!» Он мне: «Поздно в политике не бывает». После Шмидт ещё раз пытался донести свою идею, даже специально сделал остановку в Шереметьеве по пути в Китай. Но Громыко опять ответил отказом. Вот вам и Мистер Нет. В итоге мы получили американские «Першинги» на территории Германии.
Но это была только малая часть проблемы. Под увеличение своего ракетного потенциала американцы запустили 12 крупных военных программ. Что мы сделали в ответ? Запустили свои. Николай Васильевич Огарков, начальник Генерального штаба Вооружённых сил СССР, тогда говорил мне: от такого страна надорвётся! Но когда он высказал своё мнение руководству страны, ему ответили: раз так, то идите командовать частями, а в Генеральный штаб придёт тот, кто в состоянии выполнить поставленную нами задачу! В результате в интересах оборонки в стране были на 30–40% сокращены социальные программы и программы, рассчитанные на развитие экономики. Так и начался зарождаться кризис, который спустя 10 лет привёл страну к пропасти. А виной всему ошибки и недосмотр конкретных людей.
– Сейчас уже есть подтверждённые сведения, что гонка вооружений была специально инспирирована США, чтобы таким образом заставить СССР пустить все ресурсы на милитаризацию и надорвать свои экономику и финансы. Выходит, в Белом доме всё рассчитали верно?
– Не только в Белом доме, но и в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли. Ведь это руководитель Центрального разведывательного управления Уильям Кейси предложил Рейгану добиться резкого падения цен на нефть. С подачи Рейгана Саудовская Аравия, Кувейт и Объединённые Арабские Эмираты создали на нефтяном рынке переизбыток предложения, отчего цена за баррель упала с 25–26 до 8 долларов. После этого поток нефтедолларов, на которые к тому времени подсел Советский Союз и которыми он оплачивал импорт потребительских товаров, составлявших 40% всего ширпотреба, резко иссяк. И если бы только не на что стало покупать ширпотреб – ещё больше мы импортировали лекарств. Единственным выходом при отсутствии денег было сокращение расходов на производство оружия. Поскольку, отвечая на вызов США, мы действовали не столько против американцев, сколько против своей же страны. Но этого не произошло.
«Главное – ввязаться в драку, а там будет видно!»
– То есть Горбачёв, выходит, ни в чём не виноват, он просто принял страну, внешне выглядевшую хорошо, но фактически уже дышавшую на ладан? Значит, перестройка не была ошибкой?
– Я бы так не говорил.
Да, Горбачёв пришёл к власти в момент, когда в СССР разрыв между словом и делом достиг такого состояния, что уже нельзя было и дальше игнорировать самые элементарные запросы и чаяния людей. Но важно было понимать, как исправлять ситуацию, а этого понимания не было.
По просьбе Горбачёва я принимал участие в создании новой политической программы, того самого «нового политического мышления». После этого в ЦК было проведено большое совещание. В ходе него я сказал, что нам надо чётко определиться, что же мы теперь строим, а для этого назвать вещи своими именами и дать необходимые оценки прежним ошибкам. Китайцам хватило два года после смерти Мао, чтобы дисквалифицировать последствия его «культурной революции», ликвидировать военно-феодальную диктатуру и начать развивать страну. Нам же недостаёт и 30 лет после развенчания культа личности Сталина, чтобы признать: та идеология была ошибочной. Горбачёв и Лигачёв начинают со мной спорить, зал молчит – понимают, что любое слово может выйти боком. Наконец Горбачёв заявляет: мол, мы не можем идти вперёд и одновременно разделываться с прошлым.
А как так? Наоборот, если мы будем одной ногой завязаны в прошлом, то не сделаем ни шага вперёд. Вот когда начался кризис перестройки. Как же мы можем строить «социализм с человеческим лицом», если не знаем, что это такое? Если не знаем, от какого берега мы отчаливаем и куда собираемся плыть, то ни один ветер нам не будет попутным. В итоге Горбачёв в ответ на это покивал, на том всё и закончилось.
– Горбачёв боялся что-то резко менять или же не понимал до конца, что именно он затеял?
– Пожалуй, и то и другое. Такое непонимание ситуации и отсутствие чёткого подхода царило не только во внутренней политике, но и во внешней. В 1988 году, выступая на Генеральной Ассамблее ООН, Горбачёв заявил: СССР имеет обязательства оказывать поддержку своим союзникам по Варшавскому договору в случае внешней агрессии, но при этом не будем вмешиваться в их внутренние дела, предоставляя гражданам самим решать, как им жить и какой путь развития выбрать. Глава ГДР Эрих Хонеккер воспринял это заявление как сговор между Москвой и Вашингтоном о том, что СССР отказывается впредь от поддержки своих сателлитов. Руководители других соцстран восприняли слова Горбачёва так же. А ведь никакого сговора не было! Во время выступления Горбачёва в ООН я сидел рядом с Генри Киссинджером. Он тогда мне сказал, что если бы он знал, что Горбачёв скажет так, то дал бы Бушу совсем другие рекомендации. Через день Киссинджер предложил мне устроить ему встречу с Горбачёвым. Темой этой встречи было обсуждение плана ухода Советского Союза из Восточной Европы. Причём американцы не требовали, чтобы это было бегство, как затем произошло в реальности, предполагалось, что Москва уйдёт достойно, сохранив лицо. Однако Горбачёв, по сути, отвергнул это предложение, сославшись на то, что в Армении случилось землетрясение и ему надо срочно лететь туда.
