Писатель Георгий Семенов владел словом так же, как Левитан с Саврасовым — красками
Он и по первому образованию был художником, окончил Строгановское училище. Его дед по материнской линии Петр Егорович Жирнов до революции был известным мастером-краснодеревщиком и реставратором. Именно он выполнил резной иконостас из мореного дуба в Марфо-Мариинской обители.
Предки отца тоже были исконными москвичами и при этом знатоками природы, страстными любителями рыбной ловли. У прадеда была на Москве-реке своя лодка. Георгий понимал жизнь леса и реки так же хорошо, как поэзию арбатских переулков.
С десяти до двенадцати лет мальчик жил в селе Ананьино Чернушинского района Пермской области, куда вместе с мамой и бабушкой попал в эвакуацию. «Спали на печи, на полатях, — вспоминал Георгий, — ели свою, выращенную на огороде, картошку, морковь, лук, т.е. все это вошло мне в кровь — работа на земле и свет пламени за дырявой заслонкой печи…»
Первые же рассказы Семенова, опубликованные в начале 1960-х годов, поразили читателя изысканным стилем, глубоким знанием жизни и природы. Виктор Астафьев, прочитав в 1965 году рассказ «Кушаверо», писал Георгию: «Мне захотелось сказать тебе радостное, светлое спасибо за добрую радость при чтении… Радуюсь за тебя и людей российских… По-русски густо и раздумчиво, по-толстовски мудро и зримо написано…»
Семенов, в отличие от большинства своих ровесников, сторонился политики в любом ее обличье. В 1989 году он записал в дневнике: «В дни всеобщей смуты и грызни, проклятий прошлому и полного неверия… Надо идти своей дорогой, пусть люди говорят что хотят. Надо писать рассказы о любви и нелюбви, о красоте Божьего мира, в котором страдает человек, не находя себе места… Надо писать то, что Бог тебе на душу положил, делать то, что умеешь и не гнаться за политическими, скандальными историями. Как можно дальше от скандалов! И как можно ближе к истерзанной душе человека. И ни в коем случае не поддаваться отчаянию!..»
Он много думал об этом состоянии, которое столь свойственно нашему времени: отчаяние, уныние… В том же дневнике (и в том же 1989 году) Семенов пишет: «Противовесом отчаянию может быть смирение. Смирение подразумевает тихость и торжественность души, почувствовавшей крылья ангелов, движение воздуха от этих крыльев…»
Вернуть читателю, его душе, ангельские крылья хоть на несколько мгновений — вот к чему всю жизнь стремился Георгий Семенов.
Недавно вышедшая в Москве книга Георгия Семенова «Прохладные тени» — первая книга писателя, изданная за последние двадцать лет! Получается, что целое поколение читателей выросло без пронзительной, умной и нежной прозы Семенова.
В книгу вошли рассказы, которые ранее не печатались (или печатались лишь однажды в журналах, но не входили в книги), дневниковые записи с 1953 по 1991 год, очерки о друзьях и коллегах, написанные с огромной любовью: о Юрии Казакове и Юрии Трифонове, Евгении Носове и Фазиле Искандере, Юрии Домбровском и Юрии Ковале.
Такую книгу читать надо долго, просторными летними вечерами, когда можно поднять глаза от страницы и увидеть гаснущий закат, тихую реку и задумчивое небо…
Георгий Витальевич Семенов умер в 1992 году, на коварной развилке двух дорог, двух эпох. Отпевали его 6 мая, в день святого великомученика Георгия Победоносца, в храме Святой Троицы, что стоит над Москвой-рекою.
Страна распадалась, рушилась, и вокруг было столько горести, что весть о раннем уходе Георгия Семенова заметили тогда немногие. Но в самом этот тихом уходе видится сейчас ясный отзвук того, что происходило в те дни и месяцы с героями рассказов Семенова, с его читателями. В этом была какая-то глубокая, невыразимая бытийная солидарность.
«…Правда — это то, что приближает к истине, а истина — это любовь… Общество… думает, что истина — нечто недоступное пониманию, а людей, которые призывают к любви, гонит… Человечество, проливая кровь за истину, не знает, что для любви не нужны войны, а нужна простая жизнь с доверием и нежностью друг к другу…»
На прощанье необходимо сказать еще несколько слов о любви. С огромной любовью к художнику, с бережной нежностью к его творениям собрана книга «Прохладные тени». Тут все выстроено как симфония — от аннотации и предисловия до приложения с примечаниями, с историей каждого прижизненного издания. Собрала, выстрадала эту книгу Елена Владимировна Семенова, спутница всей жизни Георгия Витальевича, начиная со школьных лет.
«Она для меня все та же девочка, перед которой я немел когда-то…»
Дмитрий ШЕВАРОВ
