Валентина Матвиенко

Крепкий орешек российской политики

О скорой отставке Валентины Матвиенко с поста председателя Совета Федерации (СФ) говорят уже несколько лет. В списке возможных преемников успели побывать глава Службы внешней разведки (СВР) Сергей Нарышкин, мэр Москвы Сергей Собянин, бывший президент и лидер «Единой России» Дмитрий Медведев, спикер Госдумы Вячеслав Володин, министр иностранных дел Сергей Лавров и несколько менее значимых политических фигур.

Саму Матвиенко то отправляют руководить Пенсионным фондом, то назначают на должность полпреда в Северо-Кавказском федеральном округе (СКФО) или главы федеральной территории Кавказских Минеральных Вод (КМВ). Но есть и более простые решения: она может остаться председателем СФ или уйти на заслуженный отдых. В пользу последнего варианта есть только один аргумент – возраст: в апреле этого года Матвиенко исполнилось 72 года. Но едва ли версия убедительна: спикер СФ выглядит достаточно бодро и вполне справляется со своими обязанностями.

К тому же вся карьера Матвиенко свидетельствует о её высоком уровне работоспособности, лояльности, склонности к командной игре и инвариантности этих качеств относительно государственного строя и стоящих во главе страны лидеров. А кадрами, обладающими такими качествами, здравомыслящие руководители не разбрасываются.

Матвиенко родилась на Украине и до 18 лет жила в Черкассах, крупном промышленном и культурном центре, расположенном на берегу Кременчугского водохранилища. Её прочная связь с Ленинградом началась в 1967 году, когда она поступила в Ленинградский химико-фармацевтический институт. Выбор вуза был не случайным: после школы, которую Матвиенко окончила с серебряной медалью, она училась на фармацевта в Черкасском медицинском училище и получила красный диплом. Но поработать по специальности ей не удалось.

Активное участие Матвиенко в общественной работе привлекло внимание комсомольского начальства города. Её долго уговаривали перейти на работу в райком ВЛКСМ, она не хотела, потому что собиралась поступать в аспирантуру, но всё же согласилась.

Ничего необычного в этом развороте судьбы Матвиенко не было. Комсомольский актив был кузницей партийных и советских кадров, а привлечение способных молодых людей являлось частью политики по обновлению элиты.

Это был стандартный маршрут для многих представителей советской номенклатуры, а в середине 1980-х годов с продвижения по комсомольской линии началась головокружительная карьера Михаила Ходорковского.

В отличие от будущего олигарха, Матвиенко прошла весь путь от комсомольского до партийного функционера и в 1986 году, окончив Академию общественных наук при ЦК КПСС, стала заместителем председателя исполкома Ленинградского горсовета по вопросам культуры и образования, а в 1989 году – депутатом Верховного Совета (ВС) СССР. Затем, после курсов для руководящих работников при Дипломатической академии МИД РФ, её перевели в МИД и вскоре назначили послом на Мальте.

Карьерный рост Матвиенко от секретаря райкома ВЛКСМ до посла занял почти 20 лет. Путь был медленным и постепенным, что практически исключает поддержку со стороны какой-то высокопоставленной руки. Судя по отзывам бывших коллег, успехи Матвиенко были обусловлены её деловыми и человеческими качествами: умением организовать работу и быстро вникать в проблемы, оказавшись на новом месте, способностью налаживать отношения с людьми, находящимися на всех ступенях социальной лестницы.

Статус посла на далёком средиземноморском острове отчасти оградил Матвиенко от треволнений, связанных с радикальными реформами начала 1990-х, и, если бы не Евгений Примаков, она, вероятно, так бы и осталась сотрудником МИД. Примаков знал Матвиенко с конца 1980-х годов: они вместе работали в ВС СССР, где он был председателем Совета Союза (одна из двух палат Верховного Совета), а она – председателем комитета по делам женщин.

Возглавив в 1996 году МИД, Примаков стал непосредственным начальником Матвиенко. В 1997 году он назначил её послом в Греции для решения проблем, возникших из-за греко-турецкого конфликта вокруг Кипра. Россия не хотела портить отношения ни с Турцией, ни с Грецией, и Матвиенко удалось быстро наладить не только деловые, но и дружеские контакты с греческим руководством, что высоко оценили в Москве.

Через год с небольшим Примаков, ставший в 1998 году главой Правительства, привёл Матвиенко в большую политику, назначив её на «расстрельную» должность вице-премьера по социальным вопросам.

На этот раз Матвиенко тоже не хотела менять своего статуса, но тут решающую роль сыграл авторитет Примакова. Он прямо говорил, что может поручить решение социальных проблем, которые ещё больше обострились после дефолта, только ей. И он не ошибся.

