Грязная нефть, имидж «Транснефти» Николая Токарева и борьба со свободой слова
На прошлой неделе Девятый арбитражный апелляционный суд оставил без изменения ранее вынесенное в пользу «Транснефти» решение первой инстанции по иску компании к «Независимой газете» и директору Фонда прогрессивной политики Олегу Бондаренко. За последние годы отмечалось немало случаев наступления на свободу печати, однако нынешний без сомнения можно назвать самым вопиющим. Впрочем, выбора у «Транснефти», очевидно, нет: ведь если не удастся заставить журналистов замолчать, Николаю Токареву будет сложнее отвертеться. А вопросы о хищении топлива звучат всё громче.
Эта скандальная история началась весной прошлого года. Тогда 19 апреля белорусская компания «Белнефтехим» заявила: по нефтепроводу «Дружба» из России на Мозырский НПЗ поступила партия нефти с повышенным содержанием хлорорганики, что привело к порче оборудования. В связи с этим поляки тут же приостановили прокачку российской нефти на Запад. Аналогичным образом поступили Германия, Украина, Словакия и Венгрия. По своей значимости для российской экономики этот инцидент вполне можно было бы сравнить с введением санкций. Экспорт нефти, как известно, является одним из главных наполнителей отечественного бюджета. Бдить за тем, чтобы поставки топлива в Европу по нефтепроводу «Дружба» шли бесперебойно, поставлена компания «Транснефть». И вот теперь огромные объёмы нефти оказались испорчены, а её прокачка привела к загрязнению трубопровода и необходимости его ремонта. По различным оценкам, простой «Дружбы» стоил России порядка 5 млрд долларов. Одновременно о нанесённом ущербе заявили иностранные импортёры – одна только Польша потребовала компенсировать ей 600 млн долларов.
«Это серьёзная авария, в таких масштабах я встречаю это впервые», – отмечал партнёр агентства RusEnergy Михаил Крутихин. На этом фоне «Транснефть» упорно отказывалась в подробностях комментировать происходящее. Впрочем, изображать святую невинность для компании и её главы Николая Токарева в порядке вещей. Сколько было публикаций о том, как вольно нефтетранспортный монополист обращается с выплатой дивидендов миноритариям, как стесняется передавать в казну полученную прибыль, перекидывая её на дочерние компании, и как на фоне всего этого СМИ вдруг находят у семьи Токарева отель в Хорватии. А пожар в Москве на топливопроводах, закончившийся смертью отдыхающего, за который никто не ответил? А вечный вопрос о невероятных объёмах «технических потерь» нефти? Каждый раз ответная реакция заставляла вспомнить известную пословицу про глаза и божью росу. Однако на этот раз Николай Токарев не стерпел.
Заткнуть рты!
Было из-за чего. На одном из совещаний Владимир Путин с явным недовольством заявил, что инцидент на нефтепроводе «Дружба» нанёс стране серьёзнейший экономический и имиджевый ущерб. Понятно, что, когда такие слова произносит президент, сердце уходит в подошвы ботинок. Ведь за случившееся кому-то надо будет ответить. А что, если в Кремле обратят внимание на публикации, в которых прямо говорится о скрытых механизмах работы «Транснефти»? В результате в суд полетел иск к «Независимой газете» и директору Фонда прогрессивной политики Олегу Бондаренко, опубликовавшему на страницах издания статью под названием «Будем компаундировать». Как заявили в «Транснефти», публикация наносит удар по репутации компании, а потому изложенные факты должны быть опровергнуты.
В ноябре прошлого года столичный арбитраж частично удовлетворил иск «Транснефти», в связи с чем ответчики обжаловали решение в апелляционном суде. Однако теперь он оставил это решение в силе. Такой поворот событий вызвал большую тревогу как у журналистов, так и у независимых юристов. И вот почему. Дело в том, объясняют эксперты, что вынесенное решение откровенно посягает на свободу СМИ. Поскольку фактически узаконивает запрет на рассуждения по любым общественно важным темам. Тогда как закон говорит однозначно: мнения неподсудны! Но теперь выходит, что даже попытка анализа ситуации может закончиться судебным преследованием и может быть названа «порочащими сведениями». А гнев Николая Токарева вызвало именно мнение. Говоря конкретно, указание, что «Транснефть», похоже, замалчивает некоторые факты и не объясняет причины произошедшего, а то и вовсе вводит общественность в заблуждение. Вряд ли это можно назвать иначе, нежели сознательным замалчиванием фактов. Именно о «заговоре молчания» говорили многие, включая президента ИМЭМО РАН академика Александра Дынкина. Потому в отсутствие официальной информации журналисты и были вынуждены обращаться за комментариями к экспертам и сотрудникам отрасли.
Правоту журналистов своей экспертной оценкой подтвердили ведущие лингвисты страны Михаил Осадчий и Максим Кронгауз. Тем не менее их заключение не было должным образом принято во внимание. Ну что ж, эта история началась абсурдно, так, похоже, она и заканчивается… Хотя стоит ли множить абсурд, потакая желанию компании-монополиста оставить дело «шито-крыто». Судите сами: странно говорить о том, что удар по репутации «Транснефти» оказался нанесён публикацией в газете. Поскольку в ней обсуждался конкретный случившийся факт – загрязнение нефтепровода. А так выходит, что компания сама транспортировала грязную нефть из России, но рассказывать об этом теперь всем запрещает? Что это, если не попытка снять с себя ответственность? К тому же вообще непонятно, как оценивать этот самый «удар по репутации», учитывая, что о ЧП на стратегически важном для Европы и России трубопроводе писали все мировые СМИ. Всего с середины апреля вышло более 7 тыс. публикаций! И вот поди ж ты, одна-единственная из них, как выясняется, подорвала в глазах всего мира репутацию компании, и без того уже давно являющейся притчей во языцех.
