Почему Куприн вернулся в СССР
25 августа 1938 года в Ленинграде не стало великого русского классика Александра Куприна. «Газета.Ru» рассказывает о возвращении писателя после долгих лет эмиграции на родину, где он всегда мечтал встретить конец жизни.
Александр Куприн покинул родину в конце 1919 года — на тот момент уже знаменитый писатель, поначалу позитивно воспринимавший отречение Николая II от престола, но уже вскоре напрочь разочаровавшийся в новой власти, бежал с семьей в Хельсинки, а затем, в июле 1920-го, перебрался в Париж. Жизнь за рубежом, впрочем, очень быстро приелась автору и вогнала его в глубочайшую депрессию.
«Живешь в прекрасной стране, среди умных и добрых людей, среди памятников величайшей культуры. Но все точно понарошку, точно развертывается фильма кинематографа, — писал он. — И вся молчаливая, тупая скорбь в том, что уже не плачешь во сне и не видишь в мечте ни Знаменской площади, ни Арбата, ни Поварской, ни Москвы, ни России…»
Куприн всячески пытался разогнать тоску — работой, переездом на дачу, возвращением во французскую столицу. Однако не помогало ничего — с каждым годом литератор все больше и больше впадал в хандру, избавиться от которой можно было лишь возвращением на родину.
Подобное развитие событий при этом долгое время не казалось осуществимым: писатель дворянских кровей еще до отъезда не стеснялся критиковать власти и устои новой страны, не особо изменилось положение дел и в Париже. Вместе с тем у Куприна было мечта — умереть он хотел дома, и никак иначе. «Если бы я знал, что умираю, непременно и скоро умру, то я бы уехал на родину, чтобы лежать в родной земле», — подчеркивал он в середине 30-х.
В 1936 году, когда классик уже был явно нездоров, он поделился своими грезами с художником Иваном Билибиным, а тот, в свою очередь, передал услышанное советскому полпреду во Франции Владимиру Потемкину. Позднее посол в письме тогдашнему народному комиссару Николаю Ежову писал следующее: «Просится обратно в СССР. <…> Куприн едва ли способен написать что-нибудь, так как, насколько мне известно, болен и неработоспособен. Тем не менее, с точки зрения политической, возвращение его могло бы представить для нас кое-какой интерес».
Под интересом в данном случае Потемкин, безусловно, подразумевал очевидные имиджевые плюсы от возвращения всемирно известного писателя, критика Советов на родину — естественно, с прилюдным раскаянием. Вероятно, не мог не понимать этих условий и сам литератор, но и отказываться от сделки не хотел.
Торжественное возвращение автора состоялось весной 1937 года — событие широко освещалось журналистами, а сам Куприн, осознавая все обстоятельства, с ходу стал говорить «правильные» вещи: «Я в Москве! Не могу прийти в себя от радости. Последние годы я настолько остро ощущал и сознавал свою тяжелую вину перед русским народом, чудесно строящим новую счастливую жизнь, что самая мысль о возможности возвращения в Советскую Россию казалась мне несбыточной мечтой».
Впрочем, по мнению некоторых биографов, многие высказывания подобного толка за Куприна придумывали сами корреспонденты, которые были к нему приставлены в огромном количестве. Писателю и его супруге, вернувшейся из эмиграции вместе с мужем, сразу же выделили шикарный номер в «Метрополе», затем они переехали на государственную дачу….
В ноябре 1937-го — спустя несколько месяцев после начала «большого террора — классик, некогда состоявший в объединения Белого движения, стал VIP-гостем парада Красной армии на Красной Площади. Зрелище якобы вогнало Куприна в дикий восторг:
«Незабываемый парад Красной армии — это просто волшебное зрелище. Это зрелище хватает за душу, за сердце. Я потрясен. Я видел на своем веку много парадов — в старом Петербурге, на Марсовом поле. Были и большие торжественные парады, но на них не было ничего, кроме муштры, солдатской шагистики, тупой выправки, нафабренных усов, звероподобных генералов и вахмистров, — восхвалял мероприятие литератор. — 7 ноября на Красной площади я видел народных бойцов, проникнутых достоинством и силой. Это был подлинный парад народа, уверенного в своей правоте, народа, который знает, за что борется и ради чего живет».
25 августа 1938 года Куприна не стало — болезни (считалось, что у него были Альцгеймер и рак пищевода) все-таки взяли свое. Ушел из жизни он в Ленинграде, на родине, там, где мечтал.
Александр Обносов
По материалам: “Газета.ру”
