Как предотвратить сговор расхитителей госбюджета
В Ульяновске УФАС оштрафовало три компании за сговор на торгах по ремонту детского сада — они взяли аукцион на «таран». Это один из видов махинации, который, как считают эксперты, в последнее время стал применяться гораздо чаще, чем раньше. И если в целом со сговорами бороться пока сложно, то на «таран», как считают опрошенные «Известиями» эксперты, управу найти можно.
Чистый «таран»
В последнее время сразу в нескольких регионах были выявлены крупные сговоры на торгах. Так, комиссия Томского УФАС выявила картельный сговор, в который вступили компании ООО «Бортэкс», ООО «ПКФ «Химпромволокно» и ООО «ПК «АНТ» при проведении госзакупок на поставку бензина и дизельного топлива в Северске. В 2017 и 2019 годах они, как утверждает УФАС, смогли выиграть с помощью сговора более 30 аукционов. Схема простая: две компании подавали одно ценовое предложение либо не делали ценовых предложений вовсе, отказываясь от дальнейшей конкурентной борьбы в пользу одного из участников. Благодаря этой схеме контракт заключался по цене, которая была всего на 1–1,5% ниже начальной. Здесь установлены признаки сговора, в том числе с заказчиком — МБЭУ «Северск».
В Нижнем Новгороде УФАС оштрафовало несколько компаний на 32 млн рублей за участие в картеле на торгах по поставке протезов и комплектующих к ним. В махинациях участвовал в том числе нижегородский филиал ФГУП «Московское ПроП» Минтруда России. Компании, как сообщили в ФАС, по очереди выигрывали торги: каждый раз выставляя свое предложение, они неожиданно отзывали заявки. В результате начальная цена аукциона опускалась максимум на 5%.
В Ульяновске — похожий сговор. Там УФАС уже приняло решение оштрафовать три фирмы на общую сумму 3,2 млн рублей. При торгах по ремонту детского сада обнаружилось, что ульяновские ООО «Энерготехсервис» и ООО «Симбирск-Строй-Консалт», а также петербургское ООО «СК «Балт-Строй» договорились понизить цены, чтобы ввести конкурентов в заблуждение, и делать ценовые предложения становилось невыгодно. Две компании — «Энерготехсервис» и «Балт-Строй» — сильно понизили предложение на торгах, а потом выяснилось, что их заявки изначально не подходили под условия конкурса, и контракт был заключен с «Симбирск-Строй-Консалт», как изначально и было запланировано участниками сговора.
— Действия компаний, применивших эту схему, которая в простонародье называется «таран», с точки зрения нашего законодательства чистые, — заявил «Известиям» генеральный директор юридической компании «Контрактные системы» Евгений Ландо. — Другие участники торгов не могут подать жалобу в ФАС на то, что заказчик что-то сделал не так. Здесь можно инициировать только процедуру выявления картельного сговора.
По его словам, схема стала применяться значительно чаще после того, как с 1 июля 2019 года отменили требование к форме-2: заказчиков обязали размещать закупочную документацию на выполнение работ по строительству, реконструкции, капитальному ремонту, сносу объекта капитального строительства без требований к материалам.
— Раньше для подачи заявки нужно было долго готовиться, а теперь, грубо говоря, достаточно просто поставить галочку, — говорит Ландо. — Стало проще участвовать в торгах и, соответственно, снижать цену настолько, насколько им заблагорассудится, мешая другим участникам брать контракты за нормальные деньги.
Вместо ребусов
Впрочем, как замечает руководитель экспертного центра Института госзакупок Александр Евсташенков, отмена этой формы как раз позволила исключить другой вид махинаций в торгах на строительство.
— Когда не было упрощенной заявки, то ситуация была гораздо хуже, — заявил он «Известиям». — Фактически, сам заказчик отклонял неугодных, а допускал тех, кто ему нужен.
Евсташенков поясняет, что в отмененной части заявки требовалось указать сведения о материалах, которые будут использоваться в строительных работах, а во второй части прикладывались общие сведения о компании. Первую часть заявки заказчик видел до проведения конкурса и мог отклонить неподходящих. Вторую часть заявки вскрывали уже после проведения торгов.
— В первой части раньше прописывали «ребусы» по строительным материалам, которые практически невозможно было отгадать: зашивали в техническое задание такие показатели, что, как бы ты их ни прописал, все равно напишешь неправильно, — поясняет Евсташенков. — И ответ на эти ребусы знал только нужный участник. По 44-ФЗ теперь максимально упростили заявку, и по строительству максимально большое количество участников стало появляться. Это достаточно большой плюс.
Говоря о схеме «таран», Евсташенков поясняет, что здесь недобросовестные компании выигрывают как раз за счет второй части заявки, в которой находятся общие сведения о компании. Для «тарана» компании не прикладывают копию свидетельства о нахождении в реестре членов СРО, что является обязательным условием для участия в аукционе, а на аукционах намеренно снижают цены, зная, что после победы заявка будет отклонена. Победит тот, кто находится за ним.
— Схема «таран» всегда работает в связке вдвоем: один не может снизить слишком сильно, ему нужна пара, — пояснил он. — Два участника торгуются между собой, побеждает третий.
По его словам, схема «таран» применяется очень часто, но лишь немногие становятся предметом рассмотрения. Заказчики просто заключают контракты, и то, как был выигран тендер, остается без внимания. Более того, как пояснили «Известиям» в ФАС России, практически нет возможности остановить заключение такого контракта.