Но, может быть, неверными оказались какие-то факты? В компании указывают: в публикации говорится о неких мини-НПЗ, с которых мог происходить вброс посторонних фракций в нефть, а их на самом деле не существует. Постойте, а как же тогда быть с официальными пресс-релизами «Транснефти», в которых мини-НПЗ назывались серьёзной проблемой, так как из-за них снижается качество нефти? Не менее лукавой выглядит и попытка оспорить предположение, что без участия сотрудников «Транснефти» возможность сброса отходов в нефтепровод «Дружба» выглядит сомнительно. Хотя в связи с апрельским ЧП как раз четверо сотрудников компании проходят по делу в качестве подозреваемых.
Ну и, наконец, нелепо выдвигать обвинения в том, что «Транснефть» якобы зря записали в виновники инцидента, если его причины пока что официально не расследованы и не названы. Это, по сути, такой же абсурд, как и попытка привлечь к ответственности за мнение, маскирующая желание заткнуть рты желающим проветрить «бельевой шкаф» «Транснефти». Хотя сделать это, кажется, давно пора.
Разбавим всё
Потому как открытым остаётся вопрос: а как же всё-таки в предназначенную для Европы нефть попали посторонние химикаты? Помнится, первоначально в «Транснефти» заявляли, что их в трубу запустили чуть ли не диверсанты, возжелавшие насолить России. Валить с больной головы на здоровую нефтеперегонщики, кажется, умеют неплохо. Но здесь тот случай, когда обуздывать фантазию себе дороже – слишком уж пикантно складывается ситуация. Так вот, тесты показали, что нефть в «Дружбе» была загрязнена отходами, содержащими тетрахлорметан, или, говоря иначе, четырёххлористый углерод (ЧХУ). Это крайне опасное вещество, уничтожение которого в случае образования в качестве побочного продукта на химзаводах производится по дорогой и сложной технологии. Потому, как свидетельствуют знающие люди, производители химикатов втихую отдают ЧХУ за треть цены – лишь бы не заморачиваться с утилизацией.
Кому нужен тетрахлорметан? Пригодиться он может много для чего. Дело в том, что отходы, содержащие ЧХУ, являются отличными разжижителями. Стоит немного добавить их в тяжёлые нефтепродукты, например в мазут, как он и становится менее вязким, и увеличивает массу. Стоит избыточно «шарахнуть» ЧХУ в мазут, как он оказывается негорючим. В качестве топлива он уже не подходит, и потому его продают за копейки. Зато теперь такой мазут можно пускать в трубу с нефтью, разбавляя её, словно пиво в советской пивной. А потом получить возможность отбора из трубы качественной нефти и продавать её втихомолку, пополняя карманы. В нефтепроме процесс смешивания называется компаундирование. Уголовный кодекс такие ловкачества с заменой уже позволит отнести к воровству.
Через какой из узлов приёма нефти загрязнённая нефть попала в систему, пока что остаётся неизвестным. Однако разве можно утверждать, что «Транснефть» тут совсем ни при чём? По условиям договора компания обязуется проверять качество сдаваемой нефти и не вправе принимать некачественное сырьё. Предположения, что кто-то мог незаметно сделать врезку в трубу и закачать туда «грязную» нефть, также выглядят зыбко.
«Самарское обозрение» сообщало о сотрудниках «Транснефти», которые якобы за деньги отключали на время приборы учёта, пропуская в «Дружбу» нефть, разбавленную водой. Так что недаром один из трейдеров высказал предположение: «Каждый узел приёма нефти – это серьёзный бизнес. При наличии договорённостей сюда можно сдать всё, что чёрное и хоть немного пахнет нефтепродуктами». В «Транснефти», похоже, больше любят другой запах – денежный. Хотя на этот раз в компании явно перемудрили. Как уже говорилось, иностранные партнёры монополиста подняли вопрос о компенсации понесённых ими расходов и упущенной прибыли, образовавшихся из-за двухмесячного перерыва поставок нефти. По имеющимся данным, они могут составить, если производить расчёт на основе рыночных цен, 60 евро за баррель нефти. В целом таким образом получаются суммы в сотни миллионов долларов. Сама «Транснефть» пока что предлагает 15 евро за баррель, но ситуация складывается явно не в пользу Николая Токарева. Возникает и другой вопрос: что делать теперь с «грязной» нефтью и кто за это заплатит? Для очистки сырьё придётся перевозить обратно из Европы в Россию, что обойдётся недёшево. А оставить её тоже никак нельзя – иначе нефть с хлорорганикой может быть вновь подмешана к чистому сырью, распространяя токсичные примеси и уничтожая дальше имидж России как надёжного экспортёра. Благодарить за что, похоже, стоит Николая Токарева, вместо решения проблем компании предпочитающего судиться с журналистами.
Иван Краснов
По материалам: “Наша Версия”
