ВЧК-НКВД-КГБ-ФСБ: сто лет тайных отравлений
Одним из русских слов, понятных иностранцам без перевода, наряду с vodka, matreshka и sputnik стало слово novichok. Название серии боевых ядов, разработанных в СССР, нынче стало нарицательным, когда речь идёт об отравлениях. Впрочем, история применения ядов отечественными спецслужбами уходит далеко в прошлое.
О том, когда именно советские органы госбезопасности начали работать над изготовлением ядов, способных гарантированно убить намеченную жертву и при этом не оставить следов, историки спорят по сей день. По одним данным, первая токсикологическая лаборатория была создана в ЧК ещё в 1921 году чуть ли не по инициативе Ленина. Подтверждений этому, впрочем, нет. Зато достоверно известно, что уже к концу 20-х председатель ОГПУ Менжинский в любой момент мог обратиться в так называемый спецкабинет, чтобы обеспечить нужным средством особую группу Серебрянского – секретный отряд ликвидаторов, готовых уничтожить врага советской власти где бы он ни был.
Формально лаборатория действовала при Институте биохимии. «В 1937 году исследовательская группа Майрановского из Института биохимии была передана в НКВД», – писал в своих воспоминаниях легендарный диверсант генерал Павел Судоплатов. Для своего отдела, получившего название «Лаборатория Х», профессор Григорий Майрановский получил помещение в доме № 11 по Варсонофьевскому переулку, в двух шагах от главного здания НКВД. В соседнем доме, где располагалась автобаза Лубянки, приводились в исполнение смертные приговоры, рядом находилась внутренняя тюрьма. Близость к ним была на руку. Как потом напишет Судоплатов, в чьём ведении находилась «Лаборатория Х», Майрановский «сам проводил эксперименты с ядами на приговорённых к смертной казни в соответствии с установленным правительством и Министерством госбезопасности порядком». Живые подопытные требовались для того, чтобы создать идеальный яд, невозможный идентифицировать при вскрытии. По свидетельствам отдельных историков, сначала Майрановский экспериментировал с ипритом, но тот, быстро убивая, всё же оставался заметным. Затем неудачно был опробован рицин, таллий и колхицин. В итоге начальник «Лаборатории Х» остановился на кураре – растительном яде нервно-паралитического действия, достоинством которого является быстрая выводимость из организма жертвы.
«Смерть наступила от естественных причин»
Откровения Судоплатова объясняются просто. Летом 1953 года на волне расправы с Берией, он, как человек, приближённый к свергнутому наркому, также был арестован – в вину ему поставили как раз применение ядов для совершения убийств. Потому обойти этот эпизод в своей биографии «король террора» не мог. Другое дело, что искренность его рассказов вызывает сомнение. Так, Судоплатов пишет об убийстве польского инженера Самета, занимавшегося в СССР разработкой подводных лодок. Видимо, устав от советской действительности, Самет в июне 1946 года решил эмигрировать в Палестину. Опасаясь, что секретная информация может попасть к англичанам, его решили убить. По словам Судоплатова, для этого в Ульяновск была направлена группа вместе с Майрановским, который под предлогом профилактического осмотра сделал Самету смертельную инъекцию яда кураре. Вот только если верить ставшему достоянием гласности отчёту о проведении операции за подписью самого Судоплатова, дело обстояло несколько иначе.
«В 8 часов 50 минут «С» вышел из гостиницы и направился в центр города. На углу улицы Гончарова и Краснознаменного переулка по моему указанию тов. Пожаров, одетый в форму милиции, под видом проверки документов произвёл задержание «С», – описывается в отчёте технология убийства. – Момент задержания являлся сигналом для товарищей, ведших наружное наблюдение, и они начали подтягиваться к Пожарову и вместе с задержанным «С» сели в находившуюся поблизости машину «Додж». Как только «С» и группа вошли в машину, она двинулась к поджидавшей нас грузовой машине «Студебеккер». Когда «Студебеккер» выехал за город, мною было отдано распоряжение произвести у «С» личный обыск. Эта команда являлась сигналом для профессора Майрановского произвести укол. Как только было сказано «произвести личный обыск», сидевшие рядом с ним приподняли «С», поддержали его за руки, в это время Майрановский сделал укол в ягодицу «С», куда ввёл 200 миллиграммов раствора. Действие курарина началось через 3-5 минут. «С» начал тереть глаза, жаловаться на сердце, задыхаться, терять голос. На 10-12-й минуте «С» упал на руки сидящих с ним рядом тов. Майрановского и Лебедева, и у «С» началась агония. Минут через 5-7 после этого тело «С» было снято с машины и положено на дорогу. «Студебеккер» переехал через тело «С», и когда я убедился что «С» мёртв, вся опергруппа направилась в Ульяновск и выехала в Москву».
