Чем грозит миру сворачивание антикризисных мер ФРС
ФРС США наконец объявила о намерениях начать сворачивать программу количественного смягчения, которая, по мнению многих аналитиков, лежит в основе ключевых событий мировой экономики — от рекордно быстрого посткризисного восстановления до ускорения инфляции. Тем не менее фондовые рынки не прореагировали на объявление о шаге исторических масштабов практически никак — напротив, побили ряд рекордов. Что означает свертывание QE для всего мира — в материале «Известий».
«Количественное смягчение» (QE) стало новым термином для мира финансов в 2000-х годах, когда полигоном стала Япония. Его суть состояла в скупке преимущественно, но не только государственных облигаций с целью насытить финансовый рынок ликвидностью и запустить экономический рост, когда пространства для снижения ставок просто не осталось. Результаты оказались смешанными: с одной стороны, удалось остановить дефляцию и чуть-чуть ускорить рост ВВП, с другой — полноценного подъема не произошло, а «бумажные» долги государства побили все рекорды, впрочем, без особых последствий.
В 2008 году стратегия была принята на вооружение в США, когда стало ясно, что одним снижением ставок до нуля шок на финансовом рынке не снять. ФРС начала скупать государственные и ипотечные облигации на сотни миллиардов долларов, чтобы как-то поддержать тонущую экономику. За три месяца баланс Федрезерва раздулся втрое с $800 млрд до почти $2,3 трлн. Первоначально предполагалось, что программа будет временной, но не тут-то было: ФРС продолжила скупать бумаги, пусть и в меньших объемах, на протяжении еще нескольких лет, поскольку экономика никак не могла прийти в себя от кризиса. Сворачивание началось только в 2014 году. Отметим, что, хотя новые закупки бумаг упали почти до нуля, баланс Федрезерва не уменьшился, оставаясь на рекордно высоких уровнях.
Когда в феврале 2020 года стало ясно, что глобальная пандемия грозит новым, не менее тяжелым кризисом, придумывать ничего не пришлось. ФРС сразу же запустила новую программу скупки, еще более масштабную. На конец зимы-2020 на балансе Феда было около $4 трлн активов, но уже к началу июня она выросла до более чем 7 трлн. После этого закупки были уже более плавными, но общая стоимость бумаг в распоряжении ФРС достигла $8 трлн — в 10 раз больше, чем 13 лет назад. По сути можно сказать, что роль ФРС на финансовом рынке стала за прошедшие годы совершенно другой, куда более значимой — причем не только для США, но и для всего мира. Это уже не просто регулятор и кредитор последней надежды, но и важнейший игрок, без прямого участия которого вся финансовая система может посыпаться.
Решение о «количественном смягчении» в небывалых прежде масштабах действительно развернуло ситуацию в экономике на 180 градусов. Выйти из глубочайшего кризиса удалось беспрецедентно быстро — уже к следующему году докризисные показатели ВВП во всех пострадавших от эпидемии странах будут, скорее всего, преодолены. Но фондовые рынки получили свой «допинг» еще раньше — индексы массово обновили рекорды прямо в 2020 году, на фоне тяжелейшего спада, и снова Америкой дело не ограничилось.
Обратная сторона медали заключается в том, что огромные объемы ликвидности, вышедшие на рынок, на сей раз не локализовались на биржах, а ушли в реальный сектор. Частично это помогло восстановить экономику буквально за несколько месяцев. Но одновременно это разогнало инфляцию до невиданных за последнее десятилетие скоростей — 3–4% в развитых странах и до 10% (отдельные девиации вроде Турции исключим) — в развивающихся. Дорожать стало всё, от древесины до микрочипов, многие группы товаров поднялись в цене в три-четыре раза менее чем за год.
Хотя официально ФРС сменила стратегию по инфляции — теперь рост цен на 2% уже не «потолок», а «желаемый средний уровень», ситуация встревожила всех. Да и после того, как экономика в общем и целом воспрянула после кризиса, причин держаться за QE осталось совсем немного. Мало кто удивился тому, что в конце августа глава системы Джером Пауэлл объявил о том, что программа будет постепенно прекращена.
