Каким станет российское вино под присмотром власти
В минувшие выходные в Крыму, на территории Массандры, состоялся очередной съезд Союза виноградарей и виноделов России. Мероприятие впервые переместилось из Краснодарского края в Крым, ознаменовав собой сдвиг в приоритетах развития национального виноделия — не столько географический, сколько идеологический.
«Спасибо огромное за то, что съезд принял наше приглашение и сегодня мы встретились в Крыму, в Массандре, спасибо за высокое доверие и возможность поработать на благо всей отрасли в качестве члена президиума совета, но давайте сначала съезд проголосует за все кадровые решения, чтобы они официально вступили в силу», — обратилась к годовому собранию Союза виноградарей и виноделов России (СВВР) Янина Павленко, генеральный директор ФГУП «Массандра», после того, как возглавляющий совет СВВР Борис Титов сообщил об изменениях в руководстве организации.
Вино под контролем
«А не нужно голосовать, все уже проголосовано», — уточнил всегда педантичный в вопросах регламента президент СВВР Леонид Попович, дав всем понять, что это были не выборы, а назначение. Конечно, главной кадровой сенсацией стало не создание Президиума из руководителей пяти крупнейших винодельческих компаний страны, а отставка многолетнего главы Совета СВВР Бориса Титова и приход на его место телеведущего и руководителя агентства «Россия сегодня» Дмитрия Киселева. Случайно или нет, но точно глубоко символично, что г-н Титов даже не досидел до конца пленарного заседания, а покинул съезд, сославшись на большую занятость на посту уполномоченного по правам предпринимателей.
Это, впрочем, не сильно шокировало присутствующих, большинство из которых прекрасно понимали, что обозначившееся уже несколько лет назад внимание первых лиц государства к виноделию должно было рано или поздно получить институциональное оформление. Дмитрий Киселев — пожалуй, идеальный кандидат на роль нового руководителя СВВР, соединивший в себе необходимую долю официоза и одиозности, мощные медийные возможности — и, что важно, понимание виноделия. Киселев уже несколько лет реализует в окрестностях Коктебеля проект по производству игристых вин, бутиковый и очень качественный, который возглавляет талантливый молодой шампанист Илья Волошин.
Главным партнером и спонсором съезда был банк «Россия», контролируемый членом кооператива «Озеро» и одним из самых влиятельных в стране бизнесменов Юрием Ковальчуком. И это, конечно же, тоже не случайно. Под его управлением находится одно из лучших винодельческих хозяйств Краснодарского края «Усадьба Дивноморское», а чуть более года назад подконтрольные банку «Россия» компании выкупили у правительства Крыма знаменитый завод шампанских вин «Новый Свет». Банку «Россия» также приписывают интерес к покупке одного из крупнейших севастопольских винодельческих хозяйств «Инкерман». Так что здесь вполне серьезный бизнес-интерес: потенциал винодельческих активов банка «Россия» может составить никак не менее 100 млн бутылок, а это почти 10% российского рынка. Понятно, что реализация этого потенциала требует большой работы и серьезных инвестиций. Судя по стремительным изменениям в госрегулировании винодельческой отрасли, такая работа уже идет, и очень активно.
Вино по закону
Однако главная новость российского виноделия — это не съезд в Массандре и не Дмитрий Киселев во главе СВВР. Главное — проект федерального закона «О виноградарстве и виноделии в РФ», внесенный на рассмотрение парламента 16 октября. Как пообещал уже на съезде первый зампредседателя Госдумы Сергей Неверов, не позднее 19 декабря нынешнего года закон будет принят в третьем чтении. Забавно, что предыдущий проект этого закона был уже принят в двух чтениях летом этого года. Однако, будучи и изначально не слишком содержательным, в финале всех согласований этот законопроект превратился в абсолютно бессмысленный текст. И вот некая могущественная сила включила тайные пружины власти, и через два месяца мы получим революцию на российском винном рынке. Если, конечно, в законопроект не будут внесены радикальные поправки.