Спустя три месяца похожим образом был убит украинский националист Шумский, а в следующем году – американский гражданин Исайя Оггинс, у которого заканчивался срок пребывания в лагере, – судя по всему, в Кремле не хотели, чтобы тот начал рассказывать в США о жизни в ГУЛАГе.
Ещё одной жертвой стал епископ грекокатолической церкви Теодор Ромжа, активно противившийся присоединению униатских приходов Западной Украины к РПЦ. «Хрущёв обратился к Сталину с просьбой разрешить ему тайно ликвидировать всю униатскую церковную верхушку в Ужгороде, – писал Судоплатов. – В письме, направленном Сталину и Абакумову, утверждалось, что Ромжа сотрудничает с главарями бандитского движения и поддерживает связь с эмиссарами Ватикана». Поначалу Ромжу планировалось устранить в результате автоаварии. Однако епископ сумел выжить под колёсами грузовика, и тогда добивать его отправились Судоплатов и Майрановский. Под присмотром последнего медсестра в больнице, где лежал Ромжа, сделала ему инъекцию яда. Как и в предыдущих случаях, внешне всё выглядело так, будто смерть наступила от естественных причин.
В 1951 году Майрановский был арестован по обвинению в хранении ядов и попытке организовать убийство Сталина. Одновременно закончился и «золотой век» «Лаборатории Х». Однако наивно было бы предполагать, что вместе с этим на Лубянке отказались от изучения ядов. Вскоре случилось ЧП: подчинённый Судоплатова капитан Николай Хохлов, направленный в Германию для убийства главы эмигрантского Народно-трудового союза Георгия Околовича, не стал стрелять, а сдался американцам и публично рассказал о тайных диверсиях советской госбезопасности. Спустя три года, во время конференции в Нюрнберге, Хохлову передали чашку кофе. После нескольких глотков его скрутило. В больнице сначала подозревали пищевое отравление, однако анализы показали, что в кофе был подмешан радиоактивный изотоп таллия.
Отравителей, впрочем, так и не нашли, потому сложно утверждать, что Хохлова настигла «рука Москвы». Зато другое убийство в спецслужбах обычно признают с гордостью. В 1959 году КГБ выследил в Мюнхене Степана Бандеру. Выброс инъекции цианистого калия, произведённый агентом Богданом Сташинским из специального пистолета-шприца, оказался роковым. Именно это убийство ветераны КГБ называют последним – мол, позже на такие расправы был наложен запрет. Вот только что тогда делать с другим признанием Судоплатова: «Мне известно, что подобного рода акции осуществлялись нашей разведкой за рубежом также и в 60-70-х годах. Об этом говорил и писал генерал-майор КГБ Олег Калугин».
«Новички» из «Фолианта»
Так что же, сбежавший в США и официально признанный в России предателем генерал Калугин был прав, когда говорил, что знаменитое убийство болгарского писателя и диссидента Георгия Маркова состоялось не без участия КГБ? Загадочная смерть Маркова в Лондоне в сентябре 1978 года вызвала тогда международный скандал не меньший, чем со Скрипалями. Англичане установили способ убийства: Маркова будто бы случайно укололи зонтом, в который была встроена капсула с рицином, при уколе яд попал в организм. Следы привели к болгарской госбезопасности. Однако в 1991 году генерал Калугин в интервью «Радио Свобода» заявил: яд болгарам был передан из Москвы, где его изготовили в «Лаборатории 12» – наследнице того самого отдела Майрановского!