При вице-премьере Матвиенко были погашены многолетние задолженности по зарплатам и пенсиям, увеличены выплаты по больничным листам, пособия инвалидам, выросло финансирование здравоохранения, началась индексация пенсий. В цифровом выражении увеличение всех этих выплат было незначительным. Важно, что их перестали задерживать и они начали расти.

Существенную роль в позитивных сдвигах сыграло изменение отношения к социальной политике и увеличение поступлений в бюджет, начавшееся в 2000-е годы после проведения налоговой реформы. Но это не снижает роли Матвиенко, которая как член Правительства была проводником новой социальной политики и принимала личное участие в разрешении конфликтов, регулярно возникавших в разных регионах страны.

Были и неоднозначные решения вроде введения накопительной части пенсии и крайне непопулярной монетизации льгот, спровоцировавшей массовые акции протеста. Реформу начали при Матвиенко, а провели через два года после того, как она покинула пост вице-премьера. При этом известно, что именно Матвиенко не допустила принятия более жёсткого, продвигаемого экономическим блоком проекта монетизации социальной сферы.

Став в конце 1990-х одним из членов верхнего эшелона управленческой элиты, лишённая политических амбиций, дисциплинированная и исполнительная, Матвиенко превратилась к началу 2000-х годов в заложницу политико-административных игр. Именно этим объясняется тот факт, что два её последующих перемещения – на пост губернатора Санкт-Петербурга и в кресло председателя Совета Федерации – происходили в формате спецопераций.

Первая попытка использовать Матвиенко в качестве тарана против губернатора Санкт-Петербурга Владимира Яковлева в ходе выборов 2000 года закончилась неудачей: из-за крайне низкого рейтинга ей пришлось снять свою кандидатуру. Реализованный в 2003 году сценарий был более сложным: Матвиенко назначили полпредом президента в Северо-Западном федеральном округе (СЗФО), а Яковлеву предложили пост вице-премьера. После его добровольной отставки Матвиенко одержала победу на досрочных выборах.

Аналогичным образом в 2011 году Матвиенко сменила Сергея Миронова на посту спикера Совфеда. Для этого, согласно действовавшему законодательству, ей нужно было стать депутатом. Должности удалось добиться через инспирирование довыборов в двух муниципальных округах, где она одержала оглушительную победу. К этому времени Законодательное собрание Санкт-Петербурга отозвало из СФ своего представителя Миронова, и кресло председателя верхней палаты четыре месяца «грел» сенатор от Марий Эл Александр Торшин. Затем муниципальный депутат Матвиенко была назначена представителем Северной столицы в СФ и избрана его председателем.

Участие в этих административных играх плохо сказалось на имидже Матвиенко.

Ей до сих пор припоминают одновременное участие в довыборах в двух муниципальных образованиях и нереальные цифры (95,61 и 97,29 процента) отданных за неё голосов. Но главным результатом этих манипуляций стало выбрасывание в мусорную корзину заявки на статус политического игрока, сделанной Матвиенко во времена её вице-премьерства. Заняв достаточное высокое положение в иерархии российской власти, она осталась дисциплинированным функционером системы.

На посту губернатора Санкт-Петербурга Матвиенко пришлось погрузиться в изрядно запущенные проблемы большого города, считавшегося в те годы криминальной столицей России. Несмотря на отсутствие опыта подобной деятельности, она быстро взяла ситуацию под контроль и добилась существенных изменений к лучшему.

Финансовой базой для перемен стал инвестиционный бум, начавшийся с привлечения в город крупных нефтяных и автомобильных компаний: это СИБУР, «Новатэк», ЛУКОЙЛ, «Газпром нефть», General Motors, Toyota, Nissan, Hyundai. Следом подтянулись «Совкомфлот», Внешторгбанк, «Трансаэро» и строительные фирмы.

За счёт роста бюджетных поступлений были приведены в порядок городские дороги, обновлена инфраструктура ЖКХ, открыты новые подстанции и ТЭЦ, газифицированы населённые пункты, построены детские сады и школы, Пассажирский порт и Кольцевая автодорога (КАД), начался ремонт жилого фонда и находящихся в плачевном состоянии исторических зданий. Одновременно дали старт системной «зачистке» петербургского криминала, самым известным эпизодом которой стал арест в августе 2007 года «ночного губернатора Петербурга», криминального авторитета Владимира Барсукова (Кумарина).

Сегодня эти изменения считаются само собой разумеющимися, а на слуху остались скандалы, связанные с ущербом, который нанесли историческому облику города точечная застройка и появление на месте зданий XIX века торговых и бизнес-центров.