Почему речь идет о революции? Через 3,5 года после опубликования закона наступит полный запрет на использование при производстве вина «импортированных в РФ винограда, вина, виноградного сусла…» (статья 24, п. 11). То есть балк (виноматериал, ввозимый наливом и бутылируемый на российских заводах) будет полностью запрещен. Между тем, сегодня вино, сделанное на основе балка, занимает не менее 30% российского винного рынка. В РФ ввозится около 20 млн дкл виноматериалов,. Таким образом, почти 40% выпускаемого сегодня российскими заводами вина российским по существу не является.
Российские производители за редчайшим исключением выдают привезенный из Испании, ЮАР, Молдовы виноматериал за российское вино, вводя в заблуждение потребителя.
Сам по себе балк — вовсе не такая уж и плохая штука: экономически гораздо оправданнее разливать вино поближе к месту будущего потребления. Доказан даже серьезный экологический эффект от перехода большинства австралийских виноделов к розливу в Европе — подсчитано, сколько углекислого газа попадало в атмосферу от идущих через полмира груженых стеклянными бутылками кораблей. Проблема в том, что российские производители за редчайшим исключением выдают привезенный из Испании, ЮАР, Молдовы виноматериал за российское вино, вводя в заблуждение потребителя и паразитируя на интересе к российскому виноделию.
К тому же, как правило, в Россию привозится самый дешевый и не всегда качественный виноматериал, что еще больше подрывает доверие к молодой категории российских вин. Достаточно отметить, что внимательно относящееся к качеству своей продукции «Абрау-Дюрсо», судя по данным таможенной статистики, покупает виноматериал почти в два раза дороже средней цены закупки. В большинстве же случаев действует принцип «как можно дешевле». В свою очередь, низкая стоимость импортных виноматериалов связана как с социально-экономическими и климатическими особенностями отдельных винодельческих регионов (высокая урожайность, низкие производственные издержки, доступность и низкая стоимость долгосрочных кредитных ресурсов, программы государственной поддержки и дотаций), так и с общим кризисом перепроизводства виноматериалов в глобальном масштабе. В результате у российских производителей вина до сих пор не было экономических стимулов для создания собственной сырьевой базы. Минимальная себестоимость одного килограмма винограда (это, грубо говоря, как раз одна бутылка вина) составляет сейчас примерно 20-25 рублей. Это сопоставимо с ценой дешевого импортного виноматериала такого же объема. А виноград еще надо переработать.
Свое вино
На сегодняшний день площадь виноградников в стране составляет около 90 000 га. Для того чтобы удовлетворить потребности внутреннего рынка, эту цифру необходимо как минимум удвоить. Виноградник — история долгосрочная, первый промышленный урожай можно получить на третий год, а для хорошего качества нужно ждать 7-10 лет. Так что это длинные инвестиции, и при нынешних кредитных ставках на заемные деньги виноградник не создашь. Государство готово помогать. Уже сейчас в Минсельхоз субсидирует до половины затрат на закладку и уход за виноградниками, а в планах на следующие 5 лет — увеличение бюджетных ассигнований на поддержку отрасли в 2,5-3 раза, до 4,5 млрд рублей ежегодно.
В конце сентября Госдумой были приняты поправки в Налоговый и Бюджетный кодекс, которые предусматривают дополнительную поддержку для отечественных виноделов, производящих вина из винограда, выращенного в России. Виноград стал подакцизным товаром, но уплачивая символический по размеру акциз, винодел потом сможет получить компенсацию, причем существенно бóльшую, чем сам акциз. Этот замысловатый механизм придуман для того, чтобы компенсировать льготу по акцизу для вин категории ЗГУ (защищенное географическое указание) и ЗНМП (защищенное наименование места происхождения), аналогов европейской системы аппеласьонов. Сейчас с бутылки вина такой категории платится 3,75 рубля, вместо 13,5 рубля с других, в том числе и импортных, вин. Такая практика противоречит правилам ВТО, и под давлением импортеров, подключивших к лоббированию своих интересов европейские правительства, льгота должна быть отменена.
Дешевое импортное вино в значительной степени будет вытесняться с российского рынка.