Предателю Калугину, конечно же, веры мало. Но вот что любопытно: в 1971 году при загадочных обстоятельствах едва не умер уже ставший известным диссидентом Александр Солженицын, находившийся проездом в Ростовской области. По свидетельству его врача, клиническая картина (сильный озноб, резкое повышение температуры, отёки и волдыри на коже) напоминала симптомы накожного отравления рицином. В 1992 году бывший сотрудник Управления КГБ по Ростовской области Борис Иванов рассказал сперва местным журналистам, а затем и газете «Совершенно секретно»: 20 лет назад он лично участвовал в операции по отравлению Солженицына. По словам Иванова, ему нужно было сопровождать прибывших из Москвы коллег, которые следили за Солженицыным и незаметно сделали тому укол, когда писатель стоял в очереди за пирожными в гастрономе.
Как бы то ни было, Солженицын выжил. То ли яд оказался слабым, то ли вообще он тогда занемог по какой-то иной причине, бог весть, – в отличие от 90-х, нынче подобные темы широко не обсуждаются. Известно о секретах разработки боевых ядов становится разве что со слов уехавших из России учёных и сотрудников спецслужб. Именно так благодаря микробиологу Канатжану Алибекову достоянием общественности оказалась информация о целом ряде тайных программ, разрабатывавшихся в СССР.
«К началу 80-х годов было испытано огромное количество самых разных средств вооружения, поэтому, чтобы систематизировать их, пришлось прибегнуть к специальному коду, основанному на алфавите. Например, на букву Ф начинались названия средств химического нападения («Фолиант»), а также биологические или химические яды («Флейта»)», – писал Алибеков.
Именно в рамках программы «Фолиант» и появились ставшие ныне притчей во языцех «Новички». Откуда взялось это название? Всё просто. Прежде химическое оружие создавалось на основе какого-то одного вещества. Оно требовало особого хранения, кроме того, со временем само вещество теряло силу. Потому возникла идея создать оружие нового типа – бинарное, состоящее из двух ингредиентов, которые превращались бы в яд только при смешивании. Затем пошли ещё дальше: в качестве компонентов стали брать обычные химические вещества, подходящие для использования, к примеру, в качестве удобрений. Таким образом, никакая иностранная комиссия не смогла бы предъявить претензии, что СССР тайно производит химоружие. Новое поколение отравляющих веществ и получило название «Новички».
На волне нынешнего хайпа создателями «Новичков» называют многих учёных, однако настоящий «отец» у них был один – Пётр Кирпичёв. Разработанное им вещество А-230 по своей летальности превосходило все известные к тому времени химические агенты. Минусом стало то, что при низкой температуре А-230 застывает, превращаясь в кристаллическую массу. Впрочем, решить эту проблему удалось. Позже появился «Новичок-5» – бинарное вещество, по своей токсичности в несколько раз сильнее знаменитого американского VX. Химическое производство опытных партий «Новичка-5», если верить слухам, было налажено в Волгограде, также действовал завод в Шиханах.
«Партии, как правило, составляли от 20 граммов до нескольких килограммов, – рассказывал химик Владимир Углев. – Всего в научной группе, которую возглавлял Кирпичёв, было получено несколько сотен модификаций веществ этого класса».
Хаттаба убили отравленным письмом
А что же сейчас? Официально российские спецслужбы категорически отрицают использование ядов и наличие в их структуре специальных лабораторий по созданию отравляющих веществ. В последнее вполне можно поверить: как правило, все секретные разработки производятся по заказу в специализированных сторонних институтах. Тот же ГосНИИОХТ, где были созданы «Новички», всегда считался гражданским институтом, а ныне подведомственен Минпромторгу.
Другое дело, что если бы у спецслужб и правда не имелось в наличии тайной боевой химии, то тогда бы впору было ставить вопрос о компетентности их руководства. Ведь ни одна разведка и контрразведка в мире не станет так обезоруживать себя. Хотя стоит ли так недооценивать наследников Судоплатова?
