Игорь ЛАВРОВСКИЙ предлагает сделать Сочи и Владивосток новыми центрами капиталонакопления.
В своём докладе 2010 года «Градостроительная политика и региональное планирование с целью модернизации» я отмечал, что региональная политика в такой крупной стране как Россия должна находиться в центре, а не на периферии экономической политики государства.
Россия – страна контрастов. По региональным экономическим условиям Россия – это не одна, а три разных страны, три метарегиона: Р1 – Москва и Московская область, Р2 – Европейская Россия – Урал и Р3 – Сибирь-Дальний Восток. Две трети территории страны занято вечной мерзлотой, что делает эти районы малопригодными для проживания и постоянной экономической активности.
Источник: Информационные ресурсы национальной стратегии по биоразнообразию
Московский регион (Р1) по плотности населения превосходит Китай, Японию и Индию, не говоря уже о Великобритании и Германии. Остальная часть европейской России и Урала (Р2) по плотности населения близка таким крупным странам как США и Бразилия и скандинавским странам – Швеции и Финляндии. Азиатская часть России (Р3) превосходит по плотности населения только Монголию, уступая также весьма малонаселённым Австралии и Канаде.
Итак, в пределах одной страны мы имеем регионы, находящиеся среди наиболее и наименее населённых территорий планеты. Не имея экономической политики с региональной привязкой, федеральные власти отдали региональную экономику региональным администрациям. В своё время это было единственным реальным способом сохранить управляемость страны– увлечённые «поисками суверенитета» регионалы перестали угрожать стабильности федеральной власти. Однако пауза затянулась и сегодня, как и десять-пятнадцать лет назад, в регионах ощущается дефицит федеральной экономической политики.
Констатация наличия демографических проблем в России уже давно стала общим местом социологических дискуссий. Гораздо менее заметным оказалось прекращение урбанизации страны. Прекратили расти даже крупные города с миллионным населением за исключением Москвы и Казани. Даже Санкт-Петербург потерял за последние 16 лет пять процентов своего населения.
Гораздо важнее, чем абсолютная численность населения, которая на самом деле в России стабилизировалась, на наш взгляд, качество экономической среды и адекватность средств коммуникаций и системы расселения. Не столько количество людей, сколькокачество их занятости. Вне зависимости от конкретной региональной плотности населения мы отстаём от более развитых конкурентов. Московский регион не имеет ни японской, ни голландской инфраструктуры. Европейская Россия гораздо менее развита, чем близкие по плотности населения США, Швеция и Финляндия, а качество жилой, транспортной и промышленной инфраструктуры азиатской России гораздо ниже канадских или австралийских аналогов.
Российские регионы резко различаются по уровню экономического развития. Самый богатый в стране московский регион (Москва и Московская область) в четыре с половиной раза опережает по среднедушевому производству ВВП самый бедный Южный округ. Уральский округ с его нефтегазовыми доходами и московский регион по ВВП на душу населения достигли уровня Испании и Португалии, в то же время Южный округ и Центральный округ без Москвы и Московской области вполне можно сравнивать по этому показателю с Гватемалой и Парагваем.
Производство ВВП зависит от располагаемых основных фондов. Капиталоизбыточный московский регион превосходит по этому показателю среднероссийский уровень в 89 (!) раз. Сибирь и Дальний Восток по насыщенности территории основными фондами уступают европейской России в 10-20 раз.
Контраст между регионами порождает фантастические и в потенциале губительные идеи вроде переноса столицы и рассредоточения федеральных ведомств по стране. Однако правильным решением было бы выделение новых центров инвестирования и доведения их до уровня капиталонасыщенности, сравнимого с московским регионом. Причём, вкладывать нужно не в «отсталые колхозы» – советская система поддержки нежизнеспособного уже однажды обанкротилась, хотя и располагала куда большими ресурсами, чем нынешняя Россия – а туда, где рост уже начался и где уже существует потенциал развития.