Самым громким был конфликт вокруг проекта 400-метрового небоскрёба «Охта-центр», от строительства которого отказались из-за протестов жителей города. Но главный удар по имиджу Матвиенко нанёс коммунальный кризис зимы 2010–2011 годов: непроходимые из-за льда и снега дороги и пресловутые «сосули», падение которых несколько раз приводило к серьёзным травмам и смертям прохожих.

В петербургский период оформились и главные линии дискредитации Матвиенко: бурная комсомольская молодость, коррупционные связи со строительными компаниями и роль в карьерном росте (руководящие должности во Внешторгбанке и аффилированных с ним структурах) и деловых успехах (за счёт крупных подрядов) её сына Сергея. СМИ сравнивали его головокружительные достижения с успехами московской бизнес-леди Елены Батуриной во времена Юрия Лужкова.

Став председателем Совета Федерации, Матвиенко оказалась на третьем месте (после президента и премьера) в иерархии российской власти. Проблема, однако, состоит в том, что роль СФ в российской политике сводится к утверждению кадровых и иных решений президента и почти автоматическому одобрению законов, принятых Госдумой (за последние 10 лет СФ отклонил менее одного процента поступивших на его рассмотрение законов). То есть это орган, работающий в режиме «чего изволите». Особенно хорошо это было видно в 2014 году, когда СФ по сигналу Кремля сначала дал, а потом отозвал своё согласие на использование вооружённых сил РФ за границей.

Ещё больше репутации СФ вредят громкие скандалы, в которых замешаны действующие и бывшие сенаторы: арест по обвинению в коррупции бывшего представителя Пензенской области Бориса Шпигеля, «крабовое дело» и оскорбительные высказывания в адрес рядовых граждан сенатора от Республики Тыва Людмилы Нарусовой, задержание прямо в зале заседаний представителя Карачаево-Черкесии Рауфа Арашукова, подозреваемого в создании организованной преступной группы и заказных убийствах.

В результате СФ считается самым коррумпированным и бессмысленным органом власти, и тень этого негатива падает на его спикера – высокопоставленную, но лишённую реальных полномочий «железную леди» российской политики.

Матвиенко пытается сломать этот образ, демонстрируя самостоятельность, но это нравится далеко не всем.

Злые языки утверждают, что в ответ на её заявление о недопустимости обязательной вакцинации мэрия Москвы срочно начала ремонт дорожного покрытия на Большой Дмитровке, частично перекрыв подъезд к зданию СФ. Её жёсткие высказывания в адрес певицы Манижи и песни, с которой исполнительница выступила на Евровидении, вызвали недовольство кураторов конкурса в Администрации президента.

Матвиенко часто критикует федеральных и региональных чиновников, и Путин время от времени привлекает её в качестве арбитра для разрешения региональных конфликтов. Один из таких сюжетов связан с поездкой Матвиенко в Крым, где она разбиралась в противостоянии губернатора Сергея Аксёнова и мэра Севастополя Дмитрия Овсянникова. По итогам её доклада президенту Овсянникова вернули в Москву, что вряд ли понравилось его кремлёвским покровителям.

В последнее время в дополнение к полному набору старого компромата Матвиенко стали обвинять в стремлении взять под контроль – в интересах её сына и близкого к ней бизнеса – туристические проекты Таганрога и федеральной территории КМВ. Но парадоксальность ситуации состоит в том, что местным жителям нравится такая перспектива. В Кисловодске, например, прямо говорят, что «ждут денег, которые принесёт в регион Матвиенко», и надеются, что связанный с ней бизнес наведёт порядок в городе и будет инвестировать не только в туризм, но и в другие отрасли экономики.

Каждый поворот в карьере Матвиенко был обусловлен не её амбициями, а политическими соображениями вышестоящих инстанций. При этом она всегда добросовестно исполняла свои обязанности и успешно отбивала нацеленные на неё атаки.

Например, в апреле 2019 года после появления в «Коммерсанте» статьи о планах отправить Матвиенко в Пенсионный фонд и сделать спикером СФ главу СВР Сергея Нарышкина она на одном из публичных мероприятий при всех полушутя спросила Путина об этой публикации: «Вы хотите меня снять?» Президент, который, если верить слухам, как раз обдумывал такое решение, ответил, что не хочет, и инцидент был исчерпан.

Поэтому сегодня практически все прогнозы относительно будущего Матвиенко увязаны со сценарием большой кадровой перестановки, подразумевающей одновременную смену спикеров Госдумы и Совфеда.