Киссинджер сказал, что ничего, он готов прилететь в Москву. Позже он действительно прилетел, но разговора не получилось – Горбачёв пришёл на заседание секретариата ЦК КПСС и заявил, что Киссинджер как был реакционером, так им и остался. Оскорблённый Киссинджер спрашивает меня: «Почему Горбачёв поступил так, ведь США не требовали, чтобы вы галопом убегали из Европы?» Я сказал, что не знаю. Могу только предполагать, что эти предложения не укладывались в политический пасьянс, который раскладывал Горбачёв. Конечно, политики часто пытаются самостоятельно строить планы, стремясь к цели, которая понятна только им. Однако даже великие политики часто из-за этого приходят в итоге к краху. А Горбачёв, насколько я его знал, вообще не имел никакой программы, он следовал принципу Наполеона: «Главное – ввязаться в драку, а там будет видно!». Думаю, что Горбачёв и сам понимал, что политик из него так себе, потому и пытался сохранить своё реноме. Платя за это любую цену.
«Яковлев был на голову выше Горбачёва»
– Итак, американцы поймали СССР на крючок, опустив цену на нефть и заставив Советский Союз тратить безумные деньги на производство оружия. Однако есть мнение, что у них имелись агенты влияния внутри СССР, причём в высших эшелонах власти. Могло такое быть?
– Как известно, одним из идеологов перестройки был член Политбюро Александр Яковлев. Когда Яковлев служил нашим послом в Канаде, один из знакомых сотрудников КГБ по секрету поделился: вроде как один из его «контактов» в Англии предупредил, что Яковлев находится у американцев в кармане. В середине 50-х Яковлев учился в аспирантуре Академии общественных наук при ЦК КПСС и оттуда был направлен на стажировку в Колумбийский университет. Там он, кстати, был в одной группе с Олегом Калугиным – будущим генералом КГБ и перебежчиком, осуждённым в РФ за государственную измену. И вот якобы во время этой стажировки Яковлев и мог, так сказать, изменить свои взгляды.
О поведении Яковлева было первый раз доложено ещё Андропову в его бытность Председателем Комитета государственной безопасности СССР. Андропов тогда дал распоряжение при удобном случае вернуть Яковлева из Оттавы в Москву, но в ЦК КПСС его не пускать. В итоге Яковлев занял место руководителя Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. Когда Андропов умер, Горбачёв был в команде Черненко. Яковлев произвёл на него очень сильное впечатление, показав ему очень много полезного, а Горбачёв был очень восприимчив ко всему новому, даже чересчур. Но тут документальные данные о пребывании Яковлева в США получил от агентуры Председатель КГБ Крючков. С ними он пошёл к Горбачёву. Тот приказал ему встретиться с Яковлевым, показать ему документы и выслушать, что тот скажет. Крючков пришёл в кабинет Яковлева и говорит: дескать, вот, пожалуйста, у нас есть такие данные. Яковлев молчит. Крючков продолжает: «Мне Горбачёв поручил с вами провести беседу на основе этих документов, что мне доложить генеральному секретарю?» Яковлев опять молчит. Я об этом рассказываю так подробно потому, что Крючков сам в деталях передал мне суть их встречи. В общем, Крючкову не осталось ничего, кроме как встать, попрощаться с Яковлевым, пойти к Горбачёву и всё ему рассказать. Точнее, сказать, что рассказывать, собственно, нечего. На что Михаил Сергеевич пожевал губками и спросил у Крючкова: мол, ну что же будем делать? Тот говорит: не знаю, решайте. Горбачёв продолжает: надо исходить из того, полезный Яковлев для перестройки человек или не полезный? Если полезный, то давайте оставим его в покое. Ну и оставили.
Кстати, я должен отметить ради правды, что Яковлев был человеком очень одарённым. Он был, несомненно, по умственному развитию на голову выше Горбачёва.
– В общем, всё опять сводится к Михаилу Сергеевичу. Как вы говорили, «проблема отсутствия личности в личности».
– И умения управлять. Недовольство советским строем у граждан возникло во многом из-за того, что в магазинах стало шаром покати. Так же было в 1917 году в Петрограде, когда из-за дефицита хлеба начались бунты, вылившиеся в итоге в революцию. Только у нас под Москвой стояли эшелоны с мясом, рыбой и другими продуктами, но всё это просто не разгружалось. То ли рук свободных не было, то ли желания. А Горбачёв в это время был занят обсуждением учреждения должности президента СССР. Помнится, я ему задал вопрос: ладно, введём должность президента, что от этого изменится в стране? Вагоны, наконец, будут разгружаться? Он говорит: конечно, будут, я прямо сейчас дам указание! Но ничего не изменилось. В итоге когда у нас разразился полноценный экономический, а вместе с ним и социальный кризис, то уже всё общество полностью разделяло западную идеологию.
Игорь Латунский
По материалам: “Наша Версия”