Что означает это сворачивание или буквально «постепенное снижение дозы» (tapering)? На данный момент ФРС ежемесячно покупает финансовых активов на $120 млрд. Две трети от этого объема составляет госдолг США, еще треть — ипотечные облигации. В определенные месяцы регулятор будет покупать всё меньше и меньше бумаг, пока (в идеале) объем закупок не упадет до нуля. Опять же, про продажи того, что уже накопилось на балансе, речи не идет — только о прекращении его пополнения.
В теории даже этого могло быть достаточно, чтобы заставить инвесторов занервничать. Ведь в последние два года мировая экономика жила на подпитке от ФРС и других центральных банков (ЕЦБ, Банка Японии и т. д.) Разумеется, к странам и регионам, входящим в юрисдикцию соответствующих регуляторов, это относится вдвойне. Как поведет себя финансовая система, когда этой поддержки не будет, не знает никто. Последний раз всё оказалось нормально, но нынешняя ситуация может оказаться совсем другой хотя бы в силу куда больших масштабов подпитки.
Пока беспокойства нет. Заявление Пауэлла ждали весь последний месяц, послушали… и вернулись к своим делам. На этой неделе фондовые индексы сразу нескольких стран, включая США и Россию, поставили новые рекорды. Ситуация выглядит так, как будто страха перед будущим нет.
Как объяснил в интервью «Известиям» шеф-аналитик TeleTrade Петр Пушкарев, значимой реакции на схематично обозначенное намерение ФРС нет и в ближайшие месяцы не последует. Максимум, что могут представлять из себя стартовые шаги американского регулятора до конца года, — всего лишь сокращение объема выкупа казначейских долговых бумаг американского минфина с $80 млрд в месяц сейчас до $55–65 млрд с октября или даже декабря, причем с сохранением этих и без того довольно высоких величин финансирования всех правительственных дефицитов на 6–9 следующих месяцев, то есть до весны или лета 2022 года.
По факту же финансовая накачка экономики продолжится, в том числе и за счет не монетарных, а фискальных стимулов. И это, по всей вероятности, приведет к дальнейшему росту цен практически на всё. Что в какой-то мере будет на руку России, поскольку не в последнюю очередь будет дорожать сырье, подчеркивает Пушкарев.
— Вектор дальнейшего инфляционного раздувания как биржевой капитализации огромного числа компаний, в прочность бизнес-схем которых свято верят инвесторы, так и долларовых цен на нефть, металлы, древесину, уголь и другие материалы, являющиеся традиционными статьями российского экспорта, остается основным способом реагирования экономик и рынков на довольно интенсивное продолжение работы печатного станка, которое скорее по инерции называют сворачиванием.
Этот процесс будет идти параллельно ослаблению доллара, но не относительно других валют (они тоже будут постепенно девальвироваться), а в целом по отношению к большинству товаров
— Ценность материальных ресурсов, выраженная в обесцененных деньгах, продолжит расти. Нефть может торговаться выше $85–90 за баррель поэтому даже и после спада спроса от пика, который можно ждать где-то к весне или лету 2022 года на уровне выше 100 млн баррелей в сутки. Цены на алюминий, например, уже обновили 10-летние максимумы в последние дни августа, и контракты на этот металл стоят даже дороже, чем на пиках апреля 2018 года, когда мировые поставки резко сокращались после санкций против «Русала».
Оптимизм по поводу сырьевого рынка проявил и управляющий активами «БКС Мир инвестиций» Виталий Громадин.
— Судя по объемам обратного РЕПО в США (больше $1 трлн), ликвидности на рынке так много, что сокращение программы пройдет практически незаметно. Более важным моментом является решение ФРС о поднятии ставки в ответ на инфляционные опасения. На рынке боялись, что ФРС будет поднимать ставку раньше времени, что ударит по экономическому росту. Джером Пауэлл в своем выступлении на прошлой неделе успокоил участников рынка относительно этого момента. Сырьевые активы — это очень привлекательный актив в текущих условиях. Мы делаем основную ставку на сектор энергетических компаний, в частности, нефтяные акции выглядят очень дешево, и есть ожидания роста цен на нефть до конца года (Brent до $80–85 за баррель) на дальнейшем сокращении запасов.
Дмитрий Мигунов
По материалам: “Известия”