Вспомнить хотя бы операцию по освобождению заложников в Театральном центре на Дубровке. Тогда для того, чтобы нейтрализовать террористов и не допустить приведения в действие взрывного устройства, в зал был пущен усыпляющий газ. Позже родственники погибших заложников, считающие, что те могли умереть как раз из-за применения газа, требовали раскрыть его формулу, однако власти отказали, сославшись на секретность. Официально в ФСБ лишь заявили, что на Дубровке была применена некая «спецрецептура на основе производных фентанила».
А за полгода до этого в Чечне сотрудники ФСБ провели операцию по ликвидации Амира ибн аль-Хаттаба. Как заявил тогда генерал Александр Зданович, Хаттаб был убит в результате «агентурно-боевой операции» – других данных на Лубянке не привели, сославшись опять-таки на секретность. Однако вскоре стало известно: Хаттаба отравили. Причём не тушёнкой, в которую до этого подмешали яд, как об этом сперва говорилось, а намного изощрённее. Зная, что Хаттаб должен получить письмо из Саудовской Аравии, в Чечню направили специалиста по ядам, который обработал перехваченное послание неким составом, проявляющим летальное воздействие не сразу, а спустя несколько дней. Хаттаб прочитал письмо, а через двое суток ему стало плохо. В результате он скончался. При этом погибли и другие боевики, контактировавшие с письмом. Правда, «Коммерсантъ» со ссылкой на свои источники утверждал, что после этого террористы, аккуратно запечатав письмо в полиэтилен, подбросили его в схрон с оружием, который обнаружила армейская разведка. Разведчики передали обнаруженное послание по команде наверх, что привело к гибели неизвестного количества солдат и офицеров. Но так ли это было на самом деле, неизвестно. Ясно одно: боевая химия остаётся в арсенале спецслужб и вряд ли когда-то из него выйдет.
Кстати
В мировой истории вряд ли можно отыскать спецслужбу, которую не интересовали бы яды в качестве инструмента для решения стоящих перед ней узкопрофессиональных задач.
Так, особый интерес к ядам проявляли в ЦРУ. Как пишет автор книги об отравлениях Игорь Анцышкин, ещё в 40-е годы в Форт-Детрик было налажено производство рицина. Программа, продолжавшаяся до 1970 года, включала производство отравленных рицином игл и специальных пистолетов, предназначенных как для мгновенного убийства, так и для временной нейтрализации жертвы.
Помимо других многочисленных отравлений ЦРУ приписывают ликвидацию в 1980 году иранского шаха Резы Пехлеви. Зачем потребовалось убивать свергнутого исламской революцией правителя? Оказывается, такое условие поставил американцам представитель аятоллы Хомейни, посланный торговаться об условиях освобождения взятых в заложники сотрудников посольства США в Тегеране. Как говорит известный персонаж, возможно, это совпадение, но после случившейся вскоре смерти шаха заложники и правда были отпущены.
Также известно, что ЦРУ пыталось с помощью агентов отравить президента Ирака Саддама Хусейна – яд был положен в сигары, которые тот любил курить. Но Служба общей безопасности Ирака, сотрудников которой натаскивали специалисты с Лубянки, раскрыла предателей.
На этом фоне просто анекдотом выглядят попытки устранения Фиделя Кастро. Его также пытались отравить с помощью отравленных ботулотоксином сигар, пирога со стрихнином и рома с цианистым калием, однако дегустаторы еды команданте не допустили этого. В итоге в Лэнгли родилась идея: если Кастро невозможно убить, то надо лишить его харизмы и поддержки народа. Для этого предлагалось отравить знаменитого кубинца таллием, чтобы у него исчезла его знаменитая борода и выпали волосы на голове. Также поступила другая инициатива: распылить в студии радиостанции, где будет выступать Кастро, наркотическое отравляющее вещество, чтобы тот «поплыл» и начал нести всякую чушь. Однако понимая абсурдность обоих предложений, руководство ЦРУ зарубило их на корню.
Игорь Киян
По материалам: “Наша Версия”