— Если не нарушены нормы 44-ФЗ «О контрактной системе», позволяющие выдать нам предписание, то, увы, таких оснований нет, — отметил начальник управления по борьбе с картелями ФАС России Андрей Тенишев. — Участник картеля, нечестно и незаконно выигравший торги, может заключить госконтракт. По нашей инициативе правительством России в Государственную думу внесен законопроект о реестре участников картелей по аналогии с реестром недобросовестных поставщиков. Законопроект уже принят в первом чтении, но бизнес возражает и требует поправок, которые выхолостят его содержание. Судя по всему, кому-то выгодно, чтобы компании, незаконно выигрывающие торги, продолжали свою незаконную деятельность.
К слову, Евсташенков замечает, что в законодательстве есть и еще один пробел: в законе о защите конкуренции сговором не считают случаи, когда на «таран» идут аффилированные компании.
— Сговор — это когда сговариваются две компании с двумя разными учредителями, — говорит он. — Если у компаний один учредитель, то это классифицируется как недобросовестное действие, но при этом под понятие «сговор» или «картель» это не попадает. Мы озвучивали эту позицию в ФАС России. Они в курсе, согласны, что нужно вносить изменения в закон.
Недостаток бдительности
Комментируя ситуацию со сговором в Ульяновске, руководитель ульяновского регионального отделения «Опоры России» Николай Солодовников заявил, что должен возникать вопрос и об ответственности должностных лиц, которые допустили проведение торгов с нарушениями. Однако опрошенные «Известиями» эксперты замечают, что как раз к заказчикам здесь претензий меньше всего.
— Ответственности чиновников в этой ситуации не предусмотрено никакой, — говорит Ландо. — На момент подачи заявок они не имеют представления, какие компании участвуют. Об этом они узнают в самый-самый последний момент.
Евсташенков также замечает, что заказчик не обязан сообщать в ФАС о подобных подозрительных торгах.
— Как заказчику определить, когда он должен сообщать? Эти действия должен классифицировать контрольный орган, — говорит он. — Заказчик должен сообщать, когда участник уклонился от заключения контракта, но ведь в этом случае уклонения как такового нет — просто в состав второй части заявки не включается выписка из реестра членов СРО.
Руководитель комитета по государственному заказу и цифровой экономике «Опоры России» Илия Димитров считает, что заказчики, в том числе чиновники, все равно должны проявлять бдительность в подобных ситуациях.
— Я думаю, что чиновники должны как минимум обращать внимание на странные сделки, — заявил он «Известиям». — Они как заказчики могут пожаловаться в УФАС, чтобы торги были признаны несостоявшимися.
Начальник управления по борьбе с картелями ФАС России Андрей Тенишев подчеркнул, что в ситуации, когда в сговоре участвуют только участники конкурса, чиновники никакой ответственности нести не могут.
— Чиновники должны нести ответственность, если вступили в сговор с целью ограничения конкуренции с картелем или отдельным участником торгов, — заметил он. — Такие дела есть и в нашей, и в уголовной практике. За сговоры с целью ограничения конкуренции компании привлекаются к административной ответственности, чиновники за злоупотребление должностным положением — к уголовной.
Единственный источник дохода — госбюджет
Чтобы избежать случаев, когда компании идут на «таран», эксперты предлагают проявлять бдительность в первую очередь участникам торгов.
— Если подать жалобу в ФАС, можно инициировать процедуру картельного сговора, — говорит Ландо. — В случае, если сговор будет доказан, к участникам торгов будут применены статьи вплоть до уголовных.
С ним согласен Илия Димитров, который замечает, что это довольно быстрая процедура и очень важно вовремя подать жалобу. Однако руководитель общественной организации «СтопКартель» Александр Кулаков, который помог раскрыть махинации на торгах в Нижнем Новгороде, заявляет, что как раз уголовная статья по сговору на торгах — 178 УК РФ — не работает, поскольку правонарушение по ней не считается тяжким.
По его мнению, для расследования случаев сговора необходимо также сделать ФАС субъектом оперативно-разыскной деятельности. Пока антимонопольщики не могут вести расследование, изымать документы, прослушивать телефоны для выявления случаев сговора. Кулаков считает, что все это приводит к тому, что сейчас количество сговоров растет в геометрической прогрессии.
— В условиях пандемии все производства стоят, людям хочется денег, а единственный источник дохода — государственный бюджет, — отмечает он. — А картель — это преступное сообщество, созданное с целью хищения бюджетных средств через сговор на торгах.
По данным ФАС, в 2020 году было возбуждено более 480 дел о картелях и иных антиконкурентных соглашениях. Доля картелей на торгах — около 42% от числа всех антиконкурентных соглашений, большая часть картелей приходится на соглашения в сфере строительства (15%) и фармацевтики (20%).
По сговору — автоматизацией
Впрочем, Евсташенков предлагает другой метод борьбы со сговорами — как минимум с «таранами».
— Схема «таран» типовая. Если на площадке идет значительное снижение цены — 50%, 60%, 70%, а потом первый и второй участники контракта уклоняются от заключения контракта, — то можно было бы сделать так, чтобы в ФАС автоматически направлялись сведения о такой закупке. Это не проблема сделать технически, — говорит он.
По его словам, сейчас автоматизация в госзакупках касается проверки деятельности заказчика, не пропустил ли он сроки например. Сами торги автоматически не проверяются.
— С законодательной точки зрения ничего менять не нужно, надо лишь поменять требования к работе и функционалу электронных площадок, — говорит Евсташенков. — У ФАС сейчас есть полномочия проводить проверки по любым сообщениям, глобального изменения нормативной базы не требуется. Если участники будут знать, что такие случаи сразу направляются в ФАС, то желающих так хитрить будет меньше.
Сергей Гурьянов
По материалам: “Известия”
