С 1 июля кончаются многие преференции для клиентов банков, включая возможность реструктуризации долгов. А значит, можно ожидать резкого увеличения банкротств физических и юридических лиц
С марта 2020 года банки стали переходить на особый режим отношений со своими клиентами — как физическими, так и юридическими лицами. Причина была единственная и очень веская — так называемая пандемия COVID-19 и спровоцированные ею ограничения. Первоначально было анонсировано, что такой особый режим будет действовать до 30 сентября 2020 года. Но он неоднократно пролонгировался. Кое-какие послабления отменялись, но не все. Почти полное прекращение этого режима, как заявил ЦБ, должно произойти 1 июля 2021 года. Таким образом, и банки, и их клиенты находились на особом положении почти 16 месяцев, но «каникулы» закончились, и это не сулит бизнесу ничего хорошего.
Главное в указанном особом режиме — предоставление клиентам (гражданам, а также малому и среднему бизнесу) «кредитных каникул», т. е. отсрочки в выполнении обязательств по кредитному договору перед банком. Также важной была настоятельная рекомендация финансового мегарегулятора о реструктуризации долгов заемщиков в случае существенного ухудшения их финансового положения. По физическим лицам было рекомендовано учитывать не только финансовое положение клиента (в том числе и затруднения, связанные с потерей человеком работы), но также его физическое состояние (предоставление особых льгот лицам, которые заболели ковидом). Не буду приводить все эти тонкости нормативной базы, которые касаются особого режима отношений банков и клиентов.
Послабления были не только клиентам банков, но и самим кредитным организациям. Прежде всего были временно снижены нормы по формированию резервов или предоставлены отсрочки в выполнении норм резервирования (а накануне пандемии, как выяснилось, у многих банков резервы были ниже минимальных нормативов).
По данным ЦБ, кредитные организации в общей сложности до начала лета этого года реструктурировали долги россиян на 940,4 миллиарда рублей, задолженность малого и среднего бизнеса — на 925,3 миллиарда. Послабления для кредитных организаций по резервированию дало им дополнительно 124 миллиарда рублей капитала.
Банк России гордится своим вкладом в дело спасения российской экономики. Малый и средний бизнес в своей массе считает, что кредитные организации действовали крайне формально, могли бы сделать гораздо больше в деле поддержки предпринимательства, а стало быть, и занятости. Упомянутая выше цифра — 925,3 млрд руб. — общая сумма долгов, подпавших под реструктуризацию, а реальный выигрыш малого и среднего бизнеса, по оценке экспертов, не дотягивает даже до одной десятой указанной суммы. Доля истины в подобных обидах есть, и немалая. Судите сами. Прошлый год банки закончили с сальдированным финансовым результатом (суммарные прибыли за вычетом суммарных убытков), равным 1,6 трлн руб. Для сравнения: в рекордном для них 2019 году чистая прибыль составила 1,7 трлн руб. Получается, что пандемия почти не отразилась на финансовом положении банковского сектора. Про сравнения чистой прибыли банковского сектора в прошлом году со многими другими секторами российской экономики я вообще не говорю. Например, железнодорожный транспорт, общепит и угольная промышленность закончили год с отрицательными сальдированными финансовыми результатами. Больше, чем у банков, чистая прибыль в прошлом году была лишь в секторе добычи нефти и природного газа — 2,0 трлн руб.
Доля убыточных организаций в 2020 году выросла до 29,4% против 26,5% в 2019-м. Совокупные убытки в 2020 году увеличились в 2,3 раза по сравнению с 2019-м, достигнув 5,3 трлн руб. При этом, как ни парадоксально, число корпоративных банкротств в минувшем году снизилось на 19,9% по сравнению с 2019 годом. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Власти в конце марта 2020-го ввели мораторий на банкротства, который, по сути, действовал до конца прошлого года и даже в начале этого. Часть тех банкротств, которые были зарегистрированы в минувшем году, носили добровольный характер, то есть были инициированы самими владельцами компаний.
И вот уже перестал действовать мораторий на возбуждение дел о банкротстве со стороны кредиторов. Еще с октября прошлого года прекратили действовать кредитные каникулы для бизнеса. С 1 июля кончаются многие другие преференции для физических и юридических лиц — клиентов банков. В числе прочего они лишаются возможности реструктуризации долгов. Можно ожидать резкого увеличения банкротств и физических, и юридических лиц.
Впрочем, физические лица, да и часть малого бизнеса не особенно пользовались преференцией в виде моратория на банкротство в прошлом году. Их число в 2020 году было даже выше, чем в 2019-м. По итогам 2020 года статус индивидуальных предпринимателей утратили 27% от общего числа зарегистрированных ИП, и это почти 1 миллион предпринимателей! За 2019 год из бизнеса добровольно ушло 17% предпринимателей. Более 90% банкротств статистика относит к «добровольным».
Теперь начинается время банкротств, которые можно назвать «принудительными». А кое-кто даже шутит по-черному: начинается пора «экономических убийств». Проведенный еще в феврале этого года опрос малых и средних компаний показал, что по крайней мере одна из десяти фирм не рассчитывает дожить до конца года.
Еще раз хочу вспомнить про реструктуризацию долгов, которая полностью прекращена с 1 июля. Это ведь часто не пересмотр процентной ставки или списание части основного долга. Это перенос сроков погашения и обслуживания долга. Как ни парадоксально, но реструктуризация может отсрочивать выплаты и одновременно увеличивать сумму долга. Увы, именно это происходило в отношении многих долгов по банковским кредитам. А за этим скрываются отложенные, или отсроченные банкротства. Особенно высокая «смертность» среди компаний малого и среднего бизнеса в этом году прогнозируется по гостиничному делу, общепиту, туристическому бизнесу.
Ситуация усугубляется нахлынувшей на Россию в июне этого года новой волной коронавируса и новыми локдаунами. Картина июня 2021 года мало чем отличается от картины апреля — мая прошлого года. За одним исключением: тогда действовали «каникулы» для физических (в том числе самозанятых) и юридических лиц — налоговые и кредитные, был введен мораторий на банкротства. Сейчас этого нет, причем власти даже не намекают на возможность их возобновления. Так что мой прогноз по банкротствам неутешительный — «смертность» бизнеса (особенно малого и среднего) в этом году будет выше, чем в прошлом.
Несколько более утешительным выглядит мой прогноз по банкам. Финансовый мегарегулятор продолжает сохранять для них ряд преференций. Так, до октября отложено начало применения норм о порядке резервирования сделок слияния и поглощения, до января 2022 года — вступление в силу норматива концентрации крупных кредитных рисков. Кроме того, до конца года действуют меры, направленные на облегчение выдачи банками валютных кредитов производителям лекарств и медицинских товаров.
С 1 апреля прошлого года по 1 апреля нынешнего банковский мир покинуло 38 кредитных организаций. Эксперты ожидают, что в этом году лишаться своих лицензий 30–35 банков. Несколько могут самоликвидироваться (добровольный уход из банковского мира). На фоне предыдущего пятилетия эта статистика банковской «смертности» выглядит средней. К концу года в банковском секторе может остаться 330 банков. В следующем году, когда ожидается отмена всех преференций для кредитных организаций, смертность банков как минимум не уменьшится. Но относительные показатели смертности будут неизбежно увеличиваться. Ведь число кредитных организаций в России тает, как мартовский снег. Не исключаю, что к концу 2022 года число банков может достичь рекордного минимума — 300.
Валентин Катасонов
По материалам: “Компания”