Современная Россия недавно произвела крупные региональные инвестиции во Владивосток и в Сочи. Нельзя на этом останавливаться. Нужно продолжать вкладывать и вкладывать. Государство должно показать бизнесу – российскому и глобальному – серьёзность своих намерений и НЕ УХОДИТЬ из Владивостока и Сочи. Я бы рекомендовал усилить значение этих центров переносом в них столиц федеральных округов – Дальневосточного во Владивосток, а Южного – в Сочи. Государственным мандатом этих городов было бы обеспечение развития прилегающих территорий. Сочи мог бы стать российской Калифорнией – базой высокотехнологичного бизнеса в сотни и тысячи раз более мощной, чем выморочный сколковский проектик. Причём, никаких налоговых льгот и прочих искусственных мер применять не надо. Нужно лишь максимально сконцентрировать инвестиционный спрос именно в этих центрах.
Возможно ли получение преимуществ глобализации путём локального планирования и управления на уровне отдельного региона? В России такого опыта нет. Имевшиеся до сих пор попытки получения экономических выгод от международной экономической деятельности касались лишь создания региональных экономических преференций для иностранных инвесторов. По нашему мнению, региональные налоговые преференции не играют значительной роли при определении эффективности инвестиций. В развитых западных странах, например, уровень налогообложения существенно превышает уровень налогов во многих развивающихся странах, однако львиная доля западных инвестиций осуществляется в их собственных странах базирования, несмотря на высокие налоги и высокие трудовые издержки. Почему? Потому что прогнозируемая ёмкость рынка и её динамика гораздо важнее для бизнеса, чем уровень издержек. Поэтому расчёты российских регионов привлечь инвесторов низкими издержками мягко говоря не совсем обоснованы. Гораздо большее значение имеют их перспективы в качестве потребителей продукции. Поэтому московский регион лидирует в России не только по уровню жизни, но и по уровню инвестирования. Потребление является более сильным двигателем экономического роста, чем некое абстрактное производство ради производства. Удовлетворение потребностей самого региона с опорой на глобальные возможности, а не удовлетворение непонятных для региона глобальных потребностей ценой затягивания поясов на локальном уровне.
Считаю, что пора уходить от фальшивой теории якобы свободного рынка и возвращаться на новом уровне к национальному планированию. Мы предлагаем подход к планированию в значительной мере противоположный советскому – не от капитального производства, а от демографии, качества жизни, потребления – к производству, с акцентом на интеграцию местных, региональных ресурсов в федеральные и общенациональные производственно-сбытовые сети. Сетевой характер этого процесса и наличие квалифицированного спроса и развитой технологии у международных сбытовых сетей и их поставщиков гарантируют возможность достижения высоких темпов развития. Дефицит инфраструктуры при этом принесёт огромные экономические потери. Поэтому принципом развития инфраструктуры должно стать опережение.
Курс в российской промышленной политике де факто взят на оживление уже имеющихся предприятий и промышленных зон. Именно там можно добиться согласования и выделения земли со сравнительно приемлемыми затратами денег и времени. Однако только на новых площадках можно внедрить действительно современный подход к промышленной застройке и развитию инфраструктуры. В Сочи и во Владивостоке это уже реальность. Нужно извлечь из этой новой реальности максимум возможного.
В современном мире крупнейшей отраслью экономики является не нефтяная и не автомобильная промышленность, а туризм. Турбизнес создает больше рабочих мест, чем любая другая отрасль промышленности или сферы услуг. Россия ежегодно импортирует туристических услуг на сумму не менее 10 миллиардов долларов. То есть свыше 10 процентов всего импорта составляет импорт туристических услуг. Если суметь перенаправить хотя бы часть этого потока внутрь страны в рамках общей стратегии импортозамещения, это даст мощный источник дополнительных средств для регионального развития. Владельцы гостиниц используют свое практически монопольное положение для задирания цен до небес. Возник порочный круг – туристов мало, поэтому для окупаемости гостиницы и перевозчики поднимают цены, туристов становится еще меньше, поэтому цены задираются еще выше. Нужно ломать региональные монополии и открывать свободную дорогу национальному и международному капиталу. Сочи должен стать нашей национальной моделью организации турбизнеса, ориентиром для всей страны.
Игорь ЛАВРОВСКИЙ, экономист,
Председатель комитета по валютно-финансовой и денежно-кредитной политике «Деловой России»