С учетом мультипликативного эффекта в логистических цепочках 10 рублей разницы в величине акциза превращаются в 40-50 рублей в розничной цене, что, конечно же, чувствительно для вин базового уровня, стоящих на магазинной полке по 300-400 рублей. А это как раз и есть основная и наиболее конкурентная часть винного рынка, где идет основная борьба за потребителя.
Вводя новые правила, лоббисты национального виноделия поступили не менее радикально, чем с попадающим под запрет балком. Одновременно с введением компенсационного механизма с 2020 года существенно повышена ставка акциза на вино — с 18 до 31 рубля за литр. В пересчете на бутылку объема 0,75 это составит 23,25 рубля. Столько будут платить импортеры. А российские виноделы в идеале получат компенсацию за акциз на виноград такого размера, что реальный акциз за вино останется на прежнем уровне. То есть разница с импортом составит уже 20 рублей, а на магазинной полке вырастет почти до 100 рублей. Закон об этом подписал 30 сентября президент РФ Владимир Путин. Таким образом, дешевое импортное вино в значительной степени будет вытесняться с российского рынка. С учетом того, что, по признанию ведущих российских импортеров, винный рынок и так последние 5 лет находится в стагнации (см., например, интервью руководителей компании Simple Максима Каширина и Анатолия Корнеева на Forbes.ru) к его очередному переделу.
Вино в реальном мире
Правда, в жизни все может получиться не так красиво и гладко. Надо отметить, что если механизм получения субсидий достаточно прост и доступен, то это едва ли можно сказать про практику компенсации уплаченных налогов. Об этом свидетельствует хотя бы опыт возмещения из бюджета НДС. Что объяснимо: если для чиновника Минсельхоза максимально полная раздача субсидии является задачей, за выполнение которой его похвалят, а за срыв — накажут, то для сотрудника налоговой службы задача — не отдать то, что ранее уплачено. К тому же Налоговая служба толком даже не приступала к разработке нормативной базы — как, в какие сроки, на основании каких документов будут выплачиваться компенсации.
В своем прощальном выступлении на съезде в Массандре Борис Титов прямо заявил, что, скорее всего, придется отложить введение этого механизма: налоговики просто не готовы! Но даже после утряски всех нормативных формальностей проблема наверняка останется, тем более что в российском виноградарстве существуют серые зоны, не позволяющие легко и прозрачно контролировать объемы производства: толком отсутствует реестр виноградников, нет механизма контроля урожайности. Так что компенсационный механизм в ближайшие годы едва ли станет простым и доступным, и административные возможности предприятия и его владельцев станут одним из ключевых аргументов.
Таким образом, формируемая система поддержки и развития винодельческой отрасли объективно ориентирована на интересы крупных, по преимуществу квазигосударственных компаний. Их интересы прослеживаются во многих положениях нового проекта Закона в виноградарстве и виноделии. В нем очень много важных решений передается на откуп «уполномоченного государственного органа», которым, по всей видимости, станет Министерство сельского хозяйства (хотя существуют планы и по созданию специализированного Госагентства).
Большие опасения вызывает принцип, по которому будут устанавливаться границы винодельческих зон, районов, и терруаров. Собственно, от конфигурации таких территорий будет зависеть возможность получения для вина статуса ЗГУ и ЗНМП, а значит, и существенных преференций — от льгот на акциз до возможности рекламы и онлайн-продаж. До сих пор границы ЗГУ увязаны с административным делением. При определенном несовершенстве такая система увязывает развитие виноделия с социально-экономическими интересами региона, и местные власти, непосредственно распределявшие субсидии и дотации, имеют возможность проводить свою политику. Новый закон такую систему де-факто отменит.
В существующей системе, конечно, есть очевидные недоразумения, особенно в отношении полуострова Крым, где есть два субъекта — Республика Крым и город федерального значения Севастополь. И есть примеры, когда винодельня находится на территории Республики Крым, а принадлежащий ей виноградник — через дорогу, но уже в Севастополе. Такое предприятие сейчас не имеет льгот на акциз. Какой будет новая система «российских аппеласьонов», можно только гадать.
Как будто для того, чтобы определить, является ли вино отвратительным, нужны данные анализов!
