“Та часть бывшей Пруссии, что осталась за экс-партнёрами по соцлагерю, включая Польшу и Литву, настроена в отношении России особенно решительно и непримиримо”
Ещё недавно казалось, что коронавирус – главный и самый опасный общий враг для всего мира и борьба с ним должна объединить разные и даже диаметрально противоположные системы, как это уже было в истории, когда умели договариваться и про второй фронт, и про ленд-лиз, и про сферы послевоенного разграничения. Однако к исходу второго года пандемии стало ясно, что врага с переменным успехом каждый бьёт сам по себе, а эти сражения не помеха для возрастания международной напряжённости.
Западные партнёры проводят масштабные учения в Чёрном море вблизи российских рубежей, сдвигают силы НАТО к сухопутным границам и даже планируют размещение ракет с ядерными боеголовками там, где прежде и не думали. Эстонцы и вовсе взялись строить трёхметровую стену, которая бы надёжно отделила их от России и ощерилась сверху рядами колючей проволоки; поляки поливают из водомётов белорусских ближневосточных мигрантов заодно с суверенной землёй Союзного государства. Украинцы и те полным ходом пополняют свои арсеналы турецким и американским оружием, подразумевая направить его в сторону России.
При этом партнёры всё громче заявляют о растущей угрозе со стороны РФ, о полностью отмобилизованной «армии вторжения» вблизи украинских чертогов, которая если не до Нового года, то в течение зимы будто бы точно пойдёт в наступление и дойдёт до Киева, а то и до Львова.
Большую войну всегда кто-то ждёт, и многие к ней всерьёз готовятся, но большинство в неё не верит, потому что Европа исчерпала лимит на войны точно так же, как Россия – на революции.
Конечно, бывают порой и исключения, когда конфликты входят в горячую фазу даже на тех территориях, которые были так обильно политы кровью восемь десятилетий назад, что, казалось бы, воевать там заново совершенно невозможно и противоестественно.
Хлебнувший лиха Донбасс, который продолжает кровоточить уже много лет подряд, одними картинками разрушенных своих домов должен бы служить предостережением от повторения катастрофы, выступать предохранителем развязывания новых вооружённых столкновений. Но вместо этого линия соприкосновения враждующих сторон на Юго-Востоке Украины продолжает оставаться фитилём, который в любой момент готов воспламениться. Подобных «фитилей» – как законсервированных, так и уже вполне расчехлённых и обильно пропитанных горючкой, – скопилось такое множество, что их злая синергия того и гляди перескочит красную черту.
Не без оснований принято считать, что гибридные боевые действия уже идут полным ходом, дополняя высокую дипломатию, а кое-где и подменяя её. Это в лихие 1990-е виделось, что призрак глобальных столкновений канул в прошлое, а сейчас отношения с европейскими и американскими оппонентами чем дальше, тем сложнее и горячее. Та часть бывшей Пруссии, что осталась за экс-партнёрами по соцлагерю, включая Польшу и Литву, настроена в отношении России особенно решительно и непримиримо.
Не так много сочувствующих российскому соседу сыщется ныне и на Украине, и в Молдавии с Румынией. Беспокойное подбрюшье от Бухареста до Варшавы и от Киева до Вильнюса хоть и бурлит и клокочет, предъявляя Москве свои счета и обиды, но очевидно, что условно прусские настоящей войны с Россией не хотят, потому что в ином случае придётся долго и тяжело расхлёбывать. Другое дело – создание взаимного напряжения путём политических комбинаций, провокаций и санкций, которые уже стали нормой большой политики.
Но и в России множатся вопросы и претензии к тем, у кого иное мировосприятие и иные ценности. Если раньше холодная война подразумевала противостояние с господами капиталистами, то теперь капитализм пришёл и в Россию, но противоречия с западным миром от этого сгладились лишь на определённый период, чтобы потом обостриться с новой небывалой силой.
Особенности внутренней ситуации такие, что уже общим местом становятся рассуждения о необходимости внешнего врага, без которого как следует ни объединиться, ни укрепить устои, ни канализировать протест с недовольством.
Мемом в соцсетях и политическом лексиконе стала «маленькая победоносная война», которая якобы только и способна перезапустить российское развитие, преодолеть застой и придать смысла происходящему.
Выступления государственных деятелей в отношении иных зарубежных партнёров и раньше были жёсткими, хотя и подчёркивали миролюбивость российской политики и открытость к диалогу, а сейчас и вовсе фиксируют такой уровень взаимного сдерживания, за которым уже видятся решительные шаги. Даже всегда олицетворявший олимпийское спокойствие глава МИД РФ Сергей Лавров и тот, решившись предать огласке переписку с немецкими и французскими коллегами, в сердцах охарактеризовал состояние переговорных отношений с ними по Украине простецким, но понятным каждому россиянину словом «достали». И риторика, и события показывают, что туго затянутые конфликтные узлы нуждаются в развязке, и уже неважно, что послужило первопричиной возгорания, кто прав и кто виноват. Приоритетом становится разрядка, альтернативой которой является совсем уж неприемлемый для противостоящих сторон оборот дела.
И американцы с британцами, и «прусские» с украинцами наверняка хотели бы обойтись без потерь, но чтобы противоположная сторона оказалась деморализована и вышла из игры по сценарию тридцатилетней давности или, по крайней мере, умерила амбиции до статуса региональной и замкнутой в себе державы.
Такой вариант, конечно, не устраивает российскую сторону, которая, напротив, добивается возвращения былых сильных позиций и готова повышать ставки, апеллируя к исторической справедливости.
Похоже, у партнёров теплится надежда на то, что запас прочности у российского оппонента не безграничен, а давление извне и внутренние процессы рано или поздно спровоцируют эволюционный путь сглаживания геополитического противостояния практически в одностороннем порядке.
Но нарастание системных проблем внутри России, завязанных в том числе на отсутствии паритета в разрешении конфликтов с внешними партнёрами, лишь цементирует позицию российской стороны и делает её ещё более принципиальной и непреклонной. Разница в подходах и несовпадение взглядов препятствуют компромиссам, потому ситуация косы и камня обречена в ближайшей перспективе доминировать в международной повестке. Однако и громких залпов со взрывами миру наверняка удастся избежать, потому что тогда повестка обнулится, а этого одинаково и искренне не желают ни русские, ни «прусские».
Дмитрий Севрюков
По материалам: “Октагон”