Вообще наделение Минсельхоза (или любого другого государственного органа) правом регулировать такие тонкие материи, как границы терруаров, разрешенные к использованию сорта винограда, технологические приемы, вызывает большую тревогу. Конечно, в законе указано, что делаться это будет по предложению саморегулируемых организаций (СРО) виноделов. Однако, не в обиду коллегам, позволю себе усомниться в том, что большинство винодельческих СРО обладает нужным объемом информации и компетенций для формирования квалифицированных предложений на этот счет.
Единственная сравнительно неконфликтная система аппеласьонов существует во Франции. Она была создана путем аккуратной фиксации сложившейся веками практики. Но даже она дает сбои: в Бордо высаживают «шардоне», некоторые эльзасские виноделы демонстративно деклассифицируют свои вина, не желая подчиняться нелепым с их точки зрения правилам. Российскому же виноделию в его современной версии два десятка лет, мы про очень многие терруары и сорта просто очень мало знаем. Если говорить о Крыме, то это вообще терра инкогнита, настоящий клондайк для открытий и экспериментов. При всем уважении к традициям и наследию великих русских виноделов, крайне недальновидно начать сейчас придумывать правила и стандарты, опираясь на стереотипы пятидесяти- и столетней давности, сформированные в других и экономических и социальных реалиях, при другом уровне развития энологической практики и технологии.
Весьма показательны положения законопроекта о создании Центральной дегустационной комиссии и составлении Национального рейтинга винодельческой продукции. Закон, в частности, предусматривает, что «деятельность по составлению рейтингов… осуществляется лицами, имеющими… средства оценки физико-химических, биохимических и микробиологических характеристик винодельческой продукции, необходимые для аккредитации специализированных лабораторий». Как будто для того, чтобы определить, является ли вино отвратительным, нужны данные анализов! Очевидно, что соответствие вина определенным биохимическим и микробиологическим параметрам необходимо, но отнюдь не достаточно для качественного продукта, и уж тем более мало коррелирует с теми потребительскими свойствами, за которые мы ценим хорошее вино. Однако, судя по тексту закона, все идет к тому, что у нас будет официальный рейтинг, а любые альтернативные оценки рейтингом называть будет нельзя, если у эксперта нет собственной лаборатории.
Вино будущего
Из этих деталей складывается новая картинка будущего российского винодельческой отрасли. В нее пришли крупные игроки с мощным финансовым, а главное административным, ресурсом. Это не только банк «Россия», хотя Юрий Ковальчук, похоже, играет первую скрипку. Уже и Герман Греф решил расширить свой винный проект в Крыму, задумывавшийся изначально как туристический аттракцион на 10 га. Сейчас в Сбербанке счет идет на миллионы бутылок. Судя по всему, в обозримом будущем в крымском виноделии появится еще несколько крупных инвесторов, напрямую связанных с госкомпаниями. Складывается даже ощущение, что сверху выпущена разнарядка: иметь винный проект в Крыму.
Если так устроено в нефтянке, мусоропереработке или добыче крабов, то почему в виноделии должно быть по- другому?
Под эту экспансию консолидируются активы, лоббируется кратное увеличение финансовой поддержки и формируются условия для приоритетного к ней доступа. Рынок зачищается от конкурентов (зачастую и правда недобросовестных), выстраиваются «под себя» принципы госрегулирования, создаются управляемые механизмы «госмаркетинга» для своей продукции. Впрочем, никаким другим образом российское виноделие как мощная национальная индустрия состояться, по всей видимости, и не может. Если так устроено в нефтянке, мусоропереработке или добыче крабов, то почему в виноделии должно быть по-другому?
Конечно куски, — и иногда довольно жирные, — с этого барского стола субсидий, преференций, льгот перепадут и небольшим игрокам, ориентированным не на индустриальный массовый продукт, не на проценты национального рынка, а на создание качественных вин, отражающих уникальность территории и искусство винодела. Такие вина, собственно, и способны сформировать полноценную палитру национального виноделия и вернуть российским винам достойное место в мировой иерархии. Такие, кстати, делает Дмитрий Киселев с коллегами на своей винодельне в Коктебеле.
Андрей Григорьев
По материалам: “Forbes”